Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I

Нет и аугментического имплантата, приобретенного после того дня в Осетии.

— Что за черт?.. — выдохнул вышнеземец.

Черепа, заметив его растерянность, снова ринулись вперед.

Он изо всех сил метнул в них носилки. Металлический бортик угодил в грудь одному из них и едва не опрокинул его на спину. Краем глаза он увидел, как по платформе прокатился треснувший череп-маска с оборванным ремешком. Другой череп схватил противоположный край рамы и попытался вырвать носилки из его рук. Вышнеземец отчаянно крикнул, разбудив эхо в огромном зале, и рванул раму на себя. Череп, не желавший отпускать бортик, потерял равновесие и едва не упал.

Вышнеземец подтащил носилки к себе, а потом сильно толкнул. Они завертелись, как крученый мяч, сбили с ног одного и отскочили ко второму, столкнув его с края платформы в пропасть.

Череп умудрился зацепиться руками за край и отчаянно вцепился в гранитную поверхность. Но под собственной тяжестью стал сползать вниз. Остальные черепа бросились к нему на помощь и успели схватить за руки и рукава.

Пока они спасали своего сородича, вышнеземец бросился наутек.

Он стремительно выбежал из зала и зашлепал босыми ногами по холодному каменному полу. Миновав широкую арку, он оказался в широком коридоре, где вполне мог пролететь грузовой вертолет. Вездесущее зеленое сияние создавало иллюзорное освещение. От него в разные стороны разбегались тени.

После примитивно отделанного зала и такого же коридора он очутился в изысканно убранном помещении. Каменные стены были выровнены и отполированы до тусклого блеска, напоминавшего потемневший лед в разгар суровой зимы. Пол каменный. Потолок, углы между полом и стенами и грани пересекающихся арок были отделаны блестящими брусками и рейками кремового цвета, похожими на светлое лакированное дерево.

Большая часть деревянных украшений были массивными, чуть ли не в три ствола, и с острыми гранями, но кое-где детали были искусно выгнуты и образовывали арки и закругленные ребра стен.

Это сумрачное место внезапно вызвало яркие и отчетливые воспоминания. Залы напомнили ему о ларцах с иконами, которые он когда-то обнаружил в бункерах под эпицентром нанотического ядерного взрыва на окраине Зинцирли [138] в федеративном Ислахие [139]. Они напомнили и о гадуаренских ковчегах, в которых хранились украшенные гравировкой молниевые камни, и шкатулку ректора Уве с драгоценным набором для игры в регицид. И об элегантных, выстеленных шелком коробочках с медалями Даумарл, и об осетинских молельных шкатулках, искусно сделанных из серого сланца, в рамках слоновой кости. Да, точно. Листы золота, прикрепленные на каркас из дерева и резной кости, такие древние и бесценные. Светлые столбы и колонны вокруг него как будто сделаны из кости. В них угадывается едва заметное золотистое сияние, и кажется, словно они теплые на ощупь. Вышнеземцу на миг показалось, что он сам попал в осетинскую шкатулку из сланца и слоновой кости, как будто был древним сокровищем, обрезком ногтя или прядью волос святого, ветхим пергаментом, дорогим подарком.

Он пустился дальше, стараясь прислушиваться на случай погони. Но единственными звуками было шлепанье его босых ног и далекие вздохи ветра, гулявшего по пустынным залам. Из-за сквозняка ему представился высокий замок, где остались незакрытые ставни, и ветер проник в безлюдные холлы.

Он на мгновение остановился. Слева явственно ощущался поток воздуха.

А потом послышалось негромкое постукивание. Клацанье. Он не мог определить, с какой стороны оно доносится. Как будто тиканье часов, но быстрее, словно учащенное сердцебиение.

Не сразу, но он понял, что это такое.

Некое существо двигалось по каменному полу где-то недалеко от него. Это четвероногое существо, на мягких лапах, следует целеустремленно, но не бегом. И у него на лапах когти, но не втягиваемые, как у кошачьих, а собачьи, постоянно выступающие когти, которые и постукивают по камням при каждом шаге.

