Гений Больших Дорог

– Не опускать руки! – то и дело приказывал Мусорщик. – И держите их подальше друг от друга, чтобы я видел, особенно ты, Ловчий. Знаю я твои штучки!

За дверью лифта открылся ещё один коридор, правда, не так щедро освещённый, потому что вёл он к аварийным шлюпкам, в которых сейчас, по мнению корабельного компьютера, особой надобности не было. У ворот пускового отсека никто не дежурил, видимо, охранники тоже оказались захвачены врасплох внезапным налётом. В глубине просторного пустынного ангара поблёскивали металлом и пластиком ряды новеньких десяти, тридцати и пятидесятиместных шлюпок. "Мемфис" за десять лет межзвёздного плавания до сего дня не пережил ещё ни одной катастрофы.

– Ты выводи шлюпку, вот эту, – Мусорщик взглядом указал Полонскому на крайнюю десятиместную "СМП-10". – А приятель твой побудет со мной. Если мне покажется, что ты что-то не то делаешь – тут же прожгу в нём дырку.

Полонский и Бингер обменялись взглядами, причём в глазах детектива была сосредоточенность, а в глазах учёного – укор. После этого Полонский повернулся и не спеша полез в кабину шлюпки.

– Поставишь посудину возле шлюзовой камеры! – крикнул вслед Мусорщик. – Сам вылезешь и подойдёшь сюда, только тихо, без резких движений. Тогда получишь ключ к мине. Стой спокойно, ты, умник!

Глазок излучателя, до сих пор упорно смотревший в спину детективу, качнулся в сторону, перемещаясь в направлении Бингера. Полонский среагировал мгновенно, ведь теперь его руки были свободны.

Безлюдную тишину пускового отсека прорезал нечеловеческий визг, от которого физик побледнел и покачнулся, а у Полонского засвербило в ушах. Лапа Мусорщика конвульсивно дёрнулась, лазерный луч ударил в борт шлюпки примерно в полуметре от головы детектива, срезав стебель радиоантенны. Потом верзила-фаргузиец уронил чемодан, откинулся на сверхпрочный бок соседнего судёнышка, извиваясь так, словно его прошивали очередями из допотопных автоматов, сполз на металлический пол и замер, бесчувственно вытянувшись.

Наступила мёртвая тишина. Бингер, у которого, слава богу, было всё в порядке с рефлексом самосохранения, медленно поднялся с пола, механически отряхивая некогда изысканный домашний комбинезон. На мертвенно бледном лице учёного неестественно ярко блестели большие, совершенно круглые глаза.

– Он ж-жив? – спросил физик, стараясь унять нервную дрожь.

– Ещё как! – с достоинством отозвался детектив. – Не мог же я укокошить его до суда. Есть, в конце концов, профессиональная этика…

– Счастливое стечение обстоятельств, – объяснял он потом Бингеру, который на оставшиеся два дня полёта вынужден был переселиться в его, Полонского, каюту. – Я как раз недавно закончил дело венерианского зоопарка. Там один из служителей в свободное от работы время разбойничал на нескольких негуманоидных планетах, используя в качестве оружия записанный на диск боевой клич венерианской гидры. Некоторые расы очень чувствительны к подобным вещам, у них слух гораздо тоньше нашего. Так вот, когда дело было закрыто, мне разрешили переписать этот самый диск, так сказать, на память…

При воспоминании о душераздирающем вое в пусковом отсеке Бингера передёрнуло.

– Звучит не слишком мелодично, – снисходительно согласился Полонский. – Но для человека почти никакой опасности не представляет. Разве что кто-то помрёт от оскорблённого эстетического чувства. Зато на фаргузийцев эта штука действует безотказно, как ты сам видел. А больше этих пройдох ничем не возьмёшь, разве что плазменной пушкой: у них же панцирь толщиной в палец! Кстати, идеей использовать эту запись я обязан тебе.

– Мне? – удивился Бингер. Он был уже изрядно опьянён победой и коктейлем "Протуберанец". Полонский же оставался трезвым, как стёклышко.

– Вот именно. Ты меня так затравил этой своей мельхитерейской нудятиной, что я всерьёз начал подумывать о мести. Уж извини.

– Да будет тебе! – развеселился учёный. – Главное, мы шайку Мусорщика обезвредили. Я попутно усовершенствовал своё изобретение, ты – вообще отличился, может, даже награду какую-нибудь получишь. Короче…

– Короче, где ты спрятал краденое? – перебил Полонский.

