Крестовый поход на Армагеддон (ЛП)

Конрад снова моргнул и заметил блик на одном из устройств приборной доски – круглом циферблате, разделённом на несколько секторов. Справа начиналась широкая белая линия, она становилась всё уже, приближаясь к левой стороне, где её сменяла толстая красно‑оранжевая полоса. Стрелка уверенно клонилась к нижней шкале. Топлива почти не осталось.

Как назло двигатель в правом крыле начал чихать и дребезжать.

Пилот неожиданно понял, что рядом стоит Бэйн.

– Извините. Что, сержант? – разум заблудился в своих же мыслях о неминуемой смерти.

– Я спросил, когда приземляемся?

– Э… – быстро прикинул Страйкер. – Три минуты, может четыре.

– И что случилось с двигателем? – с видимым беспокойством продолжил Джелкус.

– Поверьте мне – вам лучше не знать. Давайте поговорим, когда вы будете готовы к десантированию.

Разговор вызвал очередной приступ кашля. Конрад убрал руку с неудобной и громоздкой орочьей панели управления и дотронулся до рта. На лётных перчатках остались пятнышки крови.

– Могу вас заверить, что посадка предстоит не из лёгких. Придётся высаживаться не далее чем в сотне метров от кратера. Нет ни топлива, ни времени, чтобы искать место получше, – почти оправдывающимся тоном произнёс лётчик. – Мы сразу же окажемся посреди битвы. Вы и ваши люди должны быть готовы покинуть самолёт как можно быстрее.

– Я вас понял, коммандер, – угрюмо пробормотал Бэйн. – Просто держите “ Здорового ублюдка” ровнее, когда мы будем выезжать.

Страйкер не смог ничего ответить легионеру из‑за судорожного кашля и слёз, а потому только кивнул.

– Все на борту? Все готовы? – спросил Джелкус у взвода – у всех восьмерых.

Послышались вторящие друг другу утвердительные ответы Руми, Стревикца, Гюнта, Эркала, Стейнбека, Верхоефа, Броека и даже раздражительного Кайвана.

Гвардейцы отстегнули привязные ремни, и перешли в трюм покачивавшегося от порывов ветра бомбардировщика. Там к ним присоединился дредноут. От лязгающих шагов брата Джерольда фюзеляж “бомбилы” задрожал ещё сильнее.

– Верхоеф, запускай мотор, – приказал водителю сержант.

Антон ударил кулаком по толстой кнопке зажигания и одновременно нажал ногой на здоровенную педаль акселератора. Громадные двигатели боевой фуры хрипло взревели, пробуждаясь к жизни, и отсек заполнил грязный дым. Имперец потянул пусковой рычаг, а затем взялся руками за громоздкие рулевые колонки.

План был прост. Конрад сделает всё от него зависящее, чтобы посадить гигантский самолёт с открытой кормовой рампой. Антон задним ходом выведет машину‑танк наружу и взвод Бэйна присоединится к богу‑машине и Чёрным Храмовникам в битве с орочьими захватчиками.

– Страйкер, мы готовы, – сообщил Джелкус пилоту по микропередатчику.

– Опускаю, – ответил лётчик. Раздался глухой металлический удар, звучный грохот и звон. Узкий лучик пронзил тёмный трюм бомбера и превратился в жёлто‑белый поток, когда рампа начала опускаться и внутрь хлынул солнечный свет.

Выглянув наружу, сержант увидел в нескольких километрах к югу изгибавшуюся стену рифтовой долины. Скалы удалялись, а потрескавшаяся выжженная земля приближалась. Конрад снижал бомбардировщик над пустыней.

– Держитесь, – обратился он к легионерам. – Может немного потрясти.

Пыльная равнина становилась всё ближе. Ближе. Ближе…

Аппарель с громким лязгом ударилась о землю. Гвардейцы почувствовали, как вздрогнул огромный самолёт, но так или иначе вопреки всему бомбер летел ровно. Только Императору ведомо какую битву ради этого вёл Страйкер с системами управления.

– И это он называет “немного потрясти”? – воскликнул Гюнт.

Рампа подняла кучу камней и пыли, громыхая на неровной скалистой поверхности. Гудящий “бомбила” мчался всего в нескольких метрах над землёй. Вполне возможно, что лопастям пропеллеров оставались считанные сантиметры до катастрофического соприкосновения с дном долины.

