Ламбрант и Зодиак Сатаны (СИ)

—Это не бесы, это их прямая противоположность.— Голос мужчины дрогнул, будто речь зашла о чём-то гораздо более ужасном, чем освобождённый люциферит.— В любом случае, нам лучше никому из них на глаза не попадаться – ни кивернитам, ни их пленникам, которых здесь, как мне кажется, довольно много.

Пелевец тоже посмотрела на горные вершины, чувствуя, что руки у неё заметно похолодели. Это было странным, ведь крови, как объяснил ей Охтин, в них не имелось. Хотя температура тела выше, чем окружающий воздух. Значит, этот самый тёмный «гематит» обладал примерно теми же качествами, что и человеческая кровь.

—То есть ты хочешь сказать, что ради собственной безопасности надо бросить всех на произвол местным чудовищам?— обвинила женщина своего ненавистного коллегу.

—Они и так уже не жильцы,— развёл испачканными руками Валентин.— Но тебе я ничего не запрещаю, конечно же. Иди и спасай любого, кто попадётся на глаза. Я не возражаю...

—А что, если этот Зибуэль знает какой-нибудь способ вернуть всё, как было?— выдвинула Герда новое предположение.— Что, если он сумеет вернуть нам человеческий вид?

—Это невозможно...

—Ты сам сказал, что изменения в наших телах длятся несколько месяцев. Возможно, при помощи каких-то особых процедур есть вероятность, что мы восстановимся? Ну знаешь, как ретровирусная терапия.

—Мы мертвы, разве это непонятно?!— возмутился инспектор столь глупому предположению.

—При этом ни я, ни ты не потеряли свою личность. Я вот чувствую себя вполне по-человечески. И помню всё, что было в моей жизни. А если так, значит, процесс ещё можно как-то повернуть вспять...

Мужчина озадачился. Он потёр свою окровавленную бородку, уставившись в землю.

—Прошло же не так много времени?— продолжала Пелевец.— Я не разбираюсь в бесах, но по твоему рассказу они нечто вроде инфекции. И пока не стало слишком поздно, надо попытаться избавиться от всего этого.

—Я никогда не слышал, чтобы обращённые в бесов сумели как-то изменить ситуацию...

—Не слышал или не знаешь?— парировала патологоанатом, вызвав у него ещё больше сомнений.— Лично я думаю, что убежать всегда можно. А вот устроить нечто вроде ретровирусной терапии – вряд ли ещё представится другой шанс.

Охтин тяжело вздохнул, посмотрев на болото, в котором утонул пикап, человек, олень и вертерунт. Повторять их участь совсем не хотелось. Но в словах его вынужденной напарницы прослеживалась какая-то логика.

—Я не собираюсь ввязываться ни в какие сражения,— поставил он условие, продолжая обдумывать аргументы Герды о восстановлении «здоровья».— А по доброй воле этот люциферит ничего не расскажет. Ему вообще не свойственна доброта...

—Он, должно быть, слаб после своего многолетнего заточения?

—Крыльев у него точно не было,— оживился инспектор.

—Значит, надо попытаться его отыскать и потребовать всё вернуть обратно.— Пелевец покрутила сложенной удочкой.— Нас двое, а если найдём ещё кого-нибудь и всё доходчиво им объясним, то сумеем развязать язык и этому поганому люцифериту!..

глава  9

Лев в цепях

Юрий Наумович бежал по затопленному ущелью. По горам струилась талая вода вперемешку с дождём, который принялся накрапывать со свинцовых туч. Поэтому под ногами разрастались ручьи, которые стремительно текли вниз, к болоту, куда упал внедорожник.

Боль в затылке вынуждала мужчину морщиться и озлобленно трогать окровавленную шею. Чёртова баба, что ударила его, заслуживала только одного – смерти. Но разбираться с ней в одиночку да ещё в присутствии уродливого оленя – дело неблагодарное. Поэтому Дорфман предпочёл бегство. Надо пересидеть где-нибудь, а потом уже попробовать вернуться в город. В конце концов, сюда могут понаехать новые спасатели. Прошли уже сутки, как проход в районе Изъяхой завалило камнями из-за упавшего вертолёта. Можно попробовать вернуться туда и притвориться жертвой. Кому больше поверят – рогатой бабище с простреленной грудью или ему, чиновнику из городского УВД?..

