Радио Хоспис

– А кроме ваших людей?

– Да тут вообще никого не было, – покачал головой Стас. – А, простите, могу я узнать, с кем имею дело?

– Не можете, – вдруг рявкнул, оживая, ополченец и зло глянул на Стаса. Однако за этой злостью Стас легко разглядел удивление и неуверенность…

– Тогда почему я должен отвечать на ваши вопросы? – холодно ответил Стас. – Вы кого-то ищете? Ну и ищите. Или мне стоит приказать своим ребятам задержать вас? За препятствие следствию, так сказать… Для выяснения, так сказать.

Ополченец неуверенно посмотрел на гражданского, явно ожидая поддержки и указаний, но тот даже в лице не изменился. Заговорил тем же тоном, что и раньше, как будто всего произнесенного Стасом не звучало вовсе:

– Так, значит, говорите, никого здесь не было?

– Нет.

– Ну что ж… Не смею вам мешать. – Гражданский прикоснулся к полам шляпы, потом, обернувшись, приказал таким тоном, что сразу стало понятно, что тип этот такой же гражданский, как и его напарник, а то и куда менее: – В машину!

Черный автомобиль развернулся и скрылся в складской улочке. Как и не было…

– Неслучайные гости, – повторил Хворостов.

Едва скрылась черная машина, появился Душка Джи. Он вышел из-за угла и, настороженно глядя в ту сторону, куда скрылись «неслучайные гости», подбежал к «студу».

– Еле дождался, когда эти у-уедут, – забираясь в салон, пробормотал Джи, – думал, совсем зам-мерзну.

– Смышленый парень, – кивнул Хворостов.

– Я кое-что вы-ыяснил…

– Давайте убираться отсюда, по дороге расскажешь, – сказал Стас, берясь за рулевую баранку. Тугая пощечина ветра как прощальный знак метнула в лобовое стекло «Студебеккера» горсть мелкого снега…

«Студ» рывками продвигался в пробке на Бейлис-авеню. Время приближалось к полудню, обеденный перерыв влил в неутихающий уличный поток дополнительные элементы, отчего из движения испарилась медлительная плавность и проявились болезненные судороги. Открыть окно в этот час казалось сумасшествием: смрад от сотен работающих двигателей внутреннего сгорания проникал даже в салон с наглухо задраенными окнами.

Стас покрутил ручку настройки радиолы, но в эфир проникали только удушливо предсказуемые рулады правительственных радиостанций, пропитанные, как носовой платок мокротой, маршевыми ритмами и заполонившей все черно-белой пропагандой. Эфир радио «Хоспис» отозвался неровным белым шумом.

Застряв между нелепо голубого цвета «Шевроле» и черным «Фольксвагеном», «Студебеккер» Стаса печально вздыхал на холостых оборотах. Стас вспомнил о растущих ценах на бензин. В последнее время инфляция все ощутимее давала о себе знать, вторгаясь в такие чувствительные области, как продуктовая корзина и ГСМ.

По обе стороны от дороги высились монументальные гиганты самой ранней городской застройки. Старый ампир цвета векового песчаника был закован в стальные конструкции старого образца, казавшиеся теперь слишком громоздкими и тяжеловесными. Надстроенные этажи отличались и цветом, и качеством строительства, что в радиусе центрального кольца, но в удалении от непосредственного центрального офисного конгломерата было не редкостью. Высоко над крышами замерших в пробке автомобилей тусклым лезвием просвечивал небесный раскол. Уличные фонари горели неуверенно и неуместно.

Полуденные пробки, присыпанные неутихающим мелким снегопадом и окутанные в шероховатую безнадежность белого шума, имеют свойство низводить сознание человека до пассивного равнодушия. Того самого, позволить себе которое в этот день Стас не мог. Он встряхнулся, огляделся по сторонам. Поймал момент, когда между зазевавшимся «Шевроле» и двинувшимся вперед «Фольксвагеном» образовалось достаточное для юркого «Студебеккера» пространство, вклинился в него, а потом ушел с дороги под арку высотного дома. Прогнав машину сквозным двором, выскочил на Бьюгл, где движение было немногим лучше, зато имелась подвальная закусочная «Баядерка», в которой Стасу порой приходилось обедать. К тому же он однажды предупредил хозяина этой забегаловки о намечающемся визите налоговой инспекции. Исключительно бескорыстно, в качестве благодарности за местную кухню. Если бы «Баядерка» располагалась чуть ближе к Управлению или дому Стаса, он числил бы себя в его завсегдатаях.

