Гримуар

— Великолепно! — воскликнул чрезвычайно довольный успехами ученика мастер. — И знаешь, что напоминает мне эта схема?

— Что?

— Тигель алхимика.

Услышав подобное предположение, Йошка чуть не подпрыгнул на стуле.

— Алхимический тигель? Учитель, вы хотите сказать, что Городок является зашифрованным тиглем?

— Думаю, да. Не хватает лишь одной единственной детали.

Платон постучал в пустое пространство у импровизированной ратуши, что напротив пивоварни. Это было то самое место, где Йошка потерял из виду незнакомца в цветных одеждах, за которым тщетно пытался угнаться и который так ловко попал ему в темя шишкой.

— Мне кажется, что если походить в том месте, то можно обязательно натолкнуться на некое строение, — предположил пан Платон, вставая из-за стола.

— А если предположить… — заикнулся было Йошка, но мастер сделал ему знак рукой, призывающий к молчанию, ибо по народному мнению, сходному с мнением алхимиков, молчание является золотом.

Юноша обернулся и увидел, как к ним уже подходил бургомистр.

— Пан Платон из Праги будет ли сегодня еще продолжать свои расследования? — учтиво поинтересовался он.

Глаза же его ясно говорили о том, что угольщик уже успел наябедничать бургомистру о тех удивительных событиях, происшедших около его хибары, и эти события ну совсем не понравились бургомистру.

— Нет, пан Игнат, на сегодня все. Мы с моим учеником ознакомились с городом и желаем теперь предаться размышлениям, — заявил в ответ Платон. — К тому же уже вечереет, — кивнул он в сторону окон, где удлиненные тени явственно говорили о скором вечере.

Вернувшись в комнату, предназначенную для отдыха, следователи обнаружили, что предусмотрительный хозяин постоялого двора уже успел позаботиться о них. Камин был растоплен, источая вокруг себя тепло, а около него стояли удобное кресло, столик и низенький стул, более походивший на скамеечку для ног. Видимо, ставя стул, который явно предназначался для Йошки, пан Паливец решил тем самым подчеркнуть значимость мастера. На столике, о чудо, стоял небольшой графин знаменитого богемского стекла, в котором плескалась изумрудная жидкость. Подле графина красовались две рюмки изумительной работы чешских стеклодувов.

— Что ж, неплохо, — заметил, усаживаясь в кресло и вытягивая к огню ноги, пан Платон.

Йошка разлил по рюмкам знаменитую чешскую настойку, коей этот край славился на всю Европу, сел на стул и после минутного колебания задал мастеру вопрос, по всей видимости уже давно не дававший юноше покоя:

— Учитель, вчера вечером во время пути в Городок вы изволили упомянуть некий гримуар, полученный недавно Карлом Новотным. Что это за таинственная книга?

Мастер выпил рюмочку, прищурился от удовольствия, затем стал неторопливо набивать трубку. Огонь весело пылал в камине, а за окнами тихо опускалось весеннее солнце, навевающее и молодым и пожилым людям некое томление сердца. И не было сейчас более уютного места, чем эта комната на нашей Земле, которая, по утверждениям некоторых безумцев, является не чем иным, как круглым шаром, а не плоской поверхностью, лежащей на спинах трех слонов, стоящих на панцире гигантской черепахи, как доказали уже давно наши мудрейшие ученые. Можно ли вообразить себе такую глупость, Читатель, что Земля — шар? Чушь! Чушь и ничего более!

— Книга сия, о коей я упоминал вчера, действительно является удивительной загадкой человечества, — начал свой рассказ Платон. — Помнишь, сегодня утром я сказал о том, что плававший с Ясоном на Арго Орфей напрямую относится к делу, приведшему нас с тобой в этот славный Городок.

— Конечно, помню. Вас, учитель, еще так некстати прервал трактирщик! — воскликнул Йошка.

— Так вот, та книга, которую случайно достал мой товарищ, пан Новотный, является «Алым Гримуаром Орфея», — заявил мастер.

Тут он принужден был на некоторое время прервать свой рассказ, так как набил трубку и теперь доставал щипцами из огня уголек, чтобы разжечь ее. Юноша заметил, что при произнесении названия таинственного гримуара на секунду замолкли птицы. Эти божьи твари лучше других могли чувствовать страшное присутствие потусторонних сил, а потому ни алхимики, ни чародеи никогда не держат у себя птиц, беспокоясь, и не без оснований, что те могут спугнуть их помощников.

