Ламбрант и Зодиак Сатаны (СИ)

—О, лучше б тебе и не знать,— отмахнулся Аделард мокрой рукой.— Радуйся, что у тебя не вырос рак под черепом. А то ходил бы сейчас вон, как эти два чучела.

—Если Зибуэль сумеет обратить какую-то часть смертных в бесов,— продолжил Ламбрант свои рассуждения,— нет гарантии, что они не станут вертерунтами. И тогда разбегутся по всему северу...

—Да и плевать на них,— подметил Борисов.— Тебе что больше дорого – вернуть себе нормальные руки и ноги или бежать спасать каких-то людишек в Юршорске?

—Это проблемы смертных и бесоголовых,— согласился с ним Филлопон.— Но я бы на вашем месте поторопился, пока в городке ещё имеется какой-то ассортимент тел. Будет не очень комфортно, если нас встретят сплошные чудики с рожками в задницах.

—Ассортимент тел?— переспросила Герда, сидя за рулём бордового пикапа.

На соседнем кресле находился связанный Роман. В кабине сильно пахло мочой. Это было следствием отказа дать пленнику возможность сходить по нужде. Хотя после вони разлагающихся тел запах испражнений не сильно портил настроение. К тому же, Пелевец сама велела ему мочиться под себя в целях экономии времени.

—Так это... из разных же мест привозят,— охотно поддерживал парень с ней диалог, наблюдая за тёмными горами, которые окружали их с обеих сторон.— Считай, со всего севера. Дохлых невостребованных навалом, а впустую закапывать их за госсчёт – уже прошлый век.

—Не думала, что у нас кому-то интересно изучать процесс разложения трупов,— не переставала удивляться Герда, ведя внедорожник вдоль обширного хребта, раскинувшегося на несколько километров к югу.

—Так ну к этим учёным-то частенько обращаются же,— возразил Роман, пытаясь удержаться от тряски.— Вон на Ямале прибили какого-то депутатишку в тундре. И непонятки вышли – то ли он в тундре испортился, то ли где. Вот наши дали свои бумажульки. Оказалось, что его дома прибили, в подвале трупачок хранили какое-то время, а потом уже в тундру и выбросили...

Дороги в этой части горного массива, действительно, не было. Ландшафт постоянно менялся: болотистая местность резко переходила в каменистые платформы либо в ровную долину, заросшую свежей травой. Снег если и мелькал, то на склонах гор. Видимо, здесь северное лето наступило быстрее. И это стало понятно по душному воздуху, в котором кружились орды комаров. Они облепили почти всё лобовое стекло, так что пришлось включить «дворники». Насекомые настолько жаждали забраться внутрь, что жертвовали собой, погибая под стеклоочистителями и размазываясь по поверхности.

—И много нарушителей вы убиваете?— поинтересовалась Пелевец, осторожно объехав большую лужу посреди зелёной грязи.

—За этот год ты четвёртая,— мрачно ответил Роман.— Может, лучше я поведу, а?

—Будешь нервировать меня – открою окошко,— пригрозила женщина, представив, что сделают комары со связанным человеком.— А трупы этих нарушителей, стало быть, используют для опытов?

—Так это... ну да. Обычно, пока нету снега, делают ямку и туда кладут. Или тупо на землю, чтобы птицам было, что пожевать.

Представив, что подобная участь могла бы постичь и её саму, Герда почувствовала новый прилив злости. Раздражало буквально всё: от манеры речи парня до чудовищных дел, которые успели натворить эти сотрудники «фермы тел». Из-за этого хотелось врезать пленнику прямо в его исцарапанное лицо или как-то проткнуть плечо, чтобы он испытал на себе эффект от травм. Но ему был известен маршрут до Харнаурды-Кей. Сама патологоанатом плохо ориентировалась на местности. Она до сих пор не поняла, с какой части Юршорска надо ехать к мёртвым домам. Вроде бы пейзаж там казался равнинным. Значит, это не должно быть слишком далеко от города. В то же время горы здесь имели специфический вид. Они выглядели более высокими и зелёными, словно наступил июль. Поэтому пришлось довериться подсказкам бородатого пленника и сворачивать в какие-то дебри.

—И правительство покрывает все эти ужасы?— сделала женщина неутешительный вывод.

—Так не знай, в курсах ли они ваще,— пожал плечами Роман, облизывая окровавленные губы.— Местные-то чинуши в натуре всё знают. Они и бабки дают на всё, военных снабжают и всё такое. А как уж там в Москвабаде, мне лично до чёртиков.

