Ведьма

Груда тел все росла. Один за другим раздались два оглушительных взрыва, и в небо полетели куски обожженного человеческого мяса. Слезы Нефрита закачалась. Отпрянув назад, она споткнулась и упала прямо в объятия Джалиты. Через мгновение до нее донеслись нечеловеческие крики.

Кто мог, пятился назад, забыв про убитых и корчащихся, стонущих раненых. Многие с визгом бросились бежать. Некоторые с молитвами упали на колени. Лорсо бежал к месту кровопролития, выкрикивая приказы, требуя, чтобы жертвам была оказана помощь.

Слезы Нефрита облокотилась на поддерживающие ее женские руки. Джалита быстро пришла в себя, тихо прошептав:

— Сейчас самая ответственная работа — за женщинами. Теперь, как никогда, нужно божество. Скэнам нанесена обида. Разум людей притуплён болью, расшатан страхом. Святости божества брошен вызов. Сила могущественнейшего вождя под сомнением. Пришло время начать все создавать заново.

Взяв свой посох и выпрямившись, Слезы Нефрита повернулась лицом к Джалите. Лицо старой женщины было залито светом огня, луна отражалась в ее запавших глазах. Она тяжело выдохнула. В ее дыхании слышались звуки леденящего ветра, холодной мглы, которая разрушает разум и подталкивает в лапы дурманящего сна, длящегося вечность. Потрясение ушло на второй план. Взгляд каждой из женщин проникал другой в самую глубину души. Слезы Нефрита улыбнулась и промолвила:

— Да, моя Джалита. Мы действительно должны все начать создавать заново. О да.

Глава 89

Всякий раз, когда колонна Волков маршем покидала Олу, над ней реяли знамена, а боевые барабаны выбивали грозный ритм. Возвращавшихся воинов встречали весенними цветами и торжественными звуками труб и горнов. Вот уже почти месяц война представляла собой монотонную серию беспощадных засад и ожесточенных непрерывных боев. Изменялось многое: обстоятельства столкновений, время суток, местность, погода. Но неизменным было одно — после каждого боя стаи Волков редели.

Измученные, обескровленные отряды не могли себе позволить вести образцово-показательные сражения. Они атаковали без предупреждения, бежали без капли сожаления, затем из прикрытия наносили удар по преследователям. Кочевники Летучей Орды понимали такую тактику. Они и сами ее придерживались. Но Волки воевали в лесу, где мобильность лошадей сводилась к нулю и зачастую пеший имел преимущество перед конным. Дюжие пехотинцы Волков видели в лошадях только средство передвижения и считали, что сражаться мужчина должен на земле. Они знали лес как свои пять пальцев, находя укрытие там, где кавалерии не хватало простора.

Свирепость кочевников, теряющих своих товарищей с убийственной неумолимостью, с каждым разом нарастала. Их оружием была сплошная стена огня, несущаяся впереди наступающих отрядов. Огонь отмечал их продвижение. Там, где они проходили, не оставалось ничего живого.

Столбы дыма возникли на горизонте, когда вся компания была на ферме у Леклерка. Появление Гэна внесло полную ясность. Он въехал вместе с отрядом Джалайла, его знамя колыхалось от легкого ветерка. Словно крот, из своей подземной норы показался Леклерк. Он прикрыл глаза рукой, прищуриваясь. При виде Гэна он понимающе буркнул:

— Пора вылезать, так?

— Боюсь, да.

— А ты не мог бы дать мне еще пару дней? Я еще не во всем уверен.

Гэн отрывисто рассмеялся.

— У меня немало вопросов уже сейчас. Тебе не кажется, что в воздухе что-то висит?

— Наверное, дым. — Леклерк безразлично улыбнулся. — Сейчас тут чего только нет. Сколько у нас еще времени?

— Ночь. Не больше.

Леклерк присвистнул. Не теряя времени, он приказал, чтобы все оборудование погрузили на платформы. Затем он проследил, как перенесли несколько огромных свертков из его личной мастерской. Когда Кейт игриво попыталась заглянуть, он решительно запретил ей. Повинуясь интуиции, она спросила:

— Это как-то связано с этим серебром, да?