— Это не та ли «Книга Орфея», которая стоит на витрине пана Кубика в книжной лавке на Староместской площади? — как бы невзначай поинтересовался Йошка, который был чрезвычайно любознателен, а потому всегда толкался там, где торговали знаниями.

— Книга, которую ты только что назвал, имеет такое отношение к чародейству, как ты к Королевскому искусству, — с добродушным смехом сказал пан библиотекарь. — В смысле, слышал звон, да не знаешь, где он. Нет, книга, полученная Карлом Новотным, является самой настоящей колдовской книгой. Гримуаром высшей силы. Сей гримуар был подарен Орфею Гермесом. Когда Орфей спустился за своей возлюбленной в царство Аида, то Аид, послушав его великолепную игру, разрешил забрать Эвридику обратно в царство живых. Но только при условии, что до самого выхода из подземелья Орфей ни разу не обернется. Но Орфей не удержался. Эвридика была оставлена среди мертвых, а опечаленному певцу бог Гермес, который, кстати, вводит души людей в Аид, подарил некий гримуар, обладающий немыслимой силой и вобравший в себя множество тайных знаний. Об этой стороне истории книги упоминает Климент Александрийский.

Платон попыхтел трубкой, пуская клубы ароматного дыма и наслаждаясь видом своего ученика, который даже рот раскрыл, словно бы ребенок от изумительной истории.

— Учитель, а почему гримуар имеет название Алый? — спросил тот.

— Говорят, он орошен кровью нерожденных детей! — почти шепотом сказал мастер. — Но это глупости, — тут же отмахнулся он. — На самом деле гримуар назван Алым потому, что алый означает — первый. Правда, мой тезка Платон в своем труде «Критий» говорит, что Алым гримуар назван потому, что все живое, к чему он прикасается, получает красную отметину. Но Платон также упоминал в том же «Критии» такую небылицу. Дескать, гримуар был привезен беженцами с Атлантиды, островного государства, спасшимися после затопления из земли, бывшей когда-то центром культуры и искусства и средоточием земной и небесной мудрости. Но это глупости. Не забивай себе голову. Атлантида никогда не была центром мысли. Она лишь привлекала лучшие умы, но не более. Итак, продолжим. Вскоре бедный Орфей умер. Его голову похоронили у подножия Олимпа. В могилу, по слухам, положили и гримуар. Но таинственная книга пролежала под землей недолго. Вскоре некие черные силы вновь выкинули гримуар на поверхность. Думаю, здесь не обошлось без участия египетского бога Тота, настоящего автора гримуара.

— Бога Тота? — озадаченно переспросил Йошка и налил по рюмкам еще настойки. — А кто это?

— О, сын мой, это знаменитый египетский бог, — воскликнул, поднявши руки к потолку, пан Платон. — Он является автором сорока двух истинных гримуаров. Все остальные книги — только лишь жалкое подражание. Наш же гримуар, опять же по слухам, имеет и художественную копию. Знаешь ли ты о картах Таро? — спросил учитель у ученика.

Юноша согласно кивнул головой.

— Аптекарь, то есть пан Ванек, всегда раскладывал их, прежде чем начинал что-либо новое, — радостно сообщил он.

— Это правильно. Если использовать Таро с толком, то они принесут хозяину большую пользу, — заметил мастер, отпивая настойку и сладко морщась. — Сами же картинки на картах — это зашифрованные тексты «Алого Гримуара Орфея». Об этом писал несравненный Раймонд Луллий в своем трактате «Искусство памяти», книге о сокрытии идей и текстов в рисунках и символах. Кстати, Луллий почерпнул свои знания, путешествуя по Северной Африке и Испании, которая в то время была завоевана маврами — хранителями тайных знаний древних эллинов.

— Но при чем тут Египет? — удивился Йошка.

— Все очень просто. Ни одна книга не умирает. Разумеется, если это настоящая книга, а не некий графоманский набор текста, — сказал королевский библиотекарь, известный всему двору Рудольфа II как самый ревностный букинист.