Битва за Коррин

В течение двадцати лет, прошедших после уничтожения мыслящих машин на всех планетах за исключением Коррина, потребность в наемниках Армии Человечества резко упала. Столетиями школа Гиназа готовила крепких и закаленных бойцов для сражений с боевыми роботами. Хотя никто из наемников не высказывал сожалений по поводу того, что наконец закончился кровавый Джихад Серены Батлер, оставшиеся без работы мастера меча ломали головы, где им применить свои способности и навыки.

Истиан Госс уцелел во всех своих битвах, тело его было покрыто шрамами, но инвалидом он не стал и сохранил прежнее здоровье. Он сберег свой импульсный меч, но теперь не было машин, против которых можно было это оружие применить. Сейчас он помогал людям, пережившим страшную эпидемию, кочуя с планеты на планету, используя свою силу и знания для восстановления нормальной жизни в пострадавших колониях.

В Лиге сохранилась едва ли треть ее исходного населения. Поощрялись многодетные семьи для восполнения численности человечества, чтобы оно снова стало процветать, но достаточных сил для восстановления в прежних объемах промышленного и сельскохозяйственного производства просто не существовало. Каждому приходилось работать за двоих, а то и за троих.

Многие знатные роды угасли, и на планетах стали появляться и консолидироваться новые центры власти по мере того, как амбициозные, пережившие эпидемию деятели сколачивали свои собственные империи, провозглашая себя наследниками славных фамилий. Так как сильно поредел и Парламент Лиги, то даже старейшие и самые родовитые аристократы не могли на законном основании оспорить смещение центра власти.

Пять лет назад Истиан Госс вернулся на Гиназ и стал инструктором. Хотя в нем жил дух Йоола Норета, Истиан понимал, что сам он никогда не совершит ничего, что позволило бы яркими буквами вписать его имя в анналы истории. Ему нечего было стыдиться, как тлулаксам или потомкам Ксавьера Харконнена, но он и не проявил себя ничем героическим. Никто и никогда не говорил, что можно было ожидать большего от Истиана Госса, но сам он был разочарован. Ему хотелось теперь начать жизнь с чистого листа, как это сделал когда-то его друг Нар Триг. Тогда он не чувствовал бы в душе такую тяжесть и, возможно, сумел бы отличиться.

Когда было объявлено об окончании Джихада, цивилизация и общество Лиги изменились в самих своих основаниях, и совершенно непредсказуемо. Широко распространилось применение индивидуальных защитных полей Хольцмана, и теперь каждый человек, мало-мальски что-то собой представлявший, носил такое поле для защиты от преступников, убийц и просто на всякий случай. Эти поля сделали бессмысленным стрелковое оружие и ножи.

Врагу, окруженному защитным полем, можно было противопоставить лишь умелое применение ручного кинжала или короткого меча. Предметы могли проникать сквозь слои защитного поля, только если двигались медленно, поэтому были разработаны новые приемы рукопашного боя и фехтования.

Боевой робот Хирокс изменил свою программу и под руководством Истиана Госса разработал методы обучения мастеров меча, которые выполняли роль убийц или телохранителей состоятельных людей. Хотя наемникам уже не надо было сражаться с ордами боевых роботов, Гиназ не мог снизить качество и уровень подготовки своих бойцов. Выпускники школы наемников архипелага до сих пор считались лучшими рукопашными бойцами и фехтовальщиками Лиги.

Истиан следил за подготовкой прибывающих на Гиназ людей, желающих обучиться мастерству единоборства, хотя в последнее время их число резко сократилось. Когда иссякла нужда в бойцах, готовых сразиться с миньонами Омниуса, молодые мужчины и женщины начали искать для себя новые поприща. Действительно, человечеству было чем заняться теперь, после тысячелетней машинной тирании.

Однажды Истиан был удивлен до глубины души: на Гиназ прибыл маленький корабль, доставивший короткое послание и приглашение… На пакете стояла личная печать вице-короля Фейкана Батлера. Это было формальное приглашение боевому роботу Хироксу и, если это возможно, знаменитому мастеру меча Истиану Госсу посетить Салусу Секундус. Вице-король, видимо, решил пригласить механического сенсея, чтобы признать и отметить его заслуги во время долгого Джихада. Потрясение Истиана еще более возросло, когда он прочел подпись человека, приславшего приглашение: мастер меча Нар Триг.

Все эти годы Истиан был уверен, что его друг и партнер по спаррингу погиб вместе с толпой фанатиков, отправившихся в припадке безумия на Коррин, чтобы сразиться с мыслящими машинами. Но после всего этого Триг сумел уцелеть! Интересно, что делал этот человек последние двадцать лет? Почему не появился раньше и не сообщал о себе? Из письма явствовало, что Триг прекрасно знал, что его старый товарищ все еще служил на Гиназе инструктором и обучал молодую смену бойцов.

Обрадованный Истиан пришел к Хироксу и поделился с ним новостью. Вооруженный робот внимательно его выслушал.

— Мы должны отправиться на Салусу Секундус. Мы нужны там.

Механический сенсей не стал спорить с человеком или задавать ему вопросы о причинах столь скорого отъезда.

— Как скажете, мастер Истиан Госс.

Несмотря на одиннадцативековую дружбу и товарищество с Агамемноном, Юнона и Данте не всегда и не во всем соглашались с генералом, имея на все свою точку зрения. Расстроенный генерал кимеков расхаживал по замку в своей ходильной форме и думал, что бы сломать или разбить. Каменный пол сотрясался от грохочущих тяжелых шагов металлических ног.

— Нет, я не полностью доверяю ему, хотя он и мой сын, — с обидой возражал он. — Но я не доверял и большинству из двадцати титанов. Вспомните хотя бы Ксеркса.

— Ты что, не видишь? Для Вориана это очень удобно — явиться как ни в чем не бывало после сотни лет службы в армии Джихада. — В голосе Юноны, которая обычно очень нежно разговаривала с Агамемноном, появились резкие нотки.

Агамемнон вскипел.

— Не сошла ли ты сама с ума, живя так долго среди всех этих людишек, этого несчастного сброда? Вориан рос и воспитывался в Синхронизированном Мире. Он наизусть знал мои мемуары и восхищался моими деяниями — до тех пор, пока его не обольстила женщина. Можете назвать это юношеским бунтом, если вам угодно. Я думаю, что это вполне уважительная причина. Будь я на его месте, я поступил бы точно так же.

Юнона что-то чирикнула, имитируя смех.

— Значит, ты хочешь сказать, что твой сын очень похож на тебя, Агамемнон?

— Никогда не следует недооценивать узы кровного родства.

— Но не следует и переоценивать их, — возразила Юнона.

Вориан выглядел маленьким и уязвимым, стоя в центральном зале, где некогда обитали когиторы-отшельники, и снизу вверх смотрел на устрашающий ходильный корпус отца.

Агамемнон говорил:

— Что заставляет тебя думать, что ты сможешь убедить Квентина Батлера присоединиться к нам несмотря на то, что все наши манипуляционные методы оказались бессильными?

— Именно это и позволяет мне так думать, отец, — ответил Вориан. — Если вы хотите, чтобы военный гений обратил свои дарования на службу кимекам — службу нам, — то вы ничего не добьетесь обычными грубыми пытками. Один раз вам удалось обмануть его, но он очень хорошо подготовленный военачальник. Все ваши методы были неверными, особенно если взглянуть на результат.