Ведьма

Конвей дернул переключатель, но ничего не произошло. Гэн с волнением взглянул на серебряный диск. Его зеркальная поверхность слабо мерцала в свете горящих факелов. Она была такой же бледной, как полная луна перед осенним равноденствием, покрытая легкой дымкой тумана. Все это выглядело явным мошенничеством, просто грубым надувательством. В темноте позади передовых отрядов Жреца нарастали хриплый смех и непристойные угрозы.

На верхушках соединенных угольных цилиндров появились едва заметные красные пятна.

— Не двигайся, Гэн. Сейчас у нас все получится, — сказал Леклерк.

Смех Жреца Луны был словно удар кнутом. В раскатистом голосе Жнеи звучала триумфальная насмешка победителя:

— Вы будете сожжены. Все вы. Мне видится пламя, которое пожирает все вокруг, оно уничтожит ложную Церковь, все вы погибните.

Вдоль стен пронесся стон, люди искали поддержки друг у друга. В воздухе висело отчаяние и, даже хуже того, проклятие.

Люди осеняли себя Тройным Знаком, Двойным Знаком, губы шептали молитвы. Бесстрашные сердца, не боявшиеся смерти, сейчас оробели при мысли о суровом мраке загробного мира.

— Ты просто одурачил нас, Луис. Я не знаю, что ты собираешься делать, но вижу, что дух Волков сломлен и мы должны что-то предпринять, — в отчаянии произнес Гэн.

Красные пятна в цилиндрах внезапно вспыхнули белым, раздался треск, и во все стороны полетели струи бело-голубого дыма.

Конвей дернул рукоятку, разъединяя цилиндры. С громким хлопком набиравший силу свет померк, и верхушки цилиндров снова покраснели.

— Я же говорил — не так быстро, ты все погубишь! Снова соедини цилиндры и медленно разведи их, — диким голосом закричал Леклерк.

Из темноты доносился мрачный ропот Орды. Где-то вдалеке звучала победная дробь военных барабанов. Пронзительно закричала Жнея, ее угрожающий смех заставил всех содрогнуться.

Дрожа от волнения, Конвей начал все сначала. Рубиновое свечение опять побелело, становясь все ярче. Цилиндры ожили, разбрасывая ослепляющие искры. Диск заработал, луч света был направлен прямо на повозку Жреца Луны.

Змеи извивались у того в руках. Ослепленный ярким светом, он поднял их вверх, защищаясь от направленного на него потока лучей. Змеи вырвались из рук, упали ему на плечи и оказались прямо перед Жнеей. Двигаясь совершенно синхронно, разинув пасти и клацая ядовитыми зубами, они бросились на искаженное от ужаса лицо.

Тейт во главе небольшого отряда стрелой вылетела из ворот. Они оказались на повозке прежде, чем ошеломленные воины Жреца Луны пришли в себя от удивления. Быстрый удар меча разрубил веревки, связывающие Налатана, и чьи-то руки положили его поперек седла Тейт. Воины были уже у ворот до того, как кочевники поняли, что их провели.

И до того, как они сами осознали, что в спешке никто не прикончил Жреца Луны.

Сейчас он лежал под повозкой, вопя и взывая о помощи, а на повозке, безумно крича, корчилась от боли Жнея. Волки, уже державшие наготове луки, боялись стрелять, чтобы не попасть в женщину, хотя все знали, что она умирает.

И тут в полной мере проявилось вероломство Жреца Луны.

Пока он вел переговоры с Гэном и все внимание его людей было привлечено к Южной стене, отряды Летучей Орды просочились через выжженный город с востока. Сейчас, увидев невероятное свечение, превосходящее саму луну, они поднялись как один.

Они видели оружие, которое убивает непонятным образом. Они видели, что их стенобой, превозносившийся как чудо военной техники, лежит разбитый на куски. И все же они пошли в атаку, не в силах видеть, как их собственный божественный символ лежит поверженный, дрожащий и взывающий о помощи.

Несколько человек, сопровождавших Жреца в его вероломной миссии, сейчас пытались спасти его. Сняв путы с лошадей, они отвели повозку в сторону. Жрец Луны отползал на четвереньках в темноту под охраной своих защитников.

Барабанный бой вдалеке, прежде звучавший высокомерно и надменно, постепенно затихал и наконец пропал совсем.

