Курсанты спасают Солнце

– Бред! – возразила Халява. – А как же военно-пехотные роботы-убийцы? Они совсем не подчиняются первому закону робототехники!

– Так точно, – ответил Хо. – Но они не подчиняются и остальными законам: команд человека не слушают, и даже о себе не заботятся. Сейчас мы проверим, все ли в порядке с этим уборщиком.

Хо вскинул бластер и прицелился в маленького робота. Робот прекратил тереть пол – в нем вовсю заработала программа самосохранения: робот униженно задрожал, испуганно закрылся манипуляторами и жалобно пропищал:

– C2 FB F0 E0 F1 F2 F3 20 E1 EE EB FC F8 E8 EC 20 2D 20 E2 FB E5 E1 F3 20 E2 E5 E4 F0 EE EC 21 21 21 !

– Видите? – кивнул Хо. – Такой не способен причинить человеку вред своим действием или бездействием.

Впрочем, особенной уверенности в его голосе не было.

– Так что будем делать? – спросила Халява.

– Делаем засаду! – скомандовал Хо и первый залег на пол посреди кориидора.

И они устроили засаду.

А чтобы скоротать время, разбирали и собирали свои бластеры на скорость, рассказывая все, что знали о бластерах из лекций. Поскольку в разных училищах лекции читали по разным учебникам, то каждый узнал много нового.

– Как известно, – говорил Тиберий, соединяя и разъединяя части оружия, – в современных бластерах три детали: дуло, приклад и курок. Дуло следует направлять, курок – нажимать, а приклад прикладывать к плечу или к противнику – в зависимости от того, какой ведется бой – рукопашный или лучевой. В древних пороховых пистолетах, которые стреляли маленькими железками, был также спусковой крючок. Он являлся крупной неудачей конструкции: во время боя молодые солдаты часто путали, что им следует нажимать, курок или крючок. Поэтому в современных бластерах крючок убран, оставлен только курок, на который и следует нажимать, поскольку больше в бластере нажимать не на что.

– Как известно, – продолжала Халява. – Бластер стреляет лазерным лучом. Луч начинается в дуле лазера, а кончается на теле живой силы противника, его роботах и механизмах. Скорость поражения бластером – триста тысяч километров в секунду. В мире не существует никаких способов защиты от поражающего луча бластера, кроме зеркального скафандра с капюшоном. Категорически запрещено использовать бластер в зеркальных помещениях среди зеркально одетых противников – не находя цели, лазерный луч начинает метаться и нагревать воздух до тех пор, пока люди и механизмы не погибнут от перегрева.

– Лазерный луч производится светящимся кристаллом под действием высокого напряжения, поэтому бластеры так удобно встраивать в роботов, – продолжал Тиберий.

– В человека тоже можно встроить лазер! – добавляла Халява. – Нам рассказывали, что велись такие секретные эксперименты, пока их не запретили. В генетический код человека встраивался ген светящейся медузы, электрического ската и креминиевой бактерии, и получался неплохой лазер!

И только Хо ничего не говорил, он собирал бластер молча, зато быстрее всех.

Вокруг них было тихо и не происходило ничего интересного. Лишь шуршал вдалеке маленький робот своей щеткой, отдраивая зеркала до полного блеска, да один раз в глубине левого коридора послышался далекий вой сотни металлических глоток. Но он вскоре смолк, поэтому особых причин для беспокойства не было.

Так прошло несколько часов, пока вдруг не возник громовой голос. Казалось, говорят все зеркальные стены сразу.

– ВОТ ОНИ! БОЙЦЫ! ВОТ ОНИ! ТЕ, КТО РЕШИЛСЯ КИНУТЬ ВЫЗОВ ЗВЕЗДНОМУ ВЛАСТЕЛИНУ!

– Мне это совсем не нравится, – нервно поежился Тиберий. – Зачем я только влез в это дело?

– Будь мужиком! – одернула его Халява. – Держи бластер выше!

– Работай прикладом! – уточнил Хо.

– НАЧИНАЕМ ТЕСТОВУЮ БИТВУ! – провозгласил голос.

