Небеса Перна

— А! — Госпожа Медда беспечно махнула рукой. Мы разберемся, что у нас есть. Камня, чтобы отстроиться заново, тут предостаточно; к тому же вы спасли несколько лодок. Это все, что нам нужно.

Ф’лессан снова поклонился.

— Мы вернемся через день или около того, проверим, как идут дела, — сказал К’рил.

Ст’вен согласно кивнул.

— А ты, молодой Ф’лессан? — спросила старая госпожа, указывая на бронзового всадника палкой и качнувшись вперед в своем кресле.

— Я надеюсь когда-нибудь сравниться с вами, госпожа Медда, — с самой очаровательной улыбкой заявил Ф’лессан, направляясь к Голант’у.

Уже садясь в седло, он услышал, как госпожа Медда смеется — звучным, грудным смехом, совершенно не похожим на сухое старческое хихиканье. Он помахал всем рукой на прощание и приказал Голант’у подниматься в воздух.

«Только так, как положено, а не с края обрыва!»

Они доложили о ситуации в бывшем холде Рассветного Утеса усталому мастеру архивов, который временно обосновался в палатке на краю площади Встреч на Посадочной площадке. Когда их отчет был окончен, архивариус указал им уже накрытые столы на другой стороне площади и заметил, что, несомненно, королева их Вейра скажет им, где и когда они еще понадобятся.

— Вы, случайно, не знаете, где расположились жители бывшего Монако-Вейра? — спросил К’рил.

— Нет, нет; идите туда — она все знает. — Архивариус неопределенно взмахнул пером.

— Что ж, я бы не прочь переодеться, — сказал К’рил, заметив, что на северной стороне площади грудами сложена одежда.

— Я тоже, — присоединился к нему Ст’вен. Конечно, у Ф’лессана в Хонсю запасная одежда есть, но ее определенно не хватит на всех.

Внезапно все это — жар раскаленной солнцем площади, шум множества голосов, навалившаяся усталость стало совершенно невыносимым. Ф’лессан понял, что не выдержит больше и минуты.

— К’рил, Ст’вен! Одевайтесь без меня, — сказал он. — Выясните, где расположились остальные люди и драконы из вашего Вейра. Я отправлюсь в Хонсю и подготовлю все к вашему прибытию.

К разочарованию Ф’лессана, Миррим была уже там и организовывала работу тех, кто жил неподалеку. А он-то надеялся, что она крепко застряла на Посадочной площадке… Выходит, он ее недооценил. Впрочем, он должен быть ей благодарен — или, по крайней мере, вести себя так, чтобы она чувствовала его благодарность — несмотря на то, что она по-прежнему пыталась командовать им, а это сильно раздражало бронзового всадника. Впрочем, вскоре после своего прибытия он понял, что искренне рад присутствию здесь Миррим. Она уже занялась приготовлением пищи: на главной террасе жарилось мясо для всадников Монако-Вейра, которые приняли предложение Ф’лессана. Одним из этих всадников была Тай. Ф’лессан был рад возможности показать ей Хонсю — особенно обсерваторию и телескоп — одну из самых ценных вещей, которыми он обладал.

Он нашел телескоп, когда они с Голант’ом чинили панели солнечных батарей и наткнулись на какую-то гладкую поверхность, которую вначале сочли каменным монолитом, но которая оказалась двумя половинками купола обсерватории. Сложнее было раскопать ее целиком; однако телескоп, покрытый тонкой пленкой, которой пользовались Предки — Игипс называл ее «вакуумной упаковкой», — по-прежнему стоял на своем месте. Вансор и Эррагон пришли в восторг, узнав о его существовании, однако предупредили Ф’лессана, что отладка телескопа потребует серьезной подготовки: для того чтобы направлять и фокусировать его, нужен компьютер, а для того чтобы видеть объекты, на которые нацелен телескоп, — особый экран.

Но сегодня вечером у Ф’лессана не хватило бы сил Даже на то, чтобы взобраться по длинной спиральной лестнице — и, как резонно предполагал он, Тай также не сумела бы это сделать.

Горный пик Хонсю, его склоны и террасы были буквально покрыты драконами, так что последним прибывшим пришлось искать себе место на каменных террасах возле реки. При такой толпе драконов сегодня людей не потревожат ни копытные, которые часто искали убежища в пещерах холда, ни крупные кошки, охотившиеся на этих копытных. Даже в первые дни, когда Хонсю был только что обнаружен, здесь никогда не бывало столько гостей.