– Как насчет обеденного перерыва? – спросил Стас, не оглядываясь.

В закусочной было тепло, пахло квашеной капустой и жареным мясом. Народу было достаточно, но отыскать пустой столик удалось. Стульев в этом заведении не держали, столы были высокие, посетители ели стоя. Стас, имея определенное понятие о местной кухне, сделал заказ за всех. Уже через несколько минут на столе дымились тарелки с тушеной капустой, в которой тут и там возвышались аппетитные утесы свинины и белели плоскодонки мелко нарезанного чеснока. К капусте были поданы легкое ситро и ароматные ломти пшеничного хлеба.

– А ведь я мог умереть на войне, не узнав об этом месте, – покачал головой Хворостов, берясь за ложку.

Когда тарелки были тщательно выскоблены, а кружки опустошены лишь наполовину, Стас обернулся к Душке Джи:

– Так что там видел твой друг?

– Ну… не то чтобы ви-идел. В общем, он там… своими делами занимался. Как раз на крыше с-склада. – Душка Джи отодвинул кружку и рассказывал, разглядывая потрескавшийся керамический набор из солонки, перечницы и подставки для зубочисток. – Тот склад еще только достра-аивался, и там охраны не было, а он там ночевал иногда, потому что по-од крышей всяко…

– Ближе к делу.

– Ну… значит, в тот день, ближе к вечеру, он у-услышал крики. Как раз у этих гаражей. Ну, он сначала затаился, потому что кричали фараоны… ну, как мы, в общем, из У-управления. Они так сами сказали, вроде «о-откройте, Управление». А и-из гаражей тишина. Никто не отвечает. Кричали долго. Моему зна-акомому стало интересно, ну он подполз к щели и как раз увидел, что к гаражам подъезжает еще о-одна машина. По описанию – вроде той, что к вам сегодня в складах подкатила. Из машины вышли два человека, подошли к тому, кто кричал. Сначала они просто го-оворили, потом начали ругаться, махать кси-ивами. В смысле… удостоверениями. Потом человек из Управления побежал звонить, там как раз на углу га-аражей автомат висел раньше. А какой-то высокий парень полез через забор. Тогда из гаражей тоже начали кричать, что-то типа «ничего вы не получите»… А потом тот, кто побежал звонить, начал что-то говорить и по-оказывать на небо. Вот и все…

– Как все, – переспросил Беби-Бум, – а взрыв?

– Он го-оворит, потом все начало греметь, визжать… Он спря-атался. Взрыв слышал, но ничего не в-видел.

Стас отставил пустую кружку. Достал из кармана пачку, но, не прикуривая, положил ее на стол.

– Тот, кто звонил, – это Югира, – пробормотал он, поднимая глаза к грязному полукруглому окну под самым потолком. – А высокий парень – Спайкер.

– А те, кто к ним подъехал, – проговорил Хворостов, крутя между огромными лопатами ладоней кружку, – надо полагать, из Особняка.

– Надо, – кивнул Стас. – И тогда я вообще ничего не понимаю. Правительственная лаборатория в гаражном комплексе? Что за бред?

– Но с причиной взрыва я, похоже, угадал, – пробормотал Беби-Бум, – что-то рухнуло с неба. И я продолжаю думать, что это, так сказать, был дирижабль.

– Мне нужно кое-что проверить, – решился Стас, отодвигая кружку. – Поехали.

– Стас, – остановил его Хворостов. – Если что, рассчитывайте на нас.

– Да я еще не уверен, что к чему. Как бы всем нам дорого не вышло.

– А мы знали, на что идем, когда значки получали. Наше дело искать правду. Такая работа.

«…(помехи)… не так просто, как хотелось бы. Но мы не унываем, мы, так сказать, наблюдаем свысока за суетой нулей, за суетою единиц.

А ну-ка, бездельники, оторвите свои задницы от офисных кресел. Давайте, подойдите к окну, посмотрите на белый свет, а еще лучше распахните окно и вдохните морозного воздуха. Чувствуете эту смесь свежести и мяты? Это, родные мои, свобода. То, от чего вы отказались, приняв на себя бремя быть. Я вас не обвиняю, я и себя не обвиняю…