Нечто (СИ)

-- Но, по моим расчётам, он ещё должен находиться на противоположном берегу. Я долго наблюдал за ним, правда, не зафиксировал момент, когда он вышел на берег. Отсюда по прямой линии не меньше километра. В обратном направлении, наискосок, будет километра полтора. Он не мог так быстро проплыть это расстояние.

-- Ничего удивительного, скоростная выносливость у него дай бог каждому. Я сегодня наблюдал за ним с горы, когда он плыл под водой.

-- Нет, это невозможно, недостижимо для человека.

-- Да что мы спорим? При встрече спросим, за хвост какой рыбины он держался, -- неожиданно серьёзно сказал Андрей.

-- После купания я чувствую во всём теле необычайную лёгкость, такое ощущение, что парю над землёй. Куда подевалась сила тяготения? -- сказал Николай Петрович, и глаза его излучали радость бытия и счастья.

-- Что-то подобное я ощущал здесь в прошлом году, но тогда я был в состоянии эйфории от соприкосновения со здешней природой. Сейчас моё восторженное отношение к местным красотам несколько притупилось. Виной тому, я полагаю, является моё тревожное состояние, связанное с большими ожиданиями и боязнью, что мои планы не реализуются, а это для меня будет крахом, ведь я по своему характеру максималист.

-- Андрей, ты по возрасту совсем молодой человек, поэтому я желаю тебе проявлять больше оптимизма и быть ближе к реалиям жизни. Сегодня я, как начальник экспедиции, не проявил должной твёрдости. Но это я сделал намеренно, чтобы дать всем время акклиматизироваться, осмотреться и поразмыслить. Завтра мы должны встать рано и перед восходом солнца быть на горе, чтобы наверстать время, потраченное сегодня в праздности.

-- У меня буквально чешутся руки.

-- Я понимаю тебя, -- Николай Петрович улыбнулся и покровительственно положил руку на его плечо.

Прихватив сандалии своего коллеги, они направились в лагерь. Когда они подошли к палатке, Николай Петрович сразу обратил внимание на усталое, сильно изменившееся лицо Виктора, сидящего за столом. Рядом с ним сидела Лида.

-- Виктор, ты своим необъяснимым поведением заставил меня изрядно поволноваться. Растолкуй, пожалуйста, что за причина заставила тебя в воде резко сменить направление и каким образом тебе удалось так быстро проплыть это расстояние?

Виктор равнодушно посмотрел на начальника экспедиции и сказал: -- Эти эпизоды почему-то выпали из моего сознания, и я не могу вспомнить последовательность своих действий. Но я чётко и ярко помню такую картину, что я нахожусь на песчаном берегу океана, среди пальм. По лианам прыгают обезьяны, и я слышу призывные звуки слонов.

-- И отвечаешь им по-тарзаньи, -- Николай Петрович улыбнулся.

-- Вы слышали меня?

-- Я слышал твои крики дважды, -- сказал Андрей.

-- Да, я кричал, когда бежал в тропическом лесу навстречу слонам.

-- Я в тот момент при самой необузданной фантазии не мог даже представить, что ты находишься в тропическом лесу Африки. -- Андрей стал неудержимо хохотать под укоризненным взглядом Лиды.

Ни один мускул не дрогнул на лице Виктора, в его глазах была полная отрешённость от всего происходящего.

"Его сознание было в далёких, но ярких детских воспоминаниях и фантазиях, основанных на фильмах и книгах о Тарзане. Но почему произошёл такой сдвиг в его сознании именно здесь, что за причина?" -- задавался вопросом Николай Петрович.

-- Ещё я видел... -- Голова Виктора склонилась к столу.

-- Что с ним? У него начался бред. Его надо уложить в постель, помогите мне, -- на глазах у Лиды выступили слёзы.

Мужчины взяли Виктора под мышки и приподняли со стульчика. Придерживая с обеих сторон, они повели его в палатку. Он шёл заплетающейся походкой. Его уложили прямо на спальный мешок, и он мгновенно заснул.

-- Я побуду с ним, -- сказала Лида.

Солнце уже скрылось за линией горизонта, и только отдельные лучи местами прочёркивали небосклон. Через несколько минут исчезли и они. Постепенно заалела вечерняя заря.

