Противостояние душ (СИ)

Бальтазар полминуты молчал, словно размышляя над словами Джея, а потом обнял соула за талию, прижавшись к нему, заметно расслабляясь. Заговорил негромко: — Я уже сотню раз прокрутил то, что случилось. С вариациями, кто где был, и кто где мог бы быть. Что бы мог сделать я, или ты. Или мы вместе… В любом варианте они бы погибли. А я так хотел найти виноватого. Боль притупляется, когда ее глушит ненависть или жажда мести. Я готов даже ненавидеть себя, но, черт возьми, они не погибли бы лишь в том случае, если бы остались на базе. Но тогда бы погибли другие или мы все. Лишь теперь, потеряв его, я осознал, сколько он значил для меня, сколько моего времени и моей жизни занимал. Вы пришли семьей, но вас было семеро. И Гамбит. А нас было двое. Двое против всего мира. Да, и друзья, но они были, а Зев был… Он был больше чем друг, чем брат, чем вся семья, отец и мать, все вместе, да и то, трудно выразить. У него не было семьи, у меня не было семьи, и мы заменили друг другу больше, гораздо больше. Он смеялся, когда я позволял себе гримасу боли, я смеялся, когда он вдруг загорался надеждой найти мать и вновь ловил пустоту… Мы помогали преодолевать слабости, боль, горе и были сильными благодаря друг другу. Мы никогда не говори по душам, но мы посылали друг друга и это было сродни «люблю тебя»… А когда он влюбился в Кен, когда они сошлись, и я увидел, что он счастлив — был счастлив и я. И, черт возьми, только я видел, что он поменялся, только я видел те мелкие знаки внимания, что делал он по отношению к ней — и я готов отдать душу за нее, потому что он нашел то, о чем мечтал с детства, нашел в ней дом, семью, жизнь. И мы лишились их, — он вздохнул, потом посмотрел Джею в глаза. — Меня одно радует, что если погибнешь ты, я не буду чувствовать боли, не останусь один, не буду каждый раз напоминать себе, что тебя уже нет. Соул-связь — милосердная хрень… Потому как иначе, я уверен, боль будет такая же, а может и сильнее… Но никого не будет больше, кто будет рядом, кто поможет справиться. Кто напомнит, как быть сильным и несгибаемым…

— Не правда, Бальтазар, — выдохнул Логан, — мы все есть у тебя. У каждого из вас. Мы пришли всемером, мы встретили вас и преодолевая недопонимания, через конфликты и ссоры — мы сплотились и приняли вас в свою семью, пустили вас в свои сердца, — сказал он, — Макс, Кас, Алек, Гаррет — они дороги мне так же, как Этьен, Магнус, Дориан и Локи. Ты дорог мне, хотя я был уверен, что после Кайлы не смогу никого пустить в свое сердце. Что не смогу любить после того, как потерял ее — я ошибся. Может, и тебе стоит пустить кого-то чуточку ближе к себе? Каждый из нас готов стать тебе другом, частью твоей семьи. Нельзя быть в одиночку, нельзя быть даже вдвоем — куда проще быть всем вместе. Я в любом случае буду с тобой, мой соул, но каждый готов быть здесь твоим другом — я знаю это. И мы не дадим тебе сломаться. Я не дам тебе сломаться, — произнес он.

— Я знаю, — Бальтазар улыбнулся, — я знаю, они все, как ни удивительно, лучшие, гораздо лучшие люди из тех, кого встречал я. Хорошие и славные. Каждый особенный, каждый интересный. Мне надо просто время, время привыкнуть, что может быть несколько по-настоящему дорогих людей. А так — я за каждого готов порвать кого угодно на тряпки… И не переживай за меня, Джей. Чтоб меня сломать — надо большее. Нужно чувство вины, к примеру. Ошибку, что я совершил, и из-за которой пострадали люди, которых я люблю… А Зев и Кен — они погибли в бою, без мучений, мгновенно, и вместе. Это лучшая смерть из возможных. И уж точно, Зев был бы не очень рад, узнав, что мы тут грустно обнимаемся. Он бы одобрил, если бы мы выпили хорошенько и/или занялись любовью, хотя, да, — Бальтазар усмехнулся, — у нас же табу на такие слова.

— Считай, что на сегодня я снимаю все табу, — рассмеялся Логан, — любой твой каприз, соул. Любое желание. Что ты там, кажется, как-то в столовой про кнут говорил, — усмехнулся Логан.

— Ты не говори так, а то я прямо растерялся, но раз так, — засмеялся Бальтазар и быстрым движением поцеловал Джея, — люблю тебя, соул, — и выскользнул из объятий, добавил вкрадчиво: — И я знал, что ты услышишь про кнут. И запомнишь. Я просто подумал, что ты захотел бы дать мне всю власть в руки, позволил бы быть твоим повелителем, а?

— А почему бы и нет, Бальтазар, — усмехнулся Логан, — я готов позволить тебе доминировать.

