Венец айтаны

Дрогов кивнул.

– И вычитали там про этот дурацкий камень, за которым погнались на край света. Впрочем, мне-то грех жаловаться, – хмыкнул он.

– Дайте мне договорить, капитан. – Дрогов впервые слышал в голосе парня такие не допускающие возражений интонации и теперь действительно верил, что благодаря его решительности Ор-Сите сохранил наследника престола. – В одной из книг мы встретили описание событий трехсотлетней давности, весьма похожих на то, что делается в Ор-Сите сейчас. Тогда мы тоже воевали с Аль-Гави, и на их стороне тоже выступал шаррит. Так вот, там был описан способ, с помощью которого они тогда смогли победить колдунов. Победить без помощи ведьмы-Живы.

Глаза у Дрогова внезапно стали жесткие, цепкие.

– Что надо делать, граф? – коротко спросил он.

– Понимаете, капитан, – вдруг заторопился Джастин, – там говорилось, что если шарриты будут вынуждены использовать свою силу сразу против большой массы народа, то она потеряет свою убийственную мощь, останется просто большая тяжесть во всем теле или что-то вроде того. И если в такой момент найдется человек хоть с какой-то природной сопротивляемостью магии и достаточно сильной волей, то он может просто-напросто физически убить шаррита. Простите меня, капитан, если я лезу не в свое дело, но я случайно слышал, что госпожа Лесси сплела вам какую-то защиту от магии. А воли, мне кажется, вам не занимать…

Юноша закончил тираду и замолк, не сводя с капитана глаз.

– Черт побери, Джастин, что ж вы раньше-то молчали! – взорвался пират. Ему живо вспомнился ледяной остров, белый от страха молоденький колдун и его полный ужаса шепот: «Венец! Венец айтаны!» Конечно, он убьет этого чертова шаррита, как убил того, и никто не сможет ему помешать! И Лесси не придется выкладывать последние силы и решаться на что-то страшное, про что она так упрямо молчит и что так часто мучает ее во сне.

– Я просто забыл об этом, – виновато опустил голову граф.

– Значит, так, волки. – Капитан пристально оглядел свое воинство. – Диспозиция меняется. Мне нужно, едва начнется бой, любыми средствами проникнуть в город и найти этого чертова колдуна. Или колдунов. Кажется, у меня есть неплохой шанс их прикончить, и я собираюсь его использовать. Со мной двадцать человек. Остальные, как и было договорено, охраняют мою жену. Грай, остаешься здесь за старшего, ежели что – голову оторву. Вопросы есть?

Судя по хмурым физиономиям корсаров, вопросы были, но под властным взглядом Дрогова задавать их совершенно не хотелось.

– Кого ты берешь с собой, капитан? – проворчал наконец Орни.

Глава XII

Заклятие имени

Поле, более или менее подходящее для сражения, под Картеви было только одно, поэтому выбирать не приходилось. Судя по донесениям разведки, альгавийцы двигались сюда открыто, тесно сомкнутыми боевыми рядами, рассчитывая попросту смять мятежников. Командор знал, на что надеются их противники. Точнее, на кого. Он отчетливо осознавал, что если шарриты все-таки нашлют на них свою проклятущую слабость, то повстанческой армии придет конец. Что они могли противопоставить альгавийцам? Только молоденькую, неопытную, мучающуюся сомнениями Живу, да еще упрямую решимость идти до конца.

