Марид Одран

— Мой организм разучился засыпать и просыпаться сам по себе.

Он покачал головой:

— Эту проблему можно решить, яа Сиди. Если достаточно долго воздерживаться от сна, то со временем непременно заснешь.

Я понял, что если я хочу хоть немного покоя, то лучше избавиться как можно скорее от этого человека.

— Ты не понимаешь. Дело в том, что после трех бессонных ночей я наконец заснул и вместо отдыха просмотрел несколько серий отвратительных кошмаров. Зачем же мне мучиться, если достаточно протянуть руку к аптечке или несессеру с программным обеспечением?

— Хозяин велел мне ограничить вас в потреблении наркотических препаратов.

Я начинал выходить из себя,

— Прекрасно, — сказал я. — Попробуй, сукин сын, постарайся.

Вероятно, Фридлендер Бей подарил мне этого раба в надежде избавить своего слугу от наркотиков. В первое утро у Палочки я совершил непростительную ошибку: вышел к завтраку с тяжелой годовой после приема бутакалида, и к тому же опоздал. На два часа я был совершенно выбит из колеи, заслужив Папочки но неодобрение. Поэтому, как только я оказался рядом с магазином модификаторов, принадлежащим Лайле, на Четвертой улице Будайена, то немедленно приобрел контроллер сна.

Хотя вместо него я предпочел бы полдюжины таблеток, но в эти дни я все время поглядывал через плечо, опасаясь Папочкиных осведомителей. У него их тысячи. Скажу вам честно, я не хочу вызвать недовольство Папочки. Он никогда не забывал промахов. Если понадобится, он наймет людей, чтобы отомстить за них.

Правда, в моем нынешнем положении была масса преимуществ. Например, кровать. Раньше у меня никогда не было кровати, только матрас, брошенный на пол в углу комнаты. Теперь я могу запихнуть куда-нибудь грязное белье и носки, и если что-то упадет на пол и потеряется, я знаю, где его искать, хоть и не могу дотянуться.

Пару раз в неделю я продолжал падать с этой проклятой постели, но, благодаря контроллеру сна, не просыпался. До самого утра лежал на поду, свернувшись калачиком.

Как-то воскресным утром я выбрался из постели, принял горячий душ, помыл голову, подстриг бороду и почистил зубы. В девять утра мне надлежало быть на своем рабочем месте в полицейском участке, но, чтобы показать свою независимость, я всегда опаздывал. Оделся я не спеша; выбрал брюки цвета хаки, бледно-голубую рубашку, темно-синий галстук и белый льняной пиджак. Все штатские, служащие в полиции, так одеваются, и меня это радует. Арабская национальная одежда слишком напоминает о жизни, которую я вел до приезда в город.

— Значит, тебя приставили шпионить за мной? — спросил я Кмузу, пытаясь завязать галстук так, чтобы концы его были ровнее.

— Я здесь, чтобы стать вашим другом, яа Сиди, — ответил Кмузу.

Я улыбнулся. Перед переездом во дворец Фридлендер Бея я был очень одинок. Я жил в однокомнатной квартире с голыми стенами, и все мое имущество ограничивалось одной наволочкой. Конечно, оставались несколько товарищей, но они редко скучали по моему обществу. Была Ясмин, в которую я был немного влюблен. Иногда она проводила со мной ночь, но сейчас, когда мы так неожиданно встретились у Чири, она повела себя по-другому. Думаю, ей пришлось не по душе, что я убил несколько человек.

— А если я стану тебя бить, — спросил я Кмузу, — ты и тогда останешься моим другом?

Я хотел, чтобы мои слова прозвучали саркастически, но тут же понял, насколько неуместен подобный тон.

— Я отучу вас от такой привычки, — ответил Кмузу, и голос его прозвучал неожиданно сухо.

У меня отвисла челюсть.

— Это шутка, — поспешил я загладить сказанное. Кмузу ответил едва заметным кивком, и замешательство рассеялось, — Помоги мне, пожалуйста: кажется, сегодня этот галстук меня победил.

Выражение лица Кмузу смягчилось. Казалось, он был рад оказать мне эту маленькую услугу.

Вот так лучше, — сказал он, закончив работу. — Я принесу ваш завтрак.

— Я не хочу завтракать.

— Яа Сиди, хозяин дома поручил мне с сегодняшнего дня прислуживать вам за завтраком. Завтрак — первое дело, так считает Фридлендер Бей.

