Не надо оборачиваться (СИ)

— Хочу обратно на курорт. Тем более, дело закрыто. Оборотней, я так понял, взяли.

— Каких оборотней? — удивился командир спецназа.

— Оборотней в погонах, — веско пояснил ему подполковник. — Фигуральное выражение такое, понятно?

— А, ментов-предателей, — догадался спецназовец. — Этот майор — тоже из них?

— Нет, товарищ Нежный — наш человек. Компетентный и надёжный. Герой, как правильно сказала товарищ Сорокина. Однако, выражаясь словами моего коллеги из полиции, это вообще не твоё дело.

— Вы, товарищ Федералов, без рогов выглядите гораздо человечнее, — неожиданно заявил Нежный. — Как и товарищ полковник без крыльев.

— Каких крыльев, Нежный? — удивился шеф. — Ты что, бредишь?

— Никак нет, товарищ полковник. В смысле, сейчас. А раньше я видел его с рогами, а вас — с крыльями. Вот то, наверно, и был бред.

— Я не хочу быть с рогами, — обеспокоился Федералов. — Люди могут подумать плохое о моей супруге, а она кристальной чистоты женщина.

— Я никому не скажу, — пообещал Нежный. — Если мне дадут что-нибудь от головной боли. А то один чудак на букву «м» едва не сделал мне трепанацию. Но только я хотел бы услышать подтверждение, товарищ Федералов без рогов, задержаны ли два оборотня?

— В погонах, — настойчиво поправил подполковник.

— В штатском, — заупрямился Нежный. — Так задержаны или нет?

— О чём он говорит? — спросил командир спецназа.

— О террористах в штатском, — пояснил подполковник. — Где они, старлей?

— Так мы думали, что террорист — он. Его и взяли.

— Баба и девка, — уточнил Нежный, держась за голову. — Куда они делись?

— Так это же заложницы. Они были ранены, мы их отправили вниз, к нашему лепиле. В смысле, медику.

— Ты не только чудак, но и болван. Я их ловлю, а федеральный спецназ — отпускает. Зачем я их тогда ловлю?

— Признаю, товарищ Нежный, что товарищу старшему лейтенанту и его отряду не совсем правильно поставили задачу, — немного смутившись, признал подполковник. — Из соображений секретности ему не сообщили, что все террористы — женского пола. Откуда ему было знать, что крутой мужик с пистолетом в руках — это заложник? Но я уверен, что террористок ребята вовсе не отпустили. По уставу каждую из них сопровождал боец.

— Вы не видели этих баб, товарищ Федералов. Точнее, одну из них, Майю. Вторая, Агата, самая обычная, та. А та, что первая, запросто отправит на тот свет десяток спецназовцев. Причём раньше, чем они поймут, что их атакуют.

— Я видел одну из них на видеозаписи. Здесь была та же, что орудовала в гаражах с Хоттабычем и перестреляла Ван-Хельсингов?

— Не знаю, кто там орудовал в гаражах. А вот охотников за нечистью перебила точно не она. У здешней грудь плоская, а у той, что стреляла, лифчик вдвое больше, чем у Сорокиной.

— А ты откуда знаешь, какой лифчик у Сорокиной? — удивился шеф. — И почему она тебя не пристрелила?

— А вот это — не ваше дело, — угрюмо заявил Нежный. — И вообще, у меня голова болит. Где этот ваш лепила?

— Я уже послал за ним бойца, — сказал лейтенант. — Они вот-вот придут.

— Есть такое изобретение — телефон. Который мобильный.

— Мы не берём мобилки на задания. Товарищ майор, не учите меня, как действовать в полевых условиях. У меня своего начальства по горло.

— Что ты, что ты, старлей! Даже и не думал. Ты и так учёный, тебя дальше учить — только портить.

Тот уже набрал воздуха, чтобы сказать какую-то гадость, но тут в квартиру влетел запыхавшийся боец.

— Командир, лепилы там нет! — доложил он.

— Где, в автобусе?

— И автобуса нет. Я не знаю, куда все делись!

— Уехали куда-то, — предположил Нежный. — Или автобус спёрли у них на глазах, а они побежали отбивать. Товарищ полковник, позвоните гаишникам, пусть поищут. Какой там госномер?

— Не помню, — растерянно признался старлей. — Автобус, и автобус.

— А я помню, — похвасталась Сорокина и назвала номер. — Пока ехала за ними, номер постоянно перед глазами мельтешил.

