Всё минувшее

Маккой всё ещё оставался в постели, но явно шёл на поправку, о чём свидетельствовал его аппетит. Зарабет, одетая в струящееся платье, в котором выглядела просто очаровательной, находилась в соседней комнате, готовя нечто, по её словам, необычайно вкусное.

– Надеюсь, "Энтерпрайз" успел вовремя улететь отсюда, – сказал Маккой.

– Надеюсь, он вовремя улетит отсюда. До этого ещё сто тысяч лет.

– Да, знаю. Интересно, где теперь Джим?

– Кто знает? – отвечал Спок. – Мы можем только надеяться, что где бы он ни находился, с ним всё в порядке.

– Что ты хочешь этим сказать, "мы можем только надеяться"? Ты что, ничего не пытался сделать?

– Что можно было сделать?

– Найти портал, – нетерпеливо сказал Маккой. – Мы не могли уйти от него далеко.

– Мы уже обсуждали это, доктор. Что толку повторять заново? Мы не можем вернуться, разве Вам не ясно?

– Яснее некуда. Просто я этому не верю. Я не собираюсь просто так сдаться.

– Даже если удастся найти портал, это будет самоубийством.

Маккой вздохнул.

– Никогда не думал, что увижу такое. Но я всё понимаю. Ты хочешь остаться здесь. Я даже сказал бы, ты крайне заинтересован в том, чтобы остаться в этой богом забытой глуши.

А ещё каких-нибудь десять минут назад, подумал Спок, Маккой расхваливал стряпню Зарабет и рассыпался в комплиментах.

– Только что Вас такая возможность казалась Вам весьма привлекательной.

– Послушай меня, – сказал Маккой, – ты, остроухий вулканский…

Прежде, чем Спок успел осознать, что он делает, он схватил Маккоя за плечи и поднял с кровати.

– Мне не нравятся Ваши шуточки, – сказал он. – И никогда не нравились.

Маккой, казалось, ничуть не был напуган. Он просто смотрел на Спока спокойным, изучающим взглядом.

– Что с тобой, Спок? – спросил он. – Что происходит?

Спок отпустил его.

– Ничего такого, что не должно было произойти давным-давно.

– Давным-давно, – тихо повторил Маккой, продолжая разглядывать Спока. – Да, именно… Давным-давно.

Взгляд его вызвал у вулканца какое-то непонятное беспокойство. Резко развернувшись, он вышел в другую комнату, где Зарабет накрывала на стол. Заслышав его шаги, она подняла голову и улыбнулась.

– Сейчас будет готово. Хотите попробовать?

– Благодарю, я не голоден.

Она подошла и села рядом.

– Я понимаю, что Вы сейчас чувствуете. Я знаю, что это такое – когда вас посылают сюда против воли.

– Мои чувства, как Вы их называете, не имеют значения. Я принял ситуацию, как данность.

– Я не стану притворяться, будто мне жаль, что Вы здесь, хотя я понимаю, что для Вас это несчастье. Я, как и Вы, оказалась здесь не по своей воле.

– Я сожалею, что не знаю способа вернуть Вас в ваше время.

– Я не хочу сказать, что хотела бы вернуться, – сказала Зарабет. – Теперь это – моё время. Я уже смирилась. Но здесь было так одиноко. Вы можете понять, что это такое – быть одной, совсем одной?

– Да. Я знаю, что это такое.

– Думаю, Вы знаете. Хотите чего-нибудь? Пожалуйста?

– Если это будет Вам приятно. – Спок шагнул к столу и, окинув его взглядом, почувствовал лёгкий шок. – Это мясо животных.

– Боюсь, кроме мяса, здесь больше нечего есть.

– Естественно, из-за климата. Как обогревается это жилище?

– Тут протекает подземный горячий ручей, он даёт тепло и энергию.

– А снаружи есть солнечный свет. Превосходно. Мы сможем устроить теплицу. До тех пор придётся питаться этим. – Он выбрал самый безобидный на вид кусочек, поглядел на него с отвращением и откусил от него. Оказалось довольно вкусно; он откусил ещё раз.

– Роскоши тут, конечно, немного. – Зарабет наблюдала за ним с явным удовольствием. – Зор Хан оставил мне только самое необходимое.

– Но он, несомненно, хотел, чтобы Вы оставались живы, – сказал Спок, пробуя другое блюдо.