Разнеслось зловещее завывание. Это был волчий вой. Звук разрастался, разносясь по всей округе, постепенно он усиливался и становился все более уверенным.

Поля перед замковой стеной опустели.

Победившие защитники замка замерли в глубоком молчании. Гэн прислонился к холодному камню, положив на него голову. В этой наступившей тишине он слышал и освобождение, и потери, и надежды, которые приходят к каждому выжившему воину. Как молчание бойца, который выжил, но заплатил за это слишком высокую цену. То самое драгоценное мгновение, омраченное лишь осознанием того, что оно должно пройти. И должно повториться.

Гэна не заботило, что кто-то может увидеть его слезы. Он лишь боялся: ему придется признаться, что это плач не только по убитым и изувеченным друзьям.

Факелы постепенно отступали в лес, защищающий Орду. Их былая воинственность увядала, превращаясь в апатичное бледное мерцание, а затем они и вовсе исчезли. Похожие на светильники повозки кочевников двигались сквозь тьму как фантомы, ищущие утешения в единении. Несколько повозок образовали круг, и вскоре внутри этого круга запылал огонь.

— Погребальный костер, — сказал Конвей. — Они провожают в иной мир своих умерших. Все закончено, мы победили.

В рядах победителей не было бурного веселья. Безмолвные Волки наблюдали за бушующим пламенем, следили за факелами, постепенно исчезающими в глубине леса.

На поле сражения появились Нила и Сайла.

— Тейт в доме исцеления вместе с Налатаном. Он чувствует себя хорошо, у него лишь несколько ушибов. Леклерк сейчас вместе с Бернхард. Они рассказали мне, что Жнея говорила что-то о своем видении, о пламени, — сказала Нила.

Гэн повернулся и взглянул на нее, содрогаясь при виде изможденного лица, одежды, испачканной, когда она ухаживала за ранеными. Посмотрев ей в глаза, Гэн ответил:

— Видения и пророчества. По-видимому, их всегда нужно истолковывать. — Он задумчиво улыбнулся.

Глава 94

Спустя восемь дней после отступления Жреца Луны к Восточным воротам подошла группа воинов. Там их уже ждали. Волки, получившие приказ наблюдать, не обнаруживая себя, заметили их задолго до того. Разведка доложила, что воины вооружены тяжелым оружием.

Когда отряд подошел ближе, люди, занимающиеся восстановлением разрушенных стен, побросали свою работу. Испуганные женщины поспешили забрать детей. Ребята, сумевшие убежать от материнской заботы, ринулись занимать удобные места на стене, проскальзывая мимо пытавшихся их ухватить Волков.

Гэн, стоя рядом с Конвеем и Налатаном, старался не обращать внимания на эту возню. Он беспокоился за тех немногих Волков, что сейчас карабкались на стены, занимая оборону. Обернувшись к городу, Гэн нахмурился — по лицу промелькнула тень опасения за женщин и детей, недавно покинувших надежные стены замка.

Как донесла разведка, приближающийся к городу отряд насчитывал всего двадцать всадников. Говорили также, что эти люди пришли с запада. Второй отряд был гораздо подозрительнее. Оставаясь в лесу, он двигался параллельно первому, но не приближался.

Разведчики дознались, что эти двадцать человек, побывав в лагере уцелевших кочевников из племени Летучей Орды и их союзников из Людей Реки, говорили со Жрецом Луны. Жрец уже возложил вину за смерть Жнеи на отступницу Церковь, а за свое поражение — на объединенное могущество нескольких известных колдуний из Олы. Некоторые в его армии верили. Многие нет.

Но эти новые люди, поговорив с ним, отправились прямиком в Олу.

Гэну все это не нравилось.

Поднявшейся на стену Сайле он неожиданно резко заметил, что ей тут не место. Она вскинулась:

— Двадцать человек? Да они едут так, будто отправляются на рынок. Разве это настоящая опасность?

— Мы не знаем, кто они и что им надо. И кого может послать Сестра-Мать, после того как убили ее Жнею. На всякий случай держись подальше.

Сайла покачала головой. Легкий ветерок подхватил густую массу черных волос, и они заколыхались как расправленные крылья. Темные пряди упали на спину и плечи. Поправляя волосы, она провела левой рукой по правому плечу. Тяжелый золотой браслет, охватывающий запястье, блеснул на солнце.