Брешь в стене

— Да что с тобой стряслось? — удивился Пьер, уловив неожиданную перемену в настроении друга. — Я тебя чем-нибудь обидел?

— Нет, — тем же тоном ответил Шарль. — Никакой обиды я на тебя не держу.

— Так в чем же дело? — недоумевал Пьер. — Я прав относительно «Джой»? Так ведь?

— Более чем прав. Я действительно хочу подарить Матильде духи этой марки.

— Так подари же! — воскликнул Пьер. — Вот увидишь, она будет рада. Будь добр, достань флакон — я только взгляну.

— У меня нет с собой духов, — бесстрастно ответил Шарль, глядя поверх деревьев.

— Нет? — остановился Пьер. — А, понял! Они лежали у тебя в кармане, но раньше, — иначе я не чувствовал бы их аромата. Так?

Шарль не ответил. Внезапная догадка пробуравила мозг Пьера, словно штопором. Он стал мрачнее тучи.

— Погоди, Шарль, — произнес он тихо, хватая друга за руку и пристально всматриваясь в его глаза. — Погоди… Может быть, духи никогда и не лежали в твоем кармане?

Шарль резко повернулся и в упор посмотрел на Пьера.

— А вот это тебя уже никак не касается. Понял?

Пьер сразу как-то сник, сгорбился, стал меньше ростом.

— Та-ак, — произнес он чуть слышно. — Теперь мне все ясно. А я, дурак, не верил, думал, выдумки все, козни завистников. Выходит, не зря языки болтают.

— Ясно, говоришь? — с вызовом проговорил Шарль, щуря свои голубые глаза. — Послушай, Пьер, я ведь не ребенок и ни в чьей опеке не нуждаюсь. Ты что, мораль мне собрался читать?

— Значит, правда, — выдохнул Пьер.

— Да, правда, — холодно отозвался Шарль. — Да, у меня есть любовница, с которой я встречаюсь уже более месяца. И пахнет от меня духами, которые я подарил ей три дня назад. И ты, как всегда, прав — это были «Джой», и именно «Джой» я собирался сегодня же подарить Матильде.

— Не смей! — выкрикнул Пьер. — Это мерзко!

— Мерзко? — пожал плечами Шарль. — Не думаю. По крайней мере, я ничего мерзкого в этом не нахожу.

— Да как же ты мог, Шарль!..

— А, принялся все-таки за мораль… Послушай, Пьер, а какое тебе, собственно, до всего этого дело? Ты что, решил из меня святого сделать?

— Подумай о Матильде, — тихо произнес Пьер, удрученно качая головой, — до твоей же святости мне нет никакого дела.

— О, я это давно понял! — язвительно заметил Шарль. — Тебя интересует исключительно Матильда! Кстати, она моя жена — или ты забыл об этом?

— Я-то помню, а вот ты, кажется, забыл. Одумайся, Шарль, пока еще не поздно.

— Уж не метишь ли ты на мое место? — зло проговорил Шарль.

— Не неси чепухи! — возмутился Пьер. — Ваш брак с Матильдой для меня свят. Так пусть же он будет свят и для тебя.

— Не делай из меня идиота! — в запальчивости выкрикнул Шарль. — Я что, слепой, что ли?

— Нет нужды делать из тебя идиота. Ты уже…

— А, я идиот! Прекрасно! Знаешь что, друг мой любезный? Катись-ка ты…

— Какая глупость! — с сожалением пробормотал Пьер, безнадежно махнув рукой, и направился к воротам.

Навстречу бежал слуга — тот самый, что помог Пьеру донести корзинку с розами.

— Месье Лебон! — крикнул он издалека, заметив на дорожке одинокую фигуру Пьера. — Вы не видели месье Левьена? Франсуа сказал, что вы пошли в эту сторону.

— Он там, — Пьер махнул рукой в противоположный конец аллеи. — Да что случилось?

— Месье Левьена вызывают к пациенту! Срочно!

Шарль Левьен имел диплом врача-ревматолога. Свою карьеру он начал в Париже, так же как и Пьер Лебон, где они, кстати, и познакомились. Внезапное наследство, свалившееся на Шарля словно снег на голову, привело его в этот курортный городок, уступами спускающийся к морю и лежащий на полпути между Тулоном и Марселем. Вступив во владение богатой виллой, Шарль решил обосноваться здесь навсегда. Здесь-то он впервые и встретился со своей будущей супругой, Матильдой Карон, единственной дочерью адвоката. По воле случая в этот же городок вскоре прибыл и Пьер Лебон, временно поселившийся здесь для организации работ по созданию новой оранжереи. Нет ничего удивительного, что Пьер стал частым гостем на вилле Левьенов.

