Черный помидор

Итак, раздалась тоненькая трель.

— Ворон слушает, говорите, однако, — поднеся к уху простенький тёмно-серый мобильник, известил шаман, а уже через пару секунд перешёл на неизвестный язык, состоявший из коротких фраз-междометий, с очень маленьким количеством гласных звуков.

Вскоре разговор завершился.

— Какие новости? — непринуждённо поинтересовалась Эльза.

Костька рассказал — какие.

— Этого и следовало ожидать, — внимательно выслушав, заявила пожилая шаманка. — Наш Мир, он настолько однообразен и предсказуем, что иногда даже скучно становится…

За два часа до этого на берег нежно-лазоревого горного озера — из густого куруманника — выбрались трое: в пятнистом камуфляже, со «станковыми» рюкзаками за плечами.

— Срочно ложимся, — скомандовал главный «камуфляжник». — Говорим только шёпотом.

Они залегли: главный, как и полагается, посередине.

На озёрном берегу была установлена туристическая двухместная палатка. Рядом с аккуратным кострищем, обложенным тёмными камнями, был заскладирован приличный запас сухих дров. А на капроновой верёвке, натянутой между двумя берёзками, размеренно колыхались на лёгком ветру полосатое полотенце, цветастый женский купальник и спортивные мужские штаны.

— Это оно и есть — «помидорное» озеро? — достав из наплечной кобуры пистолет, спросил правый камуфляжный боец.

— Срочно убери пушку, — рассержено зашипел главный. — Совсем с ума сошёл? Ведь сто пятьдесят раз уже было говорено…. Тихонечко лежим и наблюдаем.

Через двадцать минут он, плавно вытянув руку, удовлетворённо выдохнул:

— Смотрите, смотрите…

Лучи вечернего солнца усердно освещали берег озера, и на тонком полотне палатки прорезались-замелькали тени.

— Одна тень мужская, а вторая, определённо, женская, — определил навскидку левый «камуфляжник». — Кажется, обнимаются и целуются…. Хм, а где же остальные?

— Наверное, на противоположном берегу. Видимо, не хотят мешать богатеньким клиентам.

Тени угомонились. Вскоре со стороны палатки донеслись приглушённые сладостные стоны.

— Сексом, дурилки, занимаются, — обрадовался главный. — Очень удобный момент. Подкрадываемся и вырубаем. Потом связываем и, не оставляя следов, транспортируем.

— Далеко? — поинтересовался один из его товарищей.

— Километров так на пятьдесят. Ещё лучше — на все сто. А когда найдём укромное местечко, где трупы никто и никогда не найдёт, то там и кончим этих голубков. Всё, приступаем…

Они тихонько подкрались палатке, откуда продолжали долетать сексуальные стоны-вздохи.

Один боец остался дежурить у входа. А двое — с электрошокерами в ладонях — проскользнули за полог.

В палатке никого не было, только в дальнем торце располагался какой-то кубический ящичек, ехидно подмигивающий крохотными зелёными и жёлтыми лампочками.

— Облом, твою мать, — огорчённо пробормотал главный. — Ну, Мисти, ты и сука…

За брезентовым полотнищем палатки скупо протрещала короткая автоматная очередь.

— А-а-а-а! — через мгновение взвыл «боец на стрёме». — Правое плечо зацепили…

— Всем оставаться на местах! — объявил мужественный голос, многократно усиленный армейским мегафоном. — Здесь — питерский ОМОН! Шутки закончились! Грабки вверх и выходим по одному! Михельсон — первым! Михельсон, я сказал…

Глава восемнадцатая. Про чёрные помидоры и не только

Плохо ей спалось в шаманской землянке, откровенно плохо. Мысли всякие и разные одолевали, мол: — «Где же, чёрт побери, капитан Иванов и его люди? Почему до сих пор ни разу не дали знать о себе? Ведь, была же чёткая договорённость…. Может, случилось что-то непредвиденное? Ничего не понимаю…».

Устав бороться с коварной бессонницей, Айлу (она же майор Кристина Панченко), прихватив с собой белое вафельное полотенце, выбралась из землянки: пусть и не выспавшаяся, но собранная и сосредоточенная — предстоящий день обещал быть очень-очень непростым. Может быть, даже и решающим…

Рассвет уже состоялся: светло-жёлтое солнце уверенно оторвалось от линии горизонта, утренняя дымка трусливо уползала — над изумрудными водами «помидорного» озера — к противоположному берегу, а алтайские пичуги буквально-таки надрывались от восторга.