Его глаза широко раскрылись. Он ничего не сказал, только бросил подозрительный взгляд на своего лучшего слесаря. Тот принялся оживленно жестикулировать, показывая, что ни в чем не виноват и знает о строжайшей секретности. Какое-то время Леклерк не сводил с него глаз, и, когда снова повернулся к Кейт, на лице его читались смешанные чувства раздражения и понимания. Тем не менее он не проронил ни слова.

Был вечер, когда Гэн с Конвеем стояли на городской стене над Восточными воротами. Перед ними простиралась унылая картина. Огонь и дым горящих построек разительно контрастировали с мириадами ростков весенней зелени. На коричневато-желтом поле торчали ряды зловещих кольев, заостренные концы которых готовы были разодрать в клочья любую лошадь. На окраине далекого леса мелькали всадники.

Откуда-то издалека с юго-западного направления донеслась барабанная дробь. Ритм, медленный и сильный, нес скрытую угрозу. Конвей развернулся в ту сторону.

— Ураган — лучший отряд кочевников, — промолвил он и, когда удары затихли, показал в направлении ближе к югу. Словно по подсказке, там зазвучал следующий барабан, его ритм был отличен от первого. Конвей пояснил: — Они будут стучать по очереди, пока не доберутся до северо-востока. Они хотят нам сказать, что мы окружены.

— Я знаю, ты обучал этих людей. Тяжело поверить, что ты жил среди них. Да, друг мой, куда судьба нас только не забрасывает. Все мы знаем себя очень плохо, так ведь? — Это было скорее утверждение, нежели вопрос. — Как эти воины из Урагана сражаются, спешившись, против стен и хороших укреплений?

— Точно демоны. Они верят, что, сражаясь за Жреца Луны, они после смерти прямиком попадут в прекрасный мир на луне. Они думают, будто спустя некоторое время родятся заново вместе с ним и будут жить вечно. Они переносят боль не легче, чем остальные, но не боятся смерти.

— Надеюсь, они скоро появятся. Если они нападут, договорившись со Скэнами, то нам не устоять. — Второй барабан умолк. Его сменил третий. Гэн сдвинул брови, обернулся.

Его позвал Волк. Гэн откликнулся, и парень прокричал:

— Мурдат, Леклерк говорит, что вас ждут в замке!

Гэн сбежал по ступенькам. Конвей старался не отставать. Прыгнув в седло, Гэн произнес:

— Возможно, это акульи челны. — Они поскакали, чтобы выяснить все на месте.

Леклерк ожидал их в большом зале, в нескольких шагах позади него стояли Сайла и Ланта. Помещение освещали только несколько свечей, расположенных в пирамидальном канделябре.

Конвей еще не успел привыкнуть к полумраку, когда из темноты появилась фигура человека и заняла место рядом с Леклерком.

Это был Найон. Одет он был необычайно пышно. Его камзол был ярко-красного цвета. На ногах были черные с белыми носками невысокие туфли и широкие шаровары в бело-синюю полоску. На голове возвышался плоский кожаный чепчик с небольшим козырьком, пришитым под очень стильным углом, от которого отходил назад веер из трех длинных черно-белых перьев. Наряд дополняла сабля с двумя рукоятками, сидящая в лакированных ножнах, инкрустированных изображением дракона из осколков цветного стекла.

Конвей удивился. Он полагал, что никто не мог проплыть по Внутреннему Морю мимо Скэнов.

Гэн прямо так и спросил:

— Как тебе удалось миновать наших врагов?

На лице незнакомца появилась заразительная улыбка.

— Кораблей нет. — Присутствующие вытаращили глаза. Он рассмеялся, после чего на ломаном языке передал историю рейда Эмсо и Домела. Когда он прибыл в деревню Скэнов, ему разрешили стать в гавани на якорь, но запретили покидать корабль. Один из охранников, посланных на борт, чтобы приглядывать за ним и его товарищами, очень сильно любил напиток, который Найон назвал сава. Найон подмигнул: — От него губы шевелятся быстро, а голова — медленно, понятно?

Гэн кивнул, и Найон продолжил:

— Воин Лорсо приходил мой корабль. Нет руки. — Он показал свою. — Говорит, ведьма ее забрать. Черная женщина. Ты знаешь?

— Она — мой друг, — ответил Гэн. — И она не ведьма.