Вторжение наизнанку

– Это, – зло сказал Кирк/Дж, – разрушит слухи о невероятной осторожности доктора Лестер.

– Я не думаю, что мы должны винить ее, – сказал Маккой. – Это всего лишь несчастный случай, капитан.

– Это была преступная халатность. И доктор Лестер в любом случае ответит за нее.

Доктор Кулеман чуть ли не грозно посмотрел на Кирка/Дж и быстро подошел к Дженис, чтобы обследовать ее.

– Доктор Маккой!

Маккой, мгновенно достав трикодер, подошел к нему.

– Джим, в наше отсуствие ты не заметил что-нибудь необычное в ее состоянии?

– Абсолютно ничего необычного. Она не приходила в сознание.

– Доктор Лестер на волоске от смерти, – сказал Кулеман.

– Наверное ее потрясла смерть подчиненных.

– Возможно.

– Транспортировка ее на "Дерзость", – начал Маккой, – принесет не больше вреда, чем ожидание.

Кирк/Дж вопросительно посмотрел на доктора Кулемана, который теперь выглядел испуганным.

– Я не знаю, – пробормотал тот.

– Тогда не будем медлить.

По приказу Кирка/Дж носилки с двумя комплектами медицинской помощи ждали их прибытия в транспортном отсеке. Кулеман с пациентом проследовали в лазарет.

– Мистер Спок, снимайте корабль с орбиты и возвращайтесь на прежний курс. Доктор Маккой, можно вас на минуточку?

Вы с доктором Кулеманом расходитесь в постановке диагноза. Пожалуйста, постарайтесь решить эту проблему как можно быстрее. Я прошу вас об этом по личным причинам.

– Я не думал, что вы так близко ее знаете, – произнес Маккой.

– Прошло много времени с тех пор, как я видел ее последний раз. Я ушел, когда это стало становиться серьезным.

– Должно быть вы были очень молоды в то время.

– Юность прощает не все. Это очень тяжелые воспоминания.

– Я сделаю все, что возможно, Джим.

– Хорошо. Спасибо, Кощей.

Кирк/Дж вернулся на мостик. Юхэра, Чехов, Скотт и Сулу находились на своих местах. Спок склонился над пультом. Кирк/Дж внимательно изучил новые лица; Юхэра и Сулу улыбнулись в ответ.

Он медленно подошел к капитанскому креслу и с благоговением тронул его, пробуя упругость. Затем посмотрел на обзорный экран.

– Доложите курс, мистер Чехов.

– Один двадцать-семь, Марк восемь.

– Мистер Сулу, скорость две единицы.

– Есть скорость две единицы, сэр.

– Мистер Спок, подойдите пожалуйста на минуточку. Спасибо. У нас проблемы с нашим пациентом. Два доктора не могут поставить диагноз.

– В медицине это обычное дело, сэр.

– Только вот пациентам от этого не легче, – с резкой улыбкой ответил Кирк/Дж.

– Я думаю, вы можете положиться на советы доктора Маккоя.

– Обоснуйте ваш выбор.

– Нет, капитан. Это не моя обязанность.

– Тогда не добавляйте путаницы; мистер Спок, – Кирк/Дж со злостью поднялся и зашагал к лифту.

Спустившись в лазарет, он узнал, что Дженис/К стала приходить в сознание. Периоды забытья сменялись резкими судорогами, смягчаемыми повязками, и стонами.

Возле Дженис/К испуганно шагал доктор Кулеман.

– Давно это началось? – спросил Кирк/Дж.

– Только что.

– Нужно ее остановить. Если доктор Лестер придет в себя, она поймет, что произошло.

– Я думаю, ей никто не поверит, – ответил Кулеман.

– Ты думаешь?

– Больше нам надеяться не на что. Вряд ли мы теперь сможем объяснить ее смерть.

Кирк/Дж прошел к изголовью кровати; Кулеман последовал за ним с другой стороны.

– Я сказал, что ее нужно остановить.

– Ты уничтожил весь персонал. Ты послал их туда, где защитное поле целебиума было слабо. Почему ты не убил его? У тебя была великолепная возможность.

– Ты не дал мне времени.

– Ты получила его, сколько хотела.

– Он слишком цеплялся за жизнь. Я не могла…

– Ты не могла, потому что любила его, – воскликнул Кулеман. – Ты хочешь сделать убийцей меня.

– Любить его? – Кирк/Дж тоже перешел на крик. – Я любил образ его жизни, власть капитана космического корабля. Теперь этот образ жизни – мой.

– Я не стану убивать, – Кулеман развернулся и быстро направился к двери. Кирк/Дж метнулся, чтобы перекрыть ему дорогу.

– Ты уже убийца. Ты знал про целебиум. Ты мог спасти их от него. Тысячу раз убийца.

Раздался громкий стон. Дверь медицинской лаборатории открылась, и в палату вошел Маккой в сопровождении медсестры Чапель.

– Я думал, что мое присутствие успокоит ее, – вкрадчиво сказал Кирк/Дж, – но получилось обратное.

– В этом нет вашей вины, – с плохо скрытой наигранностью произнес Кулеман. – Лучевая болезнь прогрессирует, вот и все.

– Корабельное оборудование, начал Маккой, – не обнаружило никаких внутренних повреждений связанных с радиацией…

– Доктор Кулеман, – спросил Кирк/Дж, – разве остальные члены вашей команды не бредили перед смертью?

– Да, капитан.

– Но Джим, – возразил Маккой, – самый подходящий диагноз для данного случая – оглушение фазером.

– Я наблюдаю за доктором Лестер и ее персоналом в течение двух лет, – холодно произнес Кулеман. – Если вы не примете моих рекомендаций, то ответственность за ее здоровье или смерть будет лежать на вас.

Кирк/Дж посмотрел на Дженис/К, чьи судороги становились все сильнее и сильнее. Затем она замерла и ее глаза открылись; она смотрела по сторонам пытаясь разглядеть и узнать лица окружавших ее людей.

– Доктор Маккой, – сказал Кирк/Дж, – мне очень жаль, но вам придется уступить это дело доктору Кулеману.

– Ты не можешь так поступить! На этом корабле главным медиком являюсь я.

– Доктор Кулеман хочет взять всю отвественность на себя. И я разрешаю ему сделать это.

– А я нет.

– Все уже сделано, – Кирк/Дж повернулся к Кулеману.

– Доктор Лестер ваш пациент. Насколько я помню, когда я вошел, вы как раз собирались ввести ей успокоительное.

– Нет! – закричала женщина. – Только не это!

Но было уже поздно.

Дженис Лестер пришла в Звездный флот годом раньше Кирка и потратила гораздо больше времени на изучение всех мелочей, связанных с космическими кораблями; знание, которое теперь должно было быть подвергнуто экзамену. Немного опыта, и она стала бы неуязвимой для подозрений. Но присутствие на борту личности Джеймса Кирка, пусть даже в бессознательном состоянии, было для нее постоянной угрозой. Лучше было бы отправить эту личность куда-нибудь, где ее сочли бы сумасшедшей.