Галерея демонов Ламбранта (СИ)

Ламбрант же спешно вернулся на кровать и прикрылся простынёй. Если этот великан заметит раны на его ногах, то сразу догадается, кто перед ним. И неизвестно, что захотят сделать ангелы с тем, кто отобрал у них тело праведника.

— Как ты себя чувствуешь? — с улыбкой поинтересовался Одилон, отчего его лицо стало ещё более пугающим, как будто птичьим.

— Я пока не определился, — промолвил люциферит. — А почему я побелел?

— О, это нормально, — отмахнулся ангел. — Ты же умер, помнишь? После купели мы выкачали из тебя остатки крови. Тем более во время вознесения ты наполнился святым духом.

Никаких «наполнений» Павлов в себе не ощущал, но решил подыграть и на всякий случай кивнул. Хотя тот факт, что над его телом экспериментировали эти странные существа, его порядком озадачил. Если они задумают продолжить, то быстро вычислят отнюдь не ангельскую сущность Ламбранта.

— Какое-то время может подташнивать и знобить, — продолжал Одилон, приблизившись к сундуку возле окна. — Но ты пей свежее молоко, и это быстро тебя вылечит.

— М-молоко? — с дрожью переспросил люциферит, наблюдая, как его новый «сородич» вытаскивает оттуда одежду.

— О, это же величайшее лакомство, — поведал «ангел», аккуратно положив перед Павловым какую-то тунику. — Только не пей больше кувшина, а то может поплохеть по-настоящему… Давай собирайся, прогуляемся на свежем воздухе!

И хотя Одилон не сводил взгляда с люциферита, ему удалось быстро нацепить на себя бесформенную вещицу, а ноги спрятать в странной кожаной обуви, похожей на галоши. При этом он заметил, что уже почти не чувствует нижних конечностей. Значит, копыта скоро пробьют остатки человеческой плоти.

— Я всё не могу понять, — заговорил Ламбрант неуверенным голосом, — как вообще получилось, что я мёртв и вроде как не мёртв?

— Такое, в принципе, дано только избранным, — слукавил Одилон, и Павлов заметил это по мимике на его страшном бледном лице. — Очень многие люди живут во грехе и даже не пытаются избавиться от этого состояния. Ты же сумел каким-то образом принять правильный душевный ритм и очистился от всей скверны. Даже от первородного греха!

— Хм, не помню, как это у меня могло получиться. — Ламбрант сделал вид, что озадачен.

— У каждого свой путь к чистоте души, — вновь с пафосом принялся вещать «ангел», выводя Диалона из кельи. — Кто-то усердно верует. Кто-то совершает благие поступки. Кто-то изживает из себя страсти…

— И что теперь со мной будет? — Павлов увидел длинный светлый коридор с колоннами, который уходил в разные стороны. Судя по всему, его держали в Вознесенском ставропигиальном монастыре, который располагался недалеко от города.

— О, у Данталиона на тебя большие планы!

Они направились вдоль колоннады, за которой сверкала молодая зелень. Возле кустиков сновали монахи. Их тут было много и все, как на подбор, коренастые, плечистые, словно переодетые десантники.

— Вы управляете этим местом? — задал Ламбрант очередной вопрос, чувствуя, что двигаться ему удаётся с трудом.

— На самом деле, здесь живу только я, — вновь демонически улыбнулся Одилон. — Но так получилось, что сейчас центром внимания стал у нас ты.

— И у каждого ангела есть свой монастырь?

— Ха, у Данталиона их целых двадцать, — усмехнулся великан, хотя в этой обстановке ему не приходилось пригибаться, ведь потолки были высокими.

— И все эти смертные… то есть люди… они работают на вас?

— Они хотят стать такими же, как мы, Диалон. Поэтому отказались от мирской жизни и занимаются делами духовными.

Павлов с недоверием посмотрел на трудящихся монахов и невольно скривил губы. Ночью Одилон утверждал, что появление новых «ангелов» какая-то огромная редкость и что за последний год Плетнёв чуть ли не единственный достойный кандидат. Хотя, может, он имел в виду только свой диоцез? Вдруг этих диоцезов много по всей округе?..

— О, наша территория огромна, — оспорил Одилон предположения Ламбранта. — Мы контролируем практически всю территорию от Волги до Урала.

— Как же вам это удаётся? — удивился люциферит, смутно представляя такие масштабы.