Он снова пустился бегом. Под высокой сквозной аркой коридор расширился, и впереди показалась длинная лестница. Ровные прямоугольные ступени тоже были высечены в цельной скале. После первого десятка шагов открылся поворот на винтовую лестницу. Высота и глубина ступеней в два-три раза превышала обычные размеры. Эта лестница была построена для настоящих гигантов.

Постукивание когтей по полу стало намного ближе, и он начал поспешно карабкаться по ступеням. Таинственный зеленоватый полумрак рождал странные тени. Его собственная тень беспокойно маячила сбоку, напоминая силуэты зверей-людей в пещере сновидений. На изогнутой стене тень головы была так похожа на звериную, что он остановился и ощупал лицо, желая убедиться, что не проснулся с рылом или мордой.

Пальцы прошлись по гладкой коже знакомого человеческого лица с остатками усов и бородки.

А потом он обнаружил, что видит только одним глазом.

Последнее, что он помнил, это пальцы Медведя, выдавливающие его правый глаз. Боль не была острой, но ее оказалось достаточно, чтобы он впал в беспамятство.

Тем не менее он мог смотреть именно правым глазом. Это правый глаз реагировал на холодное зеленоватое свечение. Левый глаз регистрировал непроницаемую темноту.

Перестук когтей стал еще ближе, теперь звук раздавался чуть ли не у основания лестницы. Он снова стал карабкаться наверх. Оглядываясь, он видел, как извиваются и меняются тени на лестнице внизу. Тени переламывались на краях ступеней и падали на плоскость расходящейся геометрической диаграммой, словно тонкие фрагменты гигантской спиральной раковины или секции замысловатой шкалы астролябии.

Тик, тик, тик — каждая секунда, каждый шаг, каждая ступенька, каждый поворот, каждое деление.

Внизу появилась новая тень. Она растеклась по наружной стене гигантской винтовой лестницы, отбрасываемая поднимающимся существом, которого он пока еще не мог видеть.

Силуэт был собачьим. Голова опущена, а уши настороженно подняты вперед. Покрытая густой шерстью спина выгнута и напряжена. Передние лапы с гипнотизирующей равномерностью поднимаются на ступени. Цоканье когтей замедлилось.

— Я тебя не боюсь! — закричал он. — На Фенрисе нет волков!

В ответ ему раздался утробный горловой рык, вызвавший приступ почти животного ужаса. Он развернулся и бросился бежать, но оступился и тяжело упал. Сзади его схватило что-то очень сильное. Он представил, как челюсти смыкаются на спине, и закричал.

Мощная хватка заставила его перевернуться на ступенях. Над ним стоял гигант, но это был человек, а не волк.

Он мог видеть только лицо, полностью закрытое маской из лакированной кожи. Маска представляла собой частично лицо человека, частично — морду демона-волка и была сделана так же искусно, как и костюмы черепов. Лоскуты кожи, связанные или сшитые, окружали глазницы и образовывали тяжелые веки. Подобно обнаженным сухожилиям, они покрывали щеки и подбородок, охватывали горло, имитировали длинные усы и клиновидную бороду. Видневшиеся из-под маски глаза блестели золотом, окружавшим черные точки зрачков.

Во рту сверкали клыки.

— Что ты здесь делаешь? — пророкотал гигант. — Тебе здесь быть не положено. Как ты сюда попал?

— Я не понимаю, — испуганно пролепетал вышнеземец.

— Как тебя зовут? — спросил гигант.

Частицы разума еще оставались в голове вышнеземца.

— Ахмад Ибн Русте, — ответил он.

Гигант схватил его за плечо и потащил до самого конца лестницы. Вышнеземец барахтался, пытаясь подняться, но его ноги соскальзывали и спотыкались на ступенях, как у малого ребенка, которого тащит за собой взрослый мужчина. На плече гиганта висела пушистая черная шкура, а его жилистое тело закрывал кожаный комбинезон. Строение и мощь этой фигуры не оставляли сомнений.

— Ты Астартес, — отважился заговорить вышнеземец, увлекаемый гигантом.

— Что?