Бальтазар заинтересовался. Сложил руки на груди. — Забавненько, проверим, — ухмыльнулся он. И сказал в приказном тоне: — Раздевайся. Медленно.

— Я, конечно, мог бы, — усмехнулся Логан, начиная слегка покачиваться, стал расстёгивать пуговицы на рубашке. — Все-таки «У гамбита» ни для кого не прошёл бесследно, но ты как-то не убедительно приказываешь, — остановившись, усмехнулся парень.

— Начало интригующее, соул, — одобрительно проговорил Бальт, — если продолжение будет не менее эффектным, если ты сможешь удивить меня, а я, черт возьми, повидал на своем веку многое — то тогда и я постараюсь для тебя. Но никаких больше подначек, на слабо ты меня не возьмёшь, я, и только я, здесь буду решать как и что будет происходить. Так что заткнись, Логан, и продолжай.

Логан продолжил двигаться и удавалось ему это вполне не плохо. Он все-таки знал, что его тело — идеальное тело воина с литыми мышцами привлекает внимание и он прекрасно знал, как лучше его преподнести. Пара уроков от Локи и любой начнёт двигаться в танце так, чтобы показать себя со всех сторон. Вскоре на Джеймсе уже не осталось одежды и он с огнём в глазах глядел на своего соула.

— Ты ожидаешь похвалы? — фыркнул Бальт, — тело твое идеальное, но техника исполнения так себе. Еще отрабатывать и отрабатывать. Но прежде чем мы продолжим, соул, надо договорится о двух моментах. Чтобы ни происходило, чтобы я ни делал, никаких когтей и прикладывания силы больше обычного твоего поведения. Я, конечно, переживу, но я не люблю, когда секс сочетается с кровавыми ранами и оторванными конечностями, — потом ухмыльнулся, — это я про себя, про раны на тебе мы потом еще поговорим, и второй момент. Ты ж наверняка слышал про стоп-слово? Когда ты почувствуешь, что готов сорваться или что-то не нравится и тому подобное — скажешь «Ричард», да, это имя моего отца. Ничто не может быстрее меня выдернуть из любого состояния чем напоминание об отце. Согласен?

— О, я не могу обещать тебе, что обойдётся без ран, — рассмеялся Логан, — только ты забываешь, что я не чувствую боли, а любая рана затягивается в течении пары секунд. Ты думаешь, что мне нужно стоп-слово? — усмехнулся парень, — хотя да… Мне может стать жутко скучно — тогда оно пригодится.

— И это говорит тот, кто обвинял меня в выпендривании, или это ты у меня уже подхватил? — фыркнул Бальт. Он легким движением расстегнул пояс с ножнами, откидывая в сторону. Скинул футболку. Кнут Изабель остался на руке, словно он про него забыл. Потом медленно подошел к соулу, скользя восхищенным взглядом по телу. Ему нравился Джей, ему нравилось его тело. Но на лице была холодная равнодушная улыбка. —Давно я хотел заполучить тебя в свою власть, — проговорил он хищно, — а еще моя давняя тайная мечта — поставить тебя на колени. Надеюсь, ты достаточно послушен, мой соул, чтоб выполнить мою мечту? — Бальтазар толкнул его в грудь ладонью, а потом сжал пальцы на плече, намечая попытку поставить его на колени. Применять силу было глупо, Бальт даже при помощи крыльев, не мог бы Росомаху сдвинуть с места. Или опрокинуть.

Логан послушался, и встал на колени.

— Отлично, — Бальтазар стряхнул с руки кнут, он уже привычно впрыгнул рукоятью в ладонь правой руки, — я хотел увидеть тебя на коленях с самого первого взгляда на тебя. А уж когда узнал о твоих способностях, прямо загорелся этой мечтой. Ведь это так волнующе и возбуждающе, когда тот, кто может в мгновение ока разодрать тебя в клочья, стоит на коленях, такой послушный, такой покорный, — Бальтазар медленно шел вокруг стоящего на коленях Логана, и его низкий вибрирующий голос был холоден и остр, словно бы он угрожал расправой, причем смакуя ее со всеми подробностями. Так же холоден, что самое интересное, был металлический кнут Из, который свисал свободно, раскачиваясь и задевая Логана кончиком, а сам Бальтазар концом короткой металлической рукоятки вел по плечам и груди Джея. — Те, кто был у меня в Ордене, были все слабы. Им даже смысла не было такое предлагать. А тут ты, как подарок с небес. Ну что, нравится? Нравится стоять на коленях перед тем, кто слабее тебя, ожидая, что будет дальше, пытаться угадать, на что способна моя фантазия? Потому что я не собираюсь сдерживаться, и ограничивать себя в желаниях. — Он остановился, прижавшись бедром к обнаженному плечу Логана, ощущая сквозь ткань джинсов жар тела парня. С силой вцепился в волосы Джея, оттягивая назад его голову, чтоб видеть глаза. И лицо. — Давай-ка расскажи, о чем ты думаешь?