Бингер замер и побледнел.

– К-краденое? – выдавил он с усилием. – Ты о чём, Виктор?

– Сам знаешь, о чём. Ты думал, я здесь на увеселительной прогулке? Я дело веду – об ограблении планеты-банка. Алмазы, изумруды, слитки редких металлов, вольфрама там, титана, ванадия…

– Ты что, Полонский, рехнулся, что ли? – учёный мучительно медленно, но всё же приходил в себя. – Какая планета-банк? Какой ванадий?

Детектив разочарованно вздохнул, порылся в карманах, ловко застегнул на запястьях совсем ошалевшего физика пару новеньких эластичных наручников и только тогда начал рассказывать.

– Ко мне недавно обратились финансовые воротилы с Альдебарана, через которых, как известно, проходят почти все мало-мальски значительные капиталы и торговые сделки. Они же специализируются и на банковском деле, у них целая сеть малых планет, оборудованных под гигантские банки с хранилищами драгоценностей. Да что я тебе рассказываю, ты и сам всё знаешь!

Короче, этим ребятам не по вкусу было, что кто-то в последнее время стал регулярно наведываться в их сокровищницы. Минуя, между прочим, все системы защиты – уникальные, лучшие в Галактике! Поначалу вор не жадничал, брал понемногу, но вскоре вконец обнаглел. Последнюю планету-банк ограбили дочиста, страшно сказать, во сколько альдебаранцы оценивают ущерб. Больше всего они, впрочем, боятся потерять репутацию надёжных хранителей, поэтому и обратились сперва не в полицейское отделение, а ко мне. Но поскольку кража была суперкрупной, скрыть её всё равно не удалось, и в дело вмешались мои друзья из Криминальной Полиции.

Альдебаранцы считали, что здесь орудует целая шайка, но мы прикинули и решили, что при должной сноровке управился бы и один грабитель, если бы имел устройство мгновенной переброски себя и сокровищ в другую точку Галактики. Слухи о том, что такое устройство построить можно, ходили давно, но нам не попадалось до сих пор ни одно существо, которое действительно бы им пользовалось. Представляешь, что я почувствовал, когда увидел твою мезонную дыру в действии!

Один из моих осведомителей неожиданно известил меня, что кто-то искал связи с Мусорщиком по поводу большого ограбления, но Мусорщик не стал рисковать и отказался. Зная натуру фаргузийцев, я сразу решил, что если это происшествие связано с удавшимся набегом на планету-банк, то Мусорщик сведёт все факты воедино и не выпустит этого кого-то из виду. Такие парни не захватывают гигантские лайнеры просто ради удовольствия порыться в дамских сумочках. Они искали крупную добычу – сокровища с Альдебарана. Поскольку про твоё изобретение они тогда ещё не знали, то вычислили тебя чисто случайно: им казалось, что ты везёшь награбленное с собой, а "Мемфис" – единственный в этот период времени лайнер, идущий в центр Галактики, где не досматривают багаж и где столько пассажиров, что можно легко затеряться, как на небольшой планете. Тебе просто не повезло с выбором маршрута. Кстати, а почему ты вообще полетел лайнером, а не воспользовался своим чемоданом?

– Я ещё не отладил тогда настройку, – машинально отреагировал Бингер. – И не был уверен, что правильно рассчитал все энергетические затраты… Эй, только не надо ловить меня на слове!

Детектив пожал плечами и продолжал:

– Естественно, никаких сокровищ при тебе не было. Я имею в виду, сокровищ в понимании Мусорщика. Знай он про твою мезонную игрушку, он бы вообще здесь всё перевернул вверх дном – ведь это такие богатые перспективы! К счастью, весть о ней дошла до него только здесь, на "Мемфисе".

Ты же рассчитывал отсидеться, пока не уляжется шумиха, а тем временем стереть все радиоактивные банковские метки. Думаю, о приспособлении для этих целей ты тоже позаботился заранее. Когда Мусорщик увидел с тобой меня, он решил, что ты поделился со мной краденым или просто со страху во всём мне признался. Если бы я подогнал шлюпку к шлюзовой камере, как он хотел, то, скорее всего, уже лежал бы с прожжённой головой, а тебя он прихватил бы с собой, чтобы выпытать всё о сокровищах. Так что, считай, нам обоим повезло.