– Да. Он дал мне инструменты, крышу над головой, пищу – всё, что нужно, чтобы выжить, кроме общения. Он не хотел, чтобы говорили, будто он обрёк меня на верную смерть. Но сослать меня сюда одну – если это не смерть, то что же тогда? Он очень изобретателен, Зор Хан.

– Но бесчувственный, если он мог отправить в изгнание такую красивую женщину. – Спок осёкся, потрясённый. – Простите меня! Обычно я не позволяю себе замечаний столь личного характера.

– Разве Ваши слова могут быть обидными для меня? – спросила Зарабет.

Спок почти не слышал её.

– Вероятно, холод подействовал на меня сильнее, чем я полагал. Прошу Вас – не обращайте внимания. Я сам не свой.

И это, подумал он, ещё очень слабо сказано. Его поведение просто неслыханно. Он ел мясо животного – и чувствовал удовольствие! Что с ним творится? Он взялся за виски.

– Я сказал, что Вы красивы, – произнёс Спок, чувствуя нарастающее удивление. Но Вы красивы. Так разве неправильно сказать Вам об этом?

Зарабет подошла к нему вплотную.

– Мне так хотелось услышать от Вас это, – чуть слышно сказала она.

В следующий миг она очутилась в его объятиях. Оторвавшись от её губ, Спок почувствовал, словно человек, который так долго был заперт внутри него, обрёл, наконец, свободу.

– Вы красивы, – сказал он, – красивы так, как мне никогда не могло и привидеться. Я никогда не перестану говорить Вам этого.

– Останься, – прошептала она. – Я сделаю тебя счастливым.

– Моя жизнь здесь.

– Ты лжёшь, – произнёс голос от входа. Спок резко обернулся, разъярённый на Маккоя и наслаждающийся своей яростью.

– Я говорю правду, как она теперь есть, – сказал он. – Мы здесь навсегда. Я изложил Вам все факты.

– Так, как ты их знаешь. Но ты ещё и обманываешь самого себя, и это тоже для тебя нечто новое. Ты поверил Зарабет на слово, потому что она сказала то, чему ты хотел верить. Но Зарабет – женщина, обречённая на полное одиночество. Она готова на всё, чтобы изменить это, не так ли, Зарабет?

– Я сказала вам то, что знаю сама, – сказала Зарабет.

– Но не до конца, полагаю. Вы сказали, что мы не можем вернуться. Правда же состоит в том, что Вы не можете вернуться. Ведь так?

– Она не стала бы подвергать нас опасности…

– Ради того, чтобы избавиться от одиночества, – сказал Маккой, – она бы солгала – да что там, она бы погубила меня, капитана, весь экипаж "Энтерпрайза", лишь бы ты остался с ней. – Выбросив вперёд руку, он схватил её за запястье. – Скажи Споку правду – ты готова убить кого угодно, лишь бы он остался с тобой!

Зарабет закричала в ужасе, и в следующий миг Спок обнаружил, что его руки сомкнулись у доктора на горле. Маккой не пытался сопротивляться.

– Спок! – произнёс он настойчиво. – Подумай! Ты пытаешься убить меня? Ты этого хочешь? Что ты чувствуешь? Ярость? Ревность? Ты когда-нибудь чувствовал это раньше?

Спок уронил руки; у него голова шла кругом.

– Это невозможно, – сказал он. – Этого не может быть. Я вулканец.

– Такими, какими ты их знаешь, вулканцы станут лишь через сто тысяч лет! Подумай, Спок: что сейчас творится на твоей планете?

– Мои предки – варвары. Нелогичные, воинственные дикари…

– Которые едва не погубили себя тем, что не знали удержу в своих желаниях! И теперь ты регрессируешь до их состояния!

– Я потерял себя, – тупо сказал Спок. – Я не знаю, кто я такой. Зарабет – мы можем вернуться?

– Я не знаю. Не знаю. Я не могу вернуться. Я думала, что и вы тоже.

– Я собираюсь попытаться, Спок, – сказал Маккой. – Моя жизнь там, и я хочу прожить её там. И идти я должен сейчас. Времени не остаётся – я тоже изменяюсь. Зарабет, Вы поможете мне найти дорогу к порталу?

– Я… да. Если так надо.

– Тогда одеваемся и пошли.

Снаружи, казалось, стало ещё холоднее, и Маккой, хоть и закутавшийся в одеяло, не мог противостоять этому холоду. Он бессильно привалился к леднику. Зарабет, вновь закутанная с ног до головы в свои меховые одежды так, что фигура её стала почти неразличимой, поддерживала его. Спок тщетно постукивал пальцами по ледяной поверхности.