Певица Перна

— Значит, все-таки вернулась ко мне — после столь успешного пения на ярмарке?

— А что, не нужно было петь? — услышав в его голосе упрек, Менолли так резко остановилась, что Красотка тревожно чирикнула.

— Ты никогда не должна петь, не получив моего особого позволения, — огромный кулак опустился на стол.

— Но сам Главный арфист…

— Кто твой учитель вокала — я или Главный арфист? Я тебя спрашиваю!

— так оглушительно взревел Шоганар, что Менолли отшатнулась.

— Вы, мой господин. Только я подумала…

— Ах, подумала? Знай: пока ты у меня учишься, за тебя думаю я… А тебе, юная Менолли, еще предстоит у меня немалому научиться, пока твой голос не достигнет должного уровня, необходимого для настоящего арфиста! Я достаточно ясно выразился?

— Да, мой господин. Мне очень жаль, что так получилось. Просто я не знала, что нарушаю…

— Ну, ладно, ладно, — внезапно голос мастера зазвучал столь благосклонно, что Менолли подозрительно уставилась на него. — Ведь я, кажется, действительно не предупредил, что пока не считаю тебя готовой для выступлений на публике. Так что принимаю твои извинения.

Девочка с облегчением перевела дух.

— К тому же, — продолжал он, — ты вчера выступила не так уж плохо.

— Так вы меня слышали?

— Разумеется, слышал! — Его кулак снова опустился на стол, хотя и с меньшим грохотом, чем в первый раз. — Я слышу каждый голос, звучащий в нашем Цехе. И должен тебе сказать, что фразировка была просто ужасна! Пожалуй, самое лучшее, что мы сейчас сможем сделать, это проработать песню с самого начала, чтобы ты наконец поняла, что значит правильное исполнение. — Он обреченно вздохнул. — Ведь тебе наверняка придется снова петь ее на публике — это совершенно очевидно, поскольку ты сама ее сочинила, к тому же она несомненно популярна. Так что придется тебе научиться петь ее как следует! Итак, начнем с дыхательных упражнений. Ну скажи, — последовал очередной удар по столу, — как можно их выполнять, если ты стоишь на другом конце зала и к тому же трясешься как в лихорадке? Успокойся, девочка, я ведь тебя не съем, — пропел он нежнейшим голосом — такого она у него еще не слышала. На губах его появилась едва заметная улыбка. — Хочешь-не хочешь, — добавил он уже значительно строже, — а я научу тебя извлекать из песни все, что можно.

Хоть урок и начался с неожиданной взбучки, Менолли покидала класс мастера Шоганара с сознанием, что она многое поняла. Они прошли всю «Песенку о королеве файров» фраза за фразой. Время от времени Красотка вплетала в мелодию свою заливистую трель. К концу занятия Менолли преисполнилась еще большего благоговения к музыкальному таланту мастера Шоганара. Он наглядно показал ей, как подчеркнуть каждый нюанс и оттенок мелодии, и в его интерпретации песня приобрела несравненно большую выразительность.

— Завтра, — сказал на прощание мастер Шоганар, — принесешь ноты песни, которую ты недавно сочинила. Ну, той, про Брекки. Хорошо, что у тебя хватает сообразительности писать музыку, которую ты можешь петь сама, которая укладывается в лучшую часть твоего диапазона. Ну-ка, скажи, ты специально так делаешь? Хотя нет, это некорректный вопрос — недостойный меня и обидный для тебя. А теперь ступай! Я устал до умопомрачения.

Голова его снова упала на руку, и не успела Менолли поблагодарить мастера за столь поучительный урок, как он уже захрапел.

Красотка, весело чирикая, взлетела Менолли на плечо, а девочка, внезапно ощутив, наверное, такую же усталость, на которую жаловался мастер Шоганар, стала оглядываться по сторонам в поисках остальной стаи. Файры, как обычно, сидели на коньке крыши, греясь на солнышке. Скорее всего, там они и останутся до самого ужина.

Менолли вошла в здание Цеха, размышляя, когда лучше обратиться к Сильвине по поводу башмаков, но, услышав, что на кухне царит суматоха, решила отложить свою просьбу до лучших времен. Она поднялась к себе и застала дверь комнаты открытой. Вот неожиданность: оказывается, ее дожидается Аудива.

— Извини, Менолли, — получается, что я поймала тебя на слове… Но, если по честному, я больше ни минуты не смогла оставаться в этом гадюшнике!

— Я потому и предложила.