В тот же миг из-за поворота выбежала стая блестящих роботов-пауков. За ними бежали роботы-вампиры, щелкая стальными клювами. За ними – два неповоротливых стальных мастодонта…

Описывать такую битву – дело неблагодарное и бессмысленное. Тот, кто сам участвовал в сражениях людей с роботами, ничего толком не помнит, а если и помнит, то совсем не хочет лишний раз ворошить тяжелые воспоминания. Тот, смотрел на подобное издалека – не нуждается ни в каких описаниях, он и так на всю жизнь запомнит ужас увиденного. Ну а все прочие, кто из праздного любопытства во что бы то ни стало желают иметь хоть примерное представление о рукопашной битве стальной техники с живой плотью – засуньте палец в кофемолку.

Через час коридор был покрыт обломками механизмов, и пятна крови мешались с пятнами машинного масла. Повсюду валялись оторванные клешни и шестеренки.

Хо был жив, он лежал на спине, упираясь ногами в зеркальную стену. Халява, такая же обессиленная и исцарапанная, лежала неподалеку. Тиберий в лохмотьях скафандра ползал на коленях от стены до стены, пытаясь перочинным ножиком добить последнего врага. Со стороны казалось, будто он тыкает в пустоту, на самом же деле он гонялся за крупным, но изворотливым мимикрирующим пауком – тот был совершенно прозрачен для обычного глаза. Паук кружил вокруг Тиберия – то замирая, расставив клешни, то набрасываясь и отщипывая куски мяса.

– Ну помогите же кто-нибудь! – закричал Тиберий.

– Поднимите мне обруч… – слабым голосом откликнулся Хо, не в силах пошевелиться. – Обруч сполз на лоб и закрывает третий глаз…

Халява подползла к Бруту и приподняла обруч.

– Вот он! – произнес Брут, не в силах подняться, и указал ногой.

Тиберий тут же ударил, куда показывал Хо, раздался протяжный механический скрип, и паук упал на пол, подгибая трубчатые суставы и теряя прозрачность панциря.

– ТЕСТОВАЯ БИТВА ЗАКОНЧЕНА! – объявил голос, – ВЫ, ПРЕЗРЕННЫЕ РОБОТЫ, ОКАЗАЛИСЬ ДОСТОЙНЫ ВСТРЕТИТЬСЯ С САМИМ МНОЙ! ВСЕМ ДО ЗАВТРА!

Брут, Халява и Тиберий переглянулись и легли спать прямо тут же, среди механического хлама.

Завтракали они концентратами спецпайка – генетически модифицированная овсянка и соевые сырники.

– Ненавижу генетически модифицированные продукты! – сказала Халява и принялась есть одни лишь сырники.

– Ненавижу сою, – сказал Тиберий и принялся за овсянку.

Только Хо съел и то и другое.

– В детстве питался одной лишь соей и водой, – объяснил он. – А что касается генетических модификаций, так и сам я слегка модифицирован, хуже не будет.

Он утер пот со лба чтобы третий глаз лучше видел и принялся за недоеденное напарниками.

– Мне это все не нравится! – хмуро заметил Тиберий. – Нам надо выработать какой-то план.

– Давайте пойдем вперед! – предложила Халява.

Все согласились.

И они пошли вперед по центральному коридору. Вскоре место вчерашней битвы осталось далеко позади, коридор снова начал ветвиться в разные стороны, а иногда на нем появлялись наклонные рукава, ведущие вверх или вниз. Так они шли, пока не поняли, что окончательно заблудились в лабиринте.

– Послушай, Брут! – остановился Тиберий. – У меня такое чувство, что нас сегодня собираются убить!

– Ну и что? – отозвался Хо.

– Как что?! Ты разве не боишься смерти?

– Нет.

– Как же так?!

– Меня воспитывали роботы. Роботы не боятся смерти.

– Ну… – Тиберий даже растерялся. – Ну, тогда… – Он забегал по коридору. – Надо что-то делать! Надо что-то делать! Может, стену разрезать? – Он вынул перочинный ножик и задумчиво пощупал пальцем лезвие. – Обидно так погибать.

– И правда, – сказала Халява. – Хо, ты же командир! Выработай план!

– Начинаю вырабатывать план, – сказал Хо и крепко задумался.

Тиберий и Халява смотрели на него с надеждой.

– План не вырабатывается, – сказал Хо. – Вырабатывается предложение: поговорить с мерзавцем и узнать, чего он хочет.

– Хорошая идея! – одобрила Халява.