Костерок продолжал тихонько и умиротворённо потрескивать. Да и старая шаманка, о чём-то задумавшись, сидела около него на прежнем месте.

— Доброго вам утра, Эльза, — вежливо поздоровалась девушка. — Хорошая сегодня погода, не правда ли?

— А, что? — отвлеклась от своих дум старушка. — Конечно, хорошая, дорогая…. Торопишься куда-то? Да ты, девонька, не смущайся. Иди — куда собиралась. Иди, иди. Потом поговорим…

Сперва Айлу посетила — «по техническим причинам» — дальние густые кустики, а потом вышла на берег озера, примерно в полукилометре от землянки.

Вышла, умылась, наскоро вытерла лицо и руки, перебросила полотенце через плечо и, поднеся ладони, сложенные рупором, к губам, прокричала лесной птицей:

— Уггу-уггу! Ух-ххх!

— Ух-х-х…, — подключилось ленивое озёрное эхо.

Это был такой условный сигнал, согласованный ещё в Питере с капитаном Ивановым, мол: — «Где вы, морды ленивые? Откликнитесь! Срочно потолковать надо…».

А что ещё было делать (в том плане, что придумать), если в Катунской аномальной зоне не работали ни спутниковые телефоны, ни коротковолновые рации? Вот, то-то же…

Эхо отшумело. Над озёрной гладью установилась первобытная чуткая тишина.

Айлу снова поднесла ладони к губам:

— Уггу-уггу! Ух-ххх!

— Ух-х-х…, — недовольно прошелестело озёрное эхо.

Вновь вернулась тишина.

— Кха-кха, — кашлянули сзади.

Девушка резко обернулась.

— Полярные совы в этих горах не живут, — осторожно поглаживая кривым тёмно-коричневым пальцем самую крупную бородавку на своём крючковатом носу, сообщила Эльза.

— Э-э-э…. Что, бабушка, вы имеете в виду?

— Только то, девонька, что ты — полминуты назад — кричала полярной совой. А они на Алтае не водятся. Увы.

«Конечно, не водятся», — мысленно согласилась Айлу. — «Поэтому мы с Ивановым этот крик и выбрали. Ну, чтобы не путаться — лишний раз — на ровном месте…».

— Не водятся, — проявила настойчивость старушка. — Совсем. Ошиблась ты, девонька.

— Ну, ошиблась. Бывает.

— Потому что не доработала. Дурочка молоденькая, короче говоря.

— Что вы себе позволяете? — возмутилась Айлу. — Подкрадываетесь, подслушиваете, грубите.

— Что хочу, то и позволяю, — заявила — насквозь знакомым мужским голосом — шаманка. — Работа у меня такая, однако.

— Мисти? Вот же, жучара наглый…. Впрочем, очень рада тебя видеть. Даже чмокнула бы с удовольствием…

— И что же, собственно, мешает?

— Твои гадкие и безобразные бородавки, естественно…. Ну, и на фига ты загримировался под старуху?

— Во-первых, чтобы квалификации не растерять, — улыбнулся Артём. — Мол, мистификатор — профессия серьёзная, следовательно, и любая практика-тренировка лишней не будет. Тем более что пожилых шаманок мне ещё не доводилось изображать…. А, во-вторых, очень захотелось «развести» тебя, милая, в очередной раз. Ну, чисто из хулиганских побуждений…. Признавайся, мне удалось?

— Удалось, — обиженно надулась девушка. — Деятель упрямый и отвязанный….

— Вот, то-то же…. А если бы это ты меня «развела», то я сразу же в ЗАГС засобирался бы. Или даже на церковное венчание, не вопрос…

— Ладно, мистификатор хренов, уел. Теперь сиди на камушке и радуйся. А я пошла. Извини, дела.

— Будешь, крича голодной полярной совой, слоняться по округе? — предположил Мисти.

— Буду. Так надо. Чисто для пользы дела.

— А, между прочим, напрасно. Пустая трата времени.

— Почему это?

— А повязали уже твои сослуживцы злонамеренного Михельсона. Естественно, вместе с двумя его подельниками.

— Откуда знаешь? — в голосе Кристи тут же прорезались характерные «майорские» нотки. — Изволь доложиться.

— Ворону позвонили по телефону и рассказали.