Да хранит меня Аллах от таких сатрапов! — После плотного завтрака я весь день буду чувствовать себя мешком со свинцовой дробью. На Кмузу мои слова не подействовали.

— Сейчас принесу ваш завтрак, — сказал он.

— А ты не хочешь сходить в церковь или куда-нибудь еще?

Он спокойно посмотрел на меня.

— Я уже отстоял службу, — ответил Кмузу. — А сейчас завтрак.

Ну вот, теперь этот негр будет подсчитывать каждую съеденную мною калорию и составлять отчет для Фридлендер Бея. Очередной пример гибельного влияния Папочки на людей.

Отчасти я ощущал себя пленником, но в моем положении были несомненные преимущества. Мне принадлежала большая квартира на втором этаже в левом крыле огромного дома Фридлендер Бея, рядом с личными апартаментами Папочки. Мой шкаф был забит одеждой различного покроя и стиля — западного, арабского, одежды для дома и на выход. Папочка надарил мне сложнейшей электроники: от чиндварского информационного компьютера — AI до голографической системы с экраном фирмы «Либертал» и аргоновыми солипсайзерами Рея Челленджера. С деньгами у меня тоже не было проблем. Раз в неделю один из Говорящих Камней оставлял на моем столе толстый конверт с банкнотами.

Моя жизнь изменилась настолько, что дни бедности и неустроенности стали казаться ночным кошмаром тридцатилетнего, человека. Сейчас я полноценно питался, красиво одевался и был уважаем нужными людьми, но все это стоило мне потери самоуважения и большинства дружеских связей.

Кмузу оповестил меня, что завтрак готов.

— Бисмиллах («Во имя Аллаха»), — пробормотал я и сел. Я съел несколько яиц, жареные тосты и выпил чашку крепкого кофе.

— Чего-нибудь еще, яа Сиди? — спросил Кмузу.

— Нет, благодарю.

Я уставился взглядом в стену напротив, размышляя о свободе. Интересно, как отвертеться от этой службы в полиции? Деньги, конечно, здесь не помогут, уж в этом-то я уверен. Не думаю, что у меня наберется денег на подкуп Папочки. Надо будет еще поразмыслить над этим на досуге. Иншаллах.

— Пойду вниз подгоню машину? — спросил Кмузу.

Я поежился, поняв, что пора идти. Ждал меня не черный лимузин Фридлендер Бея, а комфортабельный электромобиль последней модели, предоставленный Беем в мое распоряжение. В конце концов, я был его официальным представителем среди стражей порядка.

Кмузу, конечно, теперь будет моим шофером. Придется проявить чрезвычайную изобретательность, если понадобится отлучиться куда-нибудь без него.

— Да, сейчас спущусь, — сказал я.

Я провел рукой по голове: волосы уже отросли. Перед тем как выйти из дому, я сунул коробку с модди и дэдди в дипломат. Невозможно сказать заранее, какой личностью предстоит стать сегодня на службе, какие таланты и способности понадобятся. Проще было взять все модди, чтобы чувствовать себя во всеоружии.

На мраморных ступенях я ждал Кмузу. Стоял месяц раби-аль-Авваль, и серое небо сеяло теплый дождик. Хотя поместье Папочки находилось в самом центре города в районе густонаселенных кварталов, у меня было такое впечатление, будто я очутился в тихом цветущем оазисе, вдали от городской копоти и шума. Меня окружала буйная растительность, вся роскошь которой предназначалась исключительно для умиротворения одно-го-единственного дряхлого старика. Я слышал тихое ровное журчание прохладных фонтанов, оживленно чирикали птицы в листве ухоженных фруктовых деревьев. Тяжелый сладкий аромат экзотических цветов плыл в неподвижном воздухе. Однако притворившись равнодушным ко всей этой красоте, я забрался в кремовый вестфальский седан и выехал через ворота с охранниками. За стеной я сразу окунулся в городской шум, сутолоку, внезапно с досадой осознал, как мне не хотелось покидать Папочкин дом. Мне пришло в голову, что со временем я мог бы занять там его место.

Кмузу высадил меня на улице Валид-аль-Акбар у здания полицейского участка, курирующего Будайен. Он сказал, что вернется в половине пятого, чтобы отвезти меня домой. У меня появилось предчувствие, что Кмузу из породы людей, которые никогда не опаздывают. Я стоял на тротуаре и смотрел, как он разворачивается и уезжает.