Сидя в одном из немногих кресел холда на главной террасе, Ф’лессан приветствовал каждого новоприбывшего, говорил, чтобы они бросали летное снаряжение там, где найдется свободное место, и возвращались, чтобы поесть. Т’геллан привез четыре меха с вином, а Ст’вен и К’рил добавили два бочонка легкого пива с Посадочной площадки. Из глубоких погребов Хонсю Ф’лессан извлек часть запасов доброго бенденского вина, хранившегося там для особого случая: то, что им удалось пережить этот день, вполне могло считаться особым случаем. Каждому досталось по крайней мере по кружке вина или пива. Этого вполне хватило мужчинам и женщинам, которые за день с лихвой отработали двойную дневную норму — и фактически прожили за одни сутки два дня…

Ф’лессан, не привыкший к тому, чтобы в «его» Хонсю собиралось столько народа, поднялся на вторую террасу, захватив свою кружку вина, и с радостью обнаружил там Тай.

— Полагаю, нам нужно время, чтобы успокоиться и расслабиться, — подходя к ней сзади, проговорил он. Услышав его голос, девушка вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, расплескав немного вина. — Прости, — прибавил Ф’лессан. — Не стоит тратить хорошую вещь понапрасну.

— Ты меня напугал.

— Я вижу. Еще раз извини меня. Девушка махнула рукой и снова впала в задумчивость.

— Значит, ты тоже заметила, — проговорил Ф’лессан, указав на северо-восток, в направлении Монако, где в небе стоял серебристый отсвет.

Тай вздохнула и подняла взгляд вверх, где мерцали яркие звезды.

— Да, но Ригель все-таки видно. — Она указала на самую яркую звезду, стоявшую прямо над их головами.

— Да, его не пропустишь, — тихо рассмеялся он. — И Бетельгейзе.

Он решил исподтишка проверить ее знание звезд Южного полушария. Тай повернула голову в нужном направлении, и Ф’лессан хихикнул.

— И еще — альфа Креста и бета Креста, — быстро прибавила она, принимая вызов. — А вон та называется гамма Креста. Эррагон говорил, что в том созвездии, которое Древние называли Южным Крестом, есть еще и четвертая звезда, но невооруженным глазом ее увидеть нельзя.

— Я на это отвечу Шаулой и Антаресом. — Он легко коснулся ее плеча, чтобы она повернулась в нужную сторону.

— Я рада, что ты сохранил древнее имя Хонсю, — мягко проговорила она; ее голос сел от страшной усталости. — Я полагаю, что использовать имена, которыми Предки называли свои земли и свои звезды, — благородно и достойно уважения.

— Почему нет? Предки принесли эти названия с собой. Звезды не слишком заметно изменили свое положение — а в нашем небе много ярких звезд, которые едва видны с Земли.

— Нам следует думать не о звездах, — сказала Тай; эти слова прозвучали внезапно тускло, она как-то сникла, ее плечи ссутулились.

— Верно, — устало согласился он, — но приятно видеть, что что-то остается неизменным. Знаешь, у меня есть бинокль, и завтра ночью ты можешь им воспользоваться.

— Правда есть? — В ее глазах вспыхнули искры оживления; потом она вздохнула. — Да, завтра — если ты мне его доверишь. Бинокли… трудно найти.

Ф’лессан заставил себя усмехнуться:

— Я давно знаю Пьемура и Джейнсис, понимаешь ли, так что в списке оказался одним из первых. Кроме того, им очень хочется, чтобы инструменты, оставшиеся от Предков в Хонсю, работали. Немного вымогательства — и готово дело!

— Вымогательства?.. — Это ее удивило.

— О, это просто шутка. Все по-дружески, — успокоил он ее. — Значит, завтра ночью? Сегодня нам обоим нужно выспаться.

Они тихо покинули верхнюю террасу и, зайдя в коридор, разошлись по разным комнатам. Сегодня ночью на страже останутся файры. Ф’лессан делил комнату с последними из тех, кто прибыл в Хонсю: Т’лионом, всадником бронзового Гадарет’а, и его братом К’дином, всадником коричневого Булит’а. По счастью, ни один из них не храпел.