Шеф отошёл немного в сторону, доставая на ходу телефон, и с кем-то тихо переговорил. Вернулся он немного смущённым.

— Микроавтобус с этим номером уже нашли, — сообщил он. — Он стоял в паре кварталов отсюда, прямо под знаком «Остановка запрещена».

— А люди? — мрачно поинтересовался подполковник. — Они живы?

— Да, но тяжело ранены.

— Эта тварь заплатит за всё! — решительно заявил старлей. — Спецназ такое не прощает.

— Нет! — рявкнул подполковник. — Она мне нужна живой и невредимой! Понятно?

Старлей пробормотал что-то невнятное, при желании это можно было понять как обещание выполнить приказ, хоть с ним и не согласен.

— Она, может быть, и не виновата, — продолжал шеф. — Дело в том, что ваш автобус заметил патруль. Они подошли и заглянули внутрь. И увидели там людей в масках, вооружённых автоматами. Патрульные, конечно, не полезли на рожон, а вместо этого вызвали группу захвата. Спецотряд прибыл почти мгновенно. Они провели штурм быстро и успешно, но, как неофициально говорят патрульные, с избыточной жестокостью. В рапорте они этого, разумеется, не напишут. Вот и выходит, что тяжёлые ранения нанесены не террористкой, а полицейской группой захвата.

— Мрази! — заорал старлей. — Это они мстят за морг! Мы им там показали, чего они стоят на самом деле!

— Так морг — это же совсем недавняя история, — припомнил Нежный, у которого от таких новостей чудесным образом прошла головная боль. — Здорово! С местью долго не тянут. Отметелили при захвате, и плевать, что жертвы, скорее всего, без сознания. Потом отвезут задержанных в обезьянник, там ещё наваляют. Вы же не думаете, что повезут этих несчастных в больницу? Если хотите прервать это безобразие, вам придётся вмешаться лично.

Все федералы во главе с подполковником, не сговариваясь, покинули разгромленную квартиру сбежавшей Агаты.

— Жаль всё-таки ребят, получили ни за что, — сказала Сорокина.

— Жаль, что этот старшенький лейтенантик, который пинал мою голову, свою долю тумаков так и не получил. Ладно, когда немного приду в себя, посмотрю, как это можно поправить.

У подъезда, где жила Агата, Лита заметила подозрительный микроавтобус, и проехала мимо, не снижая скорости. Её мать забеспокоилась, но Лита жестом показала, что нужно молчать, она знает, что делает. Машину она запарковала у другого дома, стоящего рядом с тем, куда они поначалу собирались зайти.

— Кармелита, что это значит? — потребовала объяснений мать. — Почему ты остановилась здесь, а не там?

— Видишь микроавтобус?

— Вижу. Обыкновенная маршрутка. Ты боишься маршруток? Или маршрутчиков?

— Иногда боюсь, мама. Только это не маршрутка. Таблички нет. А внутри два парня, похожие на бандитов. Шофёр и ещё один в салоне.

— И что?

— В двери подъезда вместо замка — дырка. Вырезали или взорвали.

— Думаешь, это Враги? — мудрейшая не сомневалась, что Враги тут ни при чём.

— Нет, мама, — Лита в этом была полностью согласна с матерью. — Я думаю, что это спецотряд полиции. И нам сейчас туда идти совершенно незачем.

— Но торчать здесь — ещё глупее. Они нас заметят.

— А мы не будем сидеть в машине или болтаться во дворе. Мы пойдём в гости.

— К кому?

— Здесь, вот в этом подъезде, живут две девчонки, одна страж, другая, кажется, медик. Вот к ним и зайдём.

— Кто такие?

— Медичку зовут Зина, я её встречала пару раз у Агаты, почти ничего о ней не знаю. А с её подружкой Майей мы вместе проходили подготовку стражей. Когда я начинала, она заканчивала, вот и пересеклись на пару месяцев. Глуповатая немного, но зато исполнительная. И дерётся отлично.

— Ты с ней справишься, если понадобится?

— Не знаю, мама. Вряд ли. Она — потомственный страж, я — нет. Небось она и тренируется каждый день, не то что я. К тому же я с утра на боевом задании, а она отдыхала.

— Точно не справишься?

— Пристрелить, наверно, смогу. Особенно если она будет без оружия. Но я не поняла, почему вдруг мне нужно будет с ней справляться? Все, и стражи тоже, подчиняются мудрейшим. Ты — мудрейшая. В чём проблема?