Битва за Коррин

В приемной ассамблеи Абульурду сказали, что вице-король занят на важном совещании и освободится не раньше, чем через один час. Абульурд попросил передать, что вице-король нужен ему по срочному делу, и он просит принять его как можно скорее.

Расстроенный башар пошел к выходу по выложенному мраморными плитами коридору и в одном из помещений увидел Видада. Емкость с мозгом древнего когитора, последнего из отшельников, стояла на красивом пьедестале. Последний когитор казался жалким и покинутым; все дни он проводил в одиночестве и размышлениях.

Абульурд задержался возле мыслителя. Этот великий мозг начал жадно впитывать все возможные сведения по истории человечества с тех пор, как когиторы вышли из своей длительной изоляции в эпоху Серены Батлер. Абульурд подошел к оптическим сенсорам Видада. Он не знал, надо ли ему приложить костяшки пальцев к плазу емкости, чтобы сделать свои мысли доступными сознанию когитора.

— Когитор Видад, я — башар Абульурд Харконнен. Я желаю побеседовать с вами.

— Вы можете поговорить со мной, — ответил когитор, — но, прошу вас, будьте кратки, мне надо до конца обдумать одну важную проблему.

Абульурд подержал изображение Турра перед оптическими сенсорами Видада и вкратце рассказал ему о своих соображениях. Он попросил когитора вспомнить и проанализировать известные ему исторические факты и дать какие-либо полезные сведения относительно бывшего начальника джипола.

— Сходство весьма велико, — признал Видад, — можно сказать, что оно поразительно. Я могу сказать, что этот человек намеренно сделал себя похожим на Йорека Турра или, быть может, это клон. Преступники Тлулакса достигли больших успехов в их изготовлении.

— Он выглядит в точности так же, как выглядел Йорек Турр на своих последних фотографиях, сделанных незадолго до его предположительной смерти, — сказал Абульурд. — Значит, либо Турр в действительности выжил и прекратил стареть, либо кто-то скопировал на себя его внешность, воспользовавшись старыми голографическими изображениями.

— Подходящих объяснений может быть множество, — сказал Видад. — Когда-то, очень давно, еще во времена Старой Империи, люди разработали лечение, направленное против старения. Мы, когиторы, воспользовались этим лечением, чтобы на тысячелетия сохранить работоспособным наш головной мозг. Были и другие случаи…

Абульурд едва не задохнулся.

— Вы имеете в виду Вориана — то есть я хотел сказать, верховного башара Атрейдеса. Генерал Агамемнон провел ему такое лечение, и теперь верховный башар выглядит на двадцать с небольшим.

— Такое лечение могло сохранить Йореку Турру его прежний облик. Если он, конечно, остался жив.

Абульурд, держа в руке фотографию, принялся нервно мерить шагами пол перед пьедесталом. Он ощутил слабость в ногах, когда сделал следующий шаг в своих рассуждениях.

— Но если в настоящее время только машины могут проводить такое лечение, сохранив его секрет, то каким образом его могли провести начальнику джипола? Как вы думаете, не могли кто-то из ученых Лиги воспроизвести заново этот метод?

— Такая возможность есть всегда, но она весьма маловероятна. Если бы такое лечение стало доступным в Лиге Благородных, то неужели вы всерьез полагаете, что его удалось на столько лет сохранить в тайне? Свойство меланжи продлевать юность сделало ее самым популярным лекарством в Лиге, потребление ее возросло на много порядков всего за несколько лет. Превосходное лечение, надолго продлевающее жизнь, не могло долго сохраняться в тайне на территории Лиги Благородных. Ищите более простое решение.

Абульурд понял, что Видад прав, тысячу раз прав.

— Но, следовательно, вы хотите сказать, что… — Он помолчал в ужасе оттого, что собирался произнести, но затем продолжил: — Что начальник джипола — и это вполне вероятно — был в тайном сговоре с мыслящими машинами или с кимеками?

— Это обоснованное умозаключение, — сказал Видад, — если, конечно, это действительно Йорек Турр.