— У тебя усталый вид. Мастер Шоганар умеет довести до изнеможения. Мы-то занимаемся с ним раз в неделю, а ты, бедняжка, каждый день? Небось, как всегда, стучал кулаком? — Аудива хихикнула и весело стрельнула глазами.

Менолли тоже засмеялась.

— Вчера я пела на ярмарке, не получив на то его особого позволения.

— Звезды небесные! — Аудива не знала, смеяться или сочувствовать. — Непонятно, чем он недоволен? Ты пела просто изумительно! Видериан сказал, что он никогда не слышал морскую песню в таком дивном исполнении. В нем ты нашла еще одного доброго друга, если, конечно, эта новость может тебя утешить. А все твой меткий удар, подбивший Бенису глаз! Видериан сам не раз мечтал отделать этого наглого олуха. — Как ты думаешь, Аудива, может лорд Сэнджел, правитель Болла, заставить мастера Робинтона…

— Неужели ты приняла всерьез болтовню мерзавки Бриалы? Менолли, милая…

— Но ученик не имеет права…

— Не имеет, если иметь в виду обычного ученика, — нехотя согласилась Аудива, — ведь у школяра нет никакого звания. Звания начинаются с подмастерья. Но Пьемур не зря сказал: ты личная ученица самого мастера Робинтона. А уж если мастер Робинтон что-то решил, никакой лорд не заставит его переменить мнение. К тому же, ты ни в чем не виновата. Это Пона все затеяла, да еще пыталась тебя оболгать. Послушай меня, Менолли! Неужели горстка злобных сплетниц может испортить тебе настроение? Они же просто завидуют! И с Поной все дело было именно в этом. А потом, — лицо Аудивы прояснилось: она, кажется, нашла решающий довод, — ты нужна лорду Гроху, чтобы учить уму-разуму его Мергу! А твоя новая песня… Ох, Менолли, Тальмор нам ее сыграл — это такая прелесть, что я даже сказать не могу! «Я без тебя погибну вмиг / молю тебя, живи», — у Аудивы оказалось грудное контральто, выразительно вибрирующее на низких нотах. — Я чуть не разревелась, и пусть я только глупая девчонка…

— Ни капельки ты не глупая! Ты одна вступилась за меня против Поны…

Аудива сокрушенно закусила губу.

— Но ведь я не сказала тебе про самое первое распоряжение мастера Домиса… — девочка виновато умолкла, — хотя и знала, — чуть слышно добавила она. — Мы все знали. Они хотели тебе насолить из-за твоих файров…

— Но ты же сказала мастеру Домису, что мне не передали.

— Что правда, то правда.

— А потом в трудную минуту взяла мою сторону против Поны и всех воспитанников — это тоже правда. Давай забудем все, что было… и просто будем друзьями. У меня еще никогда не было подружки, — робко призналась Менолли.

— Никогда? — изумилась Аудива. — Разве тебя не отдавали на воспитание?

— Нет. Я самая младшая в семье, а Полукруглый расположен в такой глуши… да еще постоянные Падения. А потом это решает арфист, но Петирон никогда…

— Видишь, как удачно вышло, что старик Петирон держал тебя при себе!

— просияла Аудива. — Но теперь мы с тобой подруги — верно?

И девочки скрепили уговор крепким рукопожатием.

— Неужели они действительно разучивают мою песню? — недоверчиво спросила Менолли.

— Да, и при этом перекашиваются от злости, потому что знают: ее написала ты! — захлопала в ладоши Аудива. — Я была бы очень благодарна, если бы ты показала мне какие-нибудь аккорды попроще, чем те, которые у тебя в нотах. А то у меня никак не получается…

— Они и так простые.

— Для тебя, может, и простые, а вот для меня… — Аудива застонала, досадуя на себя за неумелость.

— Попробуй так, — Менолли протянула ей гитару, — начни с ми-мажорного аккорда… ну, возьми же его… так. А теперь разреши его в тональности ля-минор.

Скоро Менолли поняла: нет, чтобы заниматься с Аудивой, у нее маловато терпения. Особенно, если учесть, что теперь они лучшие подруги. К тому же Аудива честно старалась следовать всем указаниям Менолли. Тем не менее, обе девочки с облегчением вздохнули, когда их занятие прервали истошные вопли файров. Аудива сразу вспомнила, что ей нужно сбегать переодеться, а то после ужина будет некогда или она опоздает на репетицию. Порывисто обняв Менолли, она помчалась по ступенькам вниз.