Шарль работал в местной клинике и слыл среди коллег-врачей прекрасным специалистом. Врачебной практикой вне клиники он не занимался, поэтому вызов к неизвестному пациенту его весьма удивил. Получив странное известие, Шарль поспешно повернул к дому. Так или иначе, а долг врача обязывал вовремя прийти больному на помощь. Обогнав Пьера, он поспешил было дальше, но внезапно остановился и обернулся. Глаза двух поссорившихся друзей встретились. Совершенно неожиданно Шарль шагнул к Пьеру и обнял его.

— Прости, Пьер. Видит Бог, я был не прав. Клянусь, сегодня же все обдумаю и приму решение. Матильда достойна истинной любви… Извини, Пьер, меня ждут. Какой-то странный вызов… Не уезжай, дождись меня, я долго не задержусь.

Словно камень свалился с сердца Пьера Лебона. Да, он всегда знал, что Шарль эгоист, но благородство его натуры до сих пор преобладало над негативными качествами души. И сейчас, слава Богу, положительное начало снова взяло верх. И хотя окончательного решения он еще не принял, первый шаг на этом пути уже сделан — Шарль обещал подумать.

Вернувшись к дому, Пьер застал там Франсуа.

— Франсуа, на пару слов, — отвел его в сторону Пьер.

— Да, месье?

— Вызов месье Левьена к больному был передан через вас?

— Да, месье.

— Кто его передал?

— Этьен, посыльный из отеля «Йорк».

— Вот как! Гм… Отель «Йорк»… — Известие несказанно удивило Пьера: он сам жил в этом отеле и отлично знал, что в его штате числятся два опытных врача. — Что же именно сказал вам Этьен?

— Он просил срочно передать месье Левьену, что в отеле его ждет человек, чья жизнь находится в опасности. Этот человек сильно болен.

— Но ведь в отеле «Йорк» есть свои врачи!

— Этьен передал, что тот человек желает видеть именно месье Левьена.

«Какой-нибудь старый самодур с тугим кошельком, ранее встречавшийся с Шарлем», — предположил Пьер.

— Благодарю вас, Франсуа.

Привратник бесшумно удалился, а Пьер Лебон поднялся на террасу, где и расположился в плетеном кресле. Здесь было безлюдно и тихо: основная масса пирующей молодежи сконцентрировалась в том душном зале, откуда столь поспешно сбежал Пьер еще полчаса назад — вместе с Шарлем Левьеном.

Глава четвертая

Портье вежливо постучался и, не дождавшись ответа, легонько толкнул дверь номера.

— Вам сюда, месье Левьен, — произнес он, пропуская Шарля вперед.

Номер был одним из лучших в отеле. У большого окна с видом на море, в кресле, спиной к вошедшим, сидел человек.

— Оставьте нас, любезный, — сказал он, не оборачиваясь.

— Возможно, вам понадобится помощь… — возразил было портье, но человек в кресле резко оборвал его:

— Я не привык повторять дважды.

— Хорошо, месье. Но если вдруг что-нибудь потребуется, — портье обращался теперь исключительно к Шарлю, — позвоните. Я буду внизу.

— Да-да, идите, — ответил Шарль, горя нетерпением узнать тайну незнакомца.

Портье вышел, притворив за собой дверь.

— Итак, месье, вы желали видеть меня? — спросил Шарль. — Чем обязан чести видеть вас? Вы больны?

Незнакомец слегка оттолкнулся ногой от покрытого паласом пола, и кресло плавно развернулось вокруг своей оси.

Перед Шарлем сидел высокий молодой человек, странно напоминающий кого-то. На лице его была марлевая повязка, словно он только что вышел из холерного барака. Видны были лишь одни глаза — голубые, немигающие, до ужаса знакомые.

— Вас интересует моя болезнь? — произнес он негромко. — Извольте. Вы также больны ею, дорогой Шарль, и в еще большей степени, чем я. Эта болезнь — смерть.

— Если вы вызвали меня сюда, чтобы сделать объектом своих шуток,

— возмутился Шарль, — то я вынужден расценить ваше поведение как неуместное и оскорбительное. Вы отвлекли меня от важных дел.

— От беседы с Пьером Лебоном? — не меняя позы, лениво проговорил незнакомец. — Бросьте, все это пустое.