В душе Абульурда начал закипать гнев. Башар скомкал фотографию. Все то время, пока эти мерзавцы чернили имя Ксавьера Харконнена, Турр спокойно сотрудничал с Омниусом! Абульурд был вне себя от бессильной ярости, от страшного предательства, с которым никто не мог ничего поделать.

— Представляется, что теперь он вернулся, чтобы убить Великого Патриарха, — добавил Видад.

Поклявшись беспощадно отомстить, Абульурд оставил когитора на его пьедестале и поспешно бросился к выходу. Ему теперь не было необходимости встречаться с Фейканом. Нужно было выследить и раздавить убийцу-оборотня.

Возвращение Ракеллы к жизни после того, как она едва не умерла от ретровируса-мутанта, дало ей еще одну возможность постараться спасти вымирающее население Россака.

Джиммак устроился неподалеку, присев на корточки возле каменной стены переполненной палаты и делил на порции принесенную из джунглей пищу. Казалось, он искренне думал, что все пошло по-прежнему. Ракелла боялась смотреть в преданные глаза тихого круглолицего мальчика, страшась выдать свою вину — ведь она собиралась предать его простодушное доверие… отказать ему в простой детской просьбе. Но иного морального выбора у нее не было. Всякая задержка стоила множества оборванных человеческих жизней.

— Джиммак, ты не сделаешь мне еще своего чудесного чая?

— Госпожа доктор все еще слаба?

— Нет, я чувствую себя намного лучше, но мне очень нравится твой чай. Принеси, пожалуйста, еще чашку.

Обрадованный Джиммак выбежал из палаты. Когда он отправился выполнять ее надуманное поручение, Ракелла извлекла из контейнера под подвесными носилками свою промокшую в целебной воде одежду и осторожно, стараясь не потерять ни капли драгоценной влаги, упаковала ее в водонепроницаемый пакет и положила его в контейнер для проб.

Потом, уединившись в своей импровизированной лаборатории, Ракелла взяла из своей вены кровь в несколько пробирок и тоже уложила их в контейнер. Вероятно, выявив какие-то компоненты воды и изучив антитела в крови Ракеллы, Мохандас сможет найти ключ к разгадке ее исцеления. Она немедленно отправила пробы на борт «Исцеления», а в приложенном сообщении просила Мохандаса поторопиться. Для пущей надежности она добавила к посланию молитву.

Вернулся Джиммак с чашкой горького травяного чая и со стаканом воды для себя. Он, улыбаясь, сел рядом с Ракеллой.

— Я всегда радуюсь, когда могу помочь вам.

— Может быть, ты все же не откажешься помочь и другим больным людям? — со значением спросила она.

На лице Джиммака отразился неподдельный испуг.

— Нет. Мы не можем никого больше отнести к воде. Вы обещали.

Ракелла натянуто улыбнулась, но в душе не могла не признать, что страх Джиммака перед Тицией Ценвой имел под собой реальные основания. Эта женщина не радовалась выздоровлению Ракеллы, напротив, она была полна злобы и подозрений. Если Верховная Колдунья узнает об источнике целебной воды, она возненавидит их обоих: ведь им удалось то, что оказалось не под силу даже ей. По тем же причинам она неприязненно относилась к «ЧелМеду» и врачам вообще.

— Да, я обещала. — Ноя также давала клятву помогать всем страждущим, нуждающимся в моих медицинских знаниях…

Поздно вечером Мохандас связался с Ракеллой и сообщил, что был просто поражен тем, что ему удалось обнаружить. Пока он, правда, не до конца идентифицировал все те неорганические вещества, алкалоиды и вещества с длинными цепями, которые присутствовали в воде подземного пруда. Представлялось, что эти вещества невозможно воспроизвести или синтезировать — как, например, невозможно было синтезировать меланжу.

Из анализа крови Мохандасу удалось выяснить, что в организме Ракеллы произошли какие-то весьма странные вещи, такую биохимическую трансформацию ему раньше не приходилось наблюдать ни разу. Схватка ретровируса с соединениями, содержащимися в воде склепа, фундаментальным образом изменили обмен веществ в организме Ракеллы.