— С трудом, — признался «ангел», пройдя между колоннами в сад. — Теперь ты понимаешь, как мы все рады, что в нашем братстве наконец-то случилось прибавление?

Пришлось последовать за ним. Бородатые мужики стали косо поглядывать на бледного новичка, который, к тому же, хромал на обе ноги. Что-то подсказывало Павлову — они весьма не дружественно к нему настроены, хотя и делают вид, будто увлечены весенним садоводством.

— Значит, вы занимаетесь праведниками, — заключил Ламбрант, шаркая галошами по траве. — Как-то маловато вас для этой работы, не правда ли?

— Не вас, а нас, — поправил его Одилон, расставив в стороны руки, словно разминаясь. — На самом деле, мы не занимаемся никакой работой. Для этого есть они. — Ангел указал на монахов. — Наша задача лишь иногда их контролировать, наставлять на путь истины, находить ответы на сложные вопросы.

— Что, как священники? — усмехнулся люциферит.

— Ты же понимаешь, что о нашем существовании знают только избранные и преданные делу люди. Не случайно мы прячемся в стенах монастырей, иногда даже высоко в горах или в чаще лесов. Широкой публике, увы, не понять, насколько важна наша миссия. К тому же, у нас много недоброжелателей…

— Кто уж станет идти против ангелов? Бесы, что ли?

Одилон обернулся на новичка и смерил его подозрительным взглядом.

— О, ты уже знаешь и про таких? — удивился великан, опустив длинные руки. — Эти дурно пахнущие создания обычно нам не сильно досаждают. Ими занимаются специально обученные люди.

— Да? А разве истреблять всякую нечисть это не ваша задача? — подметил Ламбрант, морщась от солнечных лучей. — Вы вообще кого-нибудь можете убить?

Одилон мрачно улыбнулся, явно что-то недоговаривая.

— Убийство — это же смертный грех, — помотал он головой. — Недопустимо, чтобы такие высшие существа, как мы, занимались подобными низменными делами… Если надо кого-то убить, для этого же есть люди.

«Ангел» вновь указал на бородачей, копошащихся вокруг кустарников и деревьев. Павлову начинала нравиться логика рассуждений его собеседника. Ведь он и сам придерживался идеи, что всю грязную работу должны выполнять рабы.

— Но, Диалон, если потребуется, — добавил Одилон уже с серьёзным выражением лица, — надо уметь постоять за себя. Например, вот этим.

Он извлёк откуда-то из рукавов своей просторной накидки тот самый металлический шар, которым так активно орудовал ночью.

— Могу обучить тебя пользоваться этой бю́лой, — сопроводил он свой жест. — Весьма удобная штука, особенно когда не хочется прикасаться к грязным телам.

Одилон брезгливо поморщился и передал странный предмет Ламбранту. Показалось, будто шар горячий и вибрирует, словно живой. Но уточнять происхождение этого магического оружия он не стал. Наверняка его излишнее любопытство и без того вызывало подозрения у этого типа, считающего себя ангелом.

— Так а те люди, о которых ты говорил, — напомнил люциферит, пробуя кинуть шарик перед собой, — они подчиняются тоже нам? Ну которые ликвидируют бесов и прочих нечистых…

— Ангрилоты? — озвучил Одилон, вызвав у Павлова лёгкую дрожь. — Они называют себя ангрилотами… Нет, как-то эти люди сами по себе существуют. Хотя Данталион поддерживает с ними какую-то связь.

Это показалось Ламбранту более интересным из всей этой странной беседы. Конечно, ему хотелось перво-наперво избавиться от своего плена и заняться собственными, более важными вещами. Однако если «ангелы» имеют какое-то отношение к истребителям нечисти, грех не использовать представившуюся возможность. Ради такого можно и немного задержаться в этом странном местечке.

О задержке думал сейчас и Артём, стоя в пробке в центре города. До галереи Наватина оставалось совсем чуть-чуть, из-за чего Аделард на соседнем сидении начинал нервничать. Учитывая его безобразную внешность, по пути пришлось зарулить на вещевой рынок. В конце концов, даже Павлов в облике Борисова старался на людях скрывать свои шрамы в баптистском наряде. Такого костюма на базаре не нашлось. Зато тёмные очки, панамка и длиннополая юбка спрятали бесовские атрибуты Аделарда.