—А зимой?— продолжала допрос Герда, сбавив скорость, поскольку заехала на пологий склон, который трещал и хрустел под колёсами.

—Так зимой раз в месяц заглядываем. Снегина тут повсюду же. Трактором кое-как расталкивают, и что успеют, то смотрят. В горах с ноября по март очень хреново. И на лыжах не покатаешься – провалишься то туда, то сюда.

—А как же звери? Вдруг придут и растащат по частям этих несчастных...

—Так это... Если оставили кого на открытом воздухе, значит, этого-то и хотят. А если там в сарае или в доме, то уже никто не залезет. Птички мелкие могут через крышу пробраться, но ближе к лету уже. Мы их с дядем выгоняли...

Впереди, прямо у подножия очередной горы, показались невысокие ели. Половина из них уже вовсю зеленела, а остальные торчали тёмными ветками вверх, словно сожжённые давним пожаром. По краю бродил олень, что-то выискивая в лужицах жёлтого болота. Над ним роились комары, из-за чего он тряс рогатой головой и махал коротким меховым хвостиком. Сохатый казался крупнее обычных особей. Во всяком случае, в том стаде, которое пробегало мимо домов с мертвецами, олени были гораздо поменьше.

—И куда теперь ехать?— недовольно спросила Герда, остановив пикап перед деревьями.

—Так это... отсюдова не проедешь,— встревоженным голосом поведал Роман, косясь на комаров, налипших к окну с его стороны.

—Ты предлагаешь нам продолжить путь пешком?— уточнила женщина, потеряв оленя из виду, поскольку лобовое стекло вновь покрыл гнус.

—По чесноку же говорю, нету там проезда. Горы плотнячком друг к дружке, всё в воде. Только пешочком если.

—Что ж, тогда пошли,— оживилась Пелевец, приоткрыв свою дверцу.

—Так это... Может, я тут посижу, а? У меня нога болит, кажись, подвернул. Да и это... связанным идти неудобно же.

Эти доводы вконец разозлили рогатую водительницу, и она пошире открыла дверь пикапа. Насекомые чёрной тенью заполонили пространство кабины буквально за пару секунд. Парень принялся дёргаться, пытаясь сбить их с головы и рук.

—Приятной тебе отсидки!— воскликнула Герда уже снаружи и направилась к кузову, чтобы забрать несколько ценных инструментов.

Цоканье четырёх копыт послышалось со стороны елей. Олень решил посмотреть, кто пожаловал на его территорию. Пелевец увидела из-за машины лишь длинные ветвистые рога, решив не отвлекаться на любопытное животное. Она достала лопату, взвесила обеими руками и вернула на место. Слишком тяжело тащить её с собой в ущелье. Удочки, которых у охранников фермы тел имелось в изобилии, – более подходящий вариант для оружия. Есть и острый кончик, если их не раскладывать, и металлическая рукоять. Таким запросто можно проткнуть глаз или врезать как следует по голове.

Едва определившись с оружием, Герда услышала барахтанье в кабине и улыбнулась. Её радовало, что насекомые досаждали обидчику. Конечно, он от них не умрёт, но его бородатая морда вполне успеет опухнуть от многочисленных укусов. Однако радость женщины была недолгой. Обойдя кузов, она увидела, что олень пытается засунуть в открытую кабину свою голову, и попробовала отпугнуть его. Впрочем, в следующий момент её взгляду предстала пугающая картина. Вместо привычной оленьей морды у сохатого торчали две человеческие руки. По пять пальцев на каждой. Они смотрелись так, будто животное проглотило кого-то, но не успело дожевать конечности. Когда же чумазые пальцы зашевелились, из глаз оленя полилось что-то чёрное.

Роман вовсю верещал, не желая становиться добычей этого жуткого существа. Оно, в свою очередь, догадалось, что с такими рогами не сумеет добраться до связанного парня. Поэтому из слюнявой пасти стали выдвигаться руки, пытаясь ухватиться за содержимое кабины.

Герда стояла в нерешительности. Тело монстра было больше её раза в три. Мощные копыта проваливались под каменистой поверхностью, порождая треск. Значит, это создание ещё и неимоверно тяжёлое. Ему достаточно один раз махнуть рогатой башкой, чтобы пронзить патологоанатома или сбросить с полого склона в болото. Ни тот, ни другой вариант не казался женщине удачным. Поэтому она молча попятилась в сторонку, придерживая две сложенные телескопические удочки.