Ущелье раскинулось на несколько километров. Оно то расширялось, переходя в жёлто-зелёные поляны с невысокими деревьями, то сужалось, угрожая скинуть на голову со своих вершин какой-нибудь камень. Рожки у Юрия Наумовича были едва заметны. Тем не менее, чтобы случайно не попасться на глаза посторонним, он обвязал лоб оторванным рукавом своей рубашки. Теперь начальник оперативников напоминал спортсмена-альпиниста с грязной банданой. Он даже осмотрел ближайшие вершины, попробовав насладиться пейзажем и определить их высоту. С одной стороны горы были покрыты мелкой зеленоватой порослью. Напротив них раскинулись более крутые скалы кирпично-серого оттенка. И где-то посередине этой гряды Дорфман увидел движение.

Эхо голосов уносил ветер. Но отдельные отзвуки долетали до Юрия Наумовича. Кажется, на склоне ближайшей горы имелась площадка или выступ. Снизу виднелись только ржавые железяки, торчащие в разные стороны наподобие металлического веера. Там же возникла чья-то размытая фигура.

Дорфман поискал взглядом какой-нибудь проход или лестницу у подножия этой горы. Однако внизу расположились лишь серые валуны, покрытые полосками жёлтого лишайника. Пришлось подобраться поближе и изучить их.

Спереди тоже доносились какие-то звуки. Наверняка кто-то из выживших товарищей по поисковому отряду уже приближался сюда. Поэтому мужчина предпочёл спрятаться. А ну как там окажется очередная уродливая зверюга с вылезающими изо рта руками или рогами, торчащими чуть ли не из ушей?..

Забравшись в проём между двумя валунами, Юрий Наумович почувствовал сквозняк. Тот дул откуда-то из-под камней. Значит, там должны быть какие-то пустоты. И точно! Как только он отодвинул овальную преграду, поросшую мхом, его глазам предстал тёмный туннель.

Внутри голоса были слышны очень хорошо. Правда, они не всегда говорили членораздельно, предпочитая в основном мычать и рычать. Вооружившись булыжником, Дорфман принялся осторожно изучать узкую пещеру. Из-за своего роста разогнуться здесь не получалось. Зато чуть дальше показалась пологая дорожка, уводящая наверх. Никаких свечей, черепов и прочего мрачного декора не наблюдалось. Лишь скользкие мокрые стены и мелкие камешки под ногами.

—Сидеть, я сказала!— послышался тонкий женский голосок, а за ним последовал скрежет то ли цепей, то ли битого стекла.

В ответ слышалось рычание и какая-то возня, словно там драка. По мере подъёма по узкому пологому склону звуки становились громче.

—Псина!— кричала девушка, кого-то пиная.— Непослушная псина!..

Преодолев несколько десятков метров, Юрий Наумович вышел в широкую пещеру. Здесь вовсю летал холодный ветер и сыпалась каменная крошка. Было темно, поэтому глаза не сразу различили три прохода. Один из них вёл дальше наверх. Второй спускался куда-то вниз, и оттуда пахло сыростью. Третий же вёл прямо, вдоль горного хребта.

Несмотря на то, что голоса доносились сверху, мужчина предпочёл изучить прямой коридор. Именно с него тянуло свежим воздухом. Там же он нашёл камень поудобнее, словно обтёсанный специально для пальцев. Таким запросто можно размозжить любой череп.

Сменив своё «оружие», Дорфман усилил шаг. Примерно через сотню метров лаз заметно расширился, а затем и вовсе закончился просторным пещерным залом. Отчасти он напоминал пирамиду на вершине Харнаурды-Кей: такой же круглый углублённый пол, сводчатый треугольный потолок, несколько узких проёмов в стене, выводящих наружу. Судя по звукам, там уже вовсю грохотал ливень. А самое главное – в конце зала возвышался каменный крест, накрытый тонкой золотистой сеткой. Она сверкала и переливалась, как сломанные механизмы в зодиакальном круге заснеженной пирамиды. Значит, это был какой-то особый материал, призванный сдерживать того, кто под ним находится.