Мужчины сидели за столом крайне озадаченные происшедшим. Было странно видеть Виктора вялым и апатичным, который ещё час назад выглядел

жизнерадостным, пышущим силой и энергией.

-- Значит, завтра наша работа на морене под угрозой срыва, -- сказал расстроенный Андрей.

-- А я почти уверен, что утром он встанет как огурчик. Крепкий здоровый сон сотрёт в голове все его фантазии, ведь физически он вполне здоров.

Из палатки вышла Лида.

-- Ну, как он там? -- тихо спросил Николай Петрович.

-- Спит, дыхание ровное.

-- Лида, не волнуйся, всё будет хорошо. Со мной в прошлом году случилось что-то подобное, но сейчас, как видите, я в своих действиях вполне адекватен.

Андрей не стал уточнять, что случилось с ним и при каких обстоятельствах.

-- Я думаю, что это следствие физического переутомления. Работа по устройству лагерной стоянки, затем этот непонятный дальний заплыв. Сон для него будет самым эффективным лекарством, -- сказал Николай Петрович.

-- Завтра он встанет со зверским аппетитом, и от ухи точно ничего не останется, -- улыбнулся Андрей.

Эти слова подействовали на Лиду настолько позитивно, что она заулыбалась и тихо сказала: -- Дай бог, дай бог. -- И вдруг озабоченно произнесла: -- А ведь оставшаяся рыба в мешке пропадёт до утра.

-- Совсем забыли, надо было сделать это сразу после ужина. Но ещё не поздно. Андрей, бери лопату и перчатки, и быстро за дело.

Они выбрали место в низине, где был сырой супесчаный грунт, и выкопали ямку метровой глубины. Нарвали крапивы и устлали ею дно. Куски стерляди слегка присолили и уложили в десятилитровый котелок, прослаивая их крапивой, и закрыли крышкой. С окунями и щуками произвели такие же действия, уложив их в пакет. Котелок поставили на дно ямы и на него положили пакет. Сверху устлали ветками черемухи и крапивой. И всё это засыпали грунтом. На грунт Андрей положил тяжёлые камни.

-- Это от ночных воров, -- сказал он, вспоминая свои прошлогодние приключения.

Довольные проделанной работой, мужчины вернулись к палатке и сели под тентом. Полная луна поднималась над лесом и своим отражённым рассеянным светом хорошо освещала вершину морены с одинокой сосной. Оба смотрели в ту сторону, и каждый по-своему размышлял о том, удастся ли им завтра приступить к работам. Без участия Виктора вряд ли они могут справиться с грандиозными планами по исследованию пещеры, если она существует, в чём был уверен один и сомневался другой.

-- Завтра нас ждут великие дела, и меня не покидает уверенность в успехе, -- несколько театрально сказал Андрей.

"Он полон противоречий", -- подумал начальник экспедиции.

Они вошли в свою половину палатки и залезли в спальные мешки. Командирские часы начальника экспедиции показывали четверть двенадцатого. Тихо пожелав друг другу спокойной ночи, они быстро заснули. Тишину ночи иногда нарушали крики филина, похожие на детский плач, но они никого не разбудили.

Первым из обитателей палатки проснулся Николай Петрович. Его сон был крепок, но не так продолжителен, как у молодых людей. Он вылез из мешка, надел бриджи и майку и, взяв туфли, тихо вышел из палатки. Было ещё темно. Он посмотрел на светящийся циферблат часов. Они показывали ровно четыре. До рассвета оставалось около часа.

"Рановато встал, можно было ещё часок поспать", -- подумал он с сожалением.

В майке было довольно прохладно. Он сделал несколько вращений и наклонов туловищем и приседаний -- стандартный набор упражнений, которые выполнял дома каждое утро, и направился к плёсу.

"Эх, сейчас бы самое время отплыть на лодке за лещами", -- мечтательно подумал он.

Туманная дымка стелилась над поверхностью плёса. Плоское зеркало воды было неподвижно. Не слышно всплесков, рыба ещё спала где-то в глубине, время кормёжки пока не наступило. Высокие дневные температуры в это время года и обилие корма в виде водоплавающих и воздушных насекомых, падающих в воду, делают рыб менее подвижными, а ночью вызывают у них более длительную сонливость.