Обороты двигателей заметно изменились, стали ниже и громче. Бомбардировщик замедлялся.

– Готовы отсоединить блокировочные болты, серж? – спросил Верхоеф, перекрикивая ревущий за кормой ветер, ритмично вращавшиеся винты и грохот аппарели о камни. Броек собрался ударить прикладом лазгана по большому переключателю, который торчал из стены трюма.

– Страйкер! – позвал Бэйн. – Мы должны выгружаться.

– Так выгружайтесь! – прямо ответил пилот. – Шасси не выходят и я не смогу остановиться.

– Но что будет с вами? – спросил Джелкус, зная ответ.

– Не беспокойтесь, сержант, просто отправьте их в ад и за меня. Хорошо?

Больше сомнений не было. Они оба понимали, что ему не выбраться отсюда живым.

– Уходите! Пошли! – прокашлял Конрад в микропередатчик.

– Броек? Бей по переключателю! – приказал Бэйн.

С грохотом ударил приклад. Послышалось шипение сжатого воздуха, а затем громкий лязг, когда громадные зажимы высвободили траки и мощные колёса боевой фуры.

Хрипло взревели работавшие на ископаемом топливе двигатели, загремели гусеницы и Верхоеф выехал из кормы бомбилы. Чудовищная машина шумно свалилась с рампы, подняв в воздух ещё больше пыли и песка – вокруг легионеров образовалась пепельная пелена.

Транспорт‑танк со скрежетом остановился, а самолёт с шумом нёсся вперёд. Мотор набрал обороты, Антон переключил передачу и вдавил педаль в пол. Ещё раз взревев, фура двинулась к толпе орков, багги, грузовиков и боевых мотоциклов.

И затем “бомбила” упал.

Страйкер почувствовал и услышал, как легионеры покинули хвостовую часть самолёта, пока он сражался с неудобным штурвалом, стараясь сохранить управляемость. Конрад понимал, что отказ систем – это вопрос времени. По гулу трёх двигателей было ясно, что топлива почти не осталось, а один из винтов и вовсе вращается только благодаря ветру, который дул в наклонные аэродинамические лопасти. Но если получится контролировать полёт, то можно помочь бывшим компаньонам. Он так и так погибнет пойманный в ловушку внутри “ Здорового ублюдка”. Зато есть выбор: можно попытаться поднять нос самолёта выше хвоста и тогда он разобьётся где‑то вдали за равниной. Или он может направить бомбер в орду зелёнокожих и забрать их с собой.

Мышцы груди болезненно ныли, тело била сильная дрожь, но пилот крепко сжимал штурвал.

Возможно времени хватит только на последнюю молитву, прежде чем он присоединится к Нему на том свете, который ждёт отдавших жизнь за Империум. Лётчик обратился к Императору, вверяя Ему свою бессмертную душу, чтобы сражаться рядом с Ним в загробном мире против сверхъестественных врагов.

И произошло неизбежное.

Оба левых мотора почти одновременно остановились. Правые продолжали выдавать вертикальную тягу, но и только. Затем крыло с заглохшими двигателями наклонилось и задело землю. Раздался ужасный визг разрываемого металла. Потом опустился нос и смялся от удара о скальную поверхность.

Самолёт поднял тучу пыли, но почти не снизил скорость. Подпрыгнул, высекая фюзеляжем огромные искры о неровности долины. Они упали на пролившееся из пробоин топливо и разбрызганное смазочное масло. Вспыхнуло пламя.

“Бомбилу” развернуло направо прямо навстречу ревущим грузовикам орков. Первый был с кузовом без бортов и строительным цепом. Носовой обтекатель врезался в машину и разнёс на мелкие кусочки: оторванные поперечные балки мостов и колёса подбросило в воздух вместе с остатками разбитой в дребезги рамы и экипажа.

Байк, с установленными по бокам от водителя крупнокалиберными пулемётами, свернул в сторону, пытаясь избежать столкновения с огромным бомбардировщиком. “ Здоровый ублюдок” задел мотоцикл, швырнул его перед собой, а затем раздавил. Зелёнокожие, которые раньше покидали осквернённый комплекс, чтобы атаковать имперские войска, теперь с криками бросились наутёк. Боевые кличи сменили панические вопли. У космических десантников, сражавшихся с ксеносами, хватило здравого смысла отбежать с пути приближавшегося самолёта. Благодаря силовой броне они большими прыжками ушли от опасности.