Ронтону опять выпало возглавлять центральный отряд. Как тогда, мелькнула суеверная мысль, но он отмахнулся от нее, будто от докучливой мухи. Марис цепко оглядел будущую арену битвы. Его разношерстное воинство было вполне готово к бою. Крестьянские добровольцы, составлявшие добрую половину отряда, тремя группами расположились посреди поля, окружив себя обозными телегами. Ронтон рассчитывал, что, для того чтобы миновать, а тем более захватить эти доморощенные укрепления, альгавийцам придется основательно смешать свои боевые порядки. А еще в каждом из укреплений противников ждал сюрприз – несколько маленьких пушек, которые привез с собой герцог Контерд. Кавалерия же, бывшие регулярные части Ор-Сите, стояли чуть поодаль, разбитые на две группы. Одна из них была на виду, а вторая пряталась в лесочке неподалеку и должна была ударить с фланга. Мятежники тщательно делали вид, будто это все их наличные силы. Между тем Контерд разделил свое войско напополам и укрылся подальше в лесу. Вступить в бой его люди должны были только после того, как Лесси разделается (или не разделается, но Марис предпочитал не думать об этом) с шарритами. Его сестра давно уехала вперед в сопровождении корсаров, далеко обходя приближающихся альгавийцев. Ронтон запомнил ее глаза, когда Лесси уже сидела на лошади. Отрешенные, направленные в глубь чего-то невыразимо далекого, очень сосредоточенные – она уже искала своего противника, она уже бросала ему вызов. Марис отогнал воспоминание о других, отчаянных глазах и тихих, но твердых словах, перевернувших его душу. Не сейчас! Сейчас он должен быть холоден и собран. Он должен победить. Потому что он должен вернуться.

От грохота тысяч копыт, от топота сотен тяжелых сапог задрожала земля. Альгавийцы выкатились на поле неудержимой волной. В центре, как положено, пехота, справа и слева – тяжелая, сверкающая панцирями и наконечниками алебард кавалерия. Зрелище действительно было впечатляющим. Ронтон услышал, как витиевато выругался сержант Вейт, кто-то из солдат помянул Великую Мать, кто-то – лесных духов, а кто-то – тысячу чертей.

Помедлив всего мгновение, альгавийцы лавиной хлынули на укрепления повстанцев. Подчиняясь твердому приказу, те безмолвно ждали. Вот конница приблизилась к укреплениям, и они взорвались ружейным огнем, заставляя лошадей вставать на дыбы, а всадников – безвольно повисать на стременах, но альгавийцы миновали редуты, нацеливаясь на тех, кто стоял позади. Ронтон и его люди не трогались с места. Марис физически ощутил момент, когда пехота альгавийцев оказалась на расстоянии прицельного пушечного выстрела. Те, кто укрылся за телегами, тоже поняли это – капитан Дрогов не зря оставил мятежникам своих канониров. Нестройный залп десятка орудий смешал ряды не только наступающей пехоты, но и летящей на орситанцев кавалерии. Мятежники выждали еще десяток страшных секунд, потом раздался второй залп, полностью направленный на альгавийскую конницу, за ним – третий. Ронтон успел еще заметить, как вражеские пехотинцы сбавили ход и уже не так охотно шли против огрызающихся укреплений. Но конница альгавийцев, хоть и повыбитая из седел ружейным и пушечным огнем, неумолимо приближалась. Привстав на стременах, командор прокричал лишь одно слово: «Вперед!» Помедлив мгновение, мятежники пришпорили коней и понеслись навстречу врагу.

Легкая дымка черного тумана была всюду. Ею был пропитан лес, она клубилась в воздухе, тревожно срывалась с ветвей. Лесси подавила привычное омерзение от легчайших липких прикосновений. Она ехала через эту дымку уже целые сутки, и все это время ей удавалось удержаться от того, чтобы разогнать туман, очистив горизонт. Она больше не будет тратить силы понапрасну. Ей нужно подобраться поближе, чтобы бить наверняка.

Лесси ясно видела источник тумана и его хозяев. Она чувствовала, как готовится к удару черная плеть, неумолимая, будто взведенный курок. Она могла бы сказать, где засели шарриты, с точностью до квартала – если бы знала Картеви. А пока ее знания, увы, было сложновато применить на практике.

– Лес, посмотри, вот план города, – будто прочитав ее мысли, капитан тронул девушку за руку. Жива с трудом вернулась в реальность. – Как ты думаешь, в какой его части засели твои колдуны?

Лесси задумчиво посмотрела на план, прикинула.

– Кажется, где-то здесь, – очертила она небольшой кружок. – Что ты задумал, Кен? – Ведьма заглянула в собранные, жесткие темно-серые глаза, и те вдруг осветились нежностью.

– Ты, главное, продержись поначалу, малыш, – негромко сказал Дрогов. – А потом я до них доберусь.

– Ты?! – Она всполошилась было, не на шутку испугавшись за него, а потом до нее внезапно дошло, и она потрясенно уставилась на мужа.