Музей богов

Поглощенный такими занудными, мрачными и сварливыми думами я как-то пропустил момент появления байкера и всей его компании, — в кафе и так было довольно-таки шумно.

— Давно сидишь? Пересаживайся за наш столик, там интереснее будет. С официантом договоримся.

Я пересел.

— Не заметил, как ты пришел, — для чего-то стал оправдываться я. — Интерьеры разглядывал, давно здесь не был. Тут переделали все, не узнать даже. Кальяны завели. Это сейчас повсеместная привычка — кафе и рестораны переделывать.

— А раньше давно здесь бывал? — явно для проформы спросил байкер.

— Случалось лет пять назад. Это хорошее местечко было. Много чего с ним связано.

— Почему это — было? Оно и сейчас вполне ничего, — почему-то обиделся мужик. Или сделал вид, что обиделся. — Чем знакомое-то? Расскажешь?

— Давно, — не очень охотно начал рассказывать я, но сам того не заметил, как впал в обычную «пивную откровенность». — Так давно было дело, что страшно и подумать. Ухаживал я тогда за одной девушкой. Здесь, в Питере. В рестораны, в кино на фильмы для взрослых водил, цветочки дарил. Это место было одно из наших любимых. Была между нами вроде как взаимность. Тогда, кстати, только появились кованые розы, и делали их художники-кузнецы. Настоящие мастера своего дела. Выглядело это чудом дивным — стальные цветы! Они же вечные, не завянут, не пожелтеют, не выгорят. Розы по форме смотрелись как живые, не то, что нынешний ширпотреб, где ни листья, ни стебли не похожи… В общем, разорился я, купил для своей девушки сразу три таких стальных розы, завернул, будто настоящие, и подарил да день рождения. Пригласил ее в это кафе, тогда оно, кстати, по-другому называлось, но не суть. Думал: обрадуется, оценит. Так у нее аж всю рожу перекосило. Это, говорит, че за хрень? Эти железки, говорит, на кладбище только к ограде приваривать, и сунула куда-то подальше, чтобы не увидел никто. С тех самых пор стали наши отношения как-то понемногу портиться… да и сошли на нет… Понял я, что не моя это девушка, чужая. И слава труду, что понял вовремя. Зато воспоминания остались. Причем большей частью приятные, как ни странно. Особенно о местах, куда вместе ходили, что делали, где и как, о фильмах, которые смотрели вместе, да и вот еще о стальных розах.

— И что потом у вас было? — почему-то спросил мой новый знакомый.

— Да ничего особенного не было. Расстались. Она, кстати, какого-то байкера себе нашла. С круто навороченным мотоциклом.

— Что за байкер? — спросил он. — Какого клуба?

— Знаешь, вот честно скажу, не знаю. Не силен в клубах. Все мои представления о байкерах укладываются в один анекдот. Рассказать? Некий парень гонит по хайвэю на своем спорткаре на двухстах километрах в час. Его со свистом обгоняет байкер. Водитель авто в шоке. Километров через двадцать он видит этого мотоциклиста возле обочины, мужик машет ему руками. Парень останавливается, что на хайвэе не приветствуется. К нему сразу подбегает байкер и спрашивает: «Слышь, мужик, видел, как я тебя обогнал?» «Ну, а что?» «А баба у меня сзади была?»

— Знаешь, — без тени смеха отреагировал байкер, — это не анекдот, а вполне реальный случай из жизни. Было такое. Кстати, ничего смешного там не случилось, девушка погибла, а ее приятеля посадили потом… Ладно, хватит лирики. Ты Машу приехал вызволять? Так, спокойно. Сидим не дергаемся. Ничего ей не грозит, она в полном порядке. А тот ролик с угрозами я снимал.

— Ты?! — сам не заметил, как вскричал я. Слишком резким оказался переход на другую тему. — Зачем?!

— Да не ори ты. Люди кругом. Затем, чтобы ты все бросил и приехал сюда, и еще затем, чтобы я смог увидеться с тобой с глазу на глаз и спокойно поговорить.

— А почему так кучеряво и затейливо? Я чуть с ума не сошел. Не проще бы было…

— Не проще! — перебил байкер. — Тебя кто завербовал-то? Думаешь, ты один у этой чернокожей красотки? — продолжал свои невероятные объяснения мотоциклист. — У нее много таких, как ты, по одному на каждую дверь. Все вы — одноразовый расходный материал.

— Но она говорила, что…

— …Говорила, что с закрытием линии реальности тебя отбросит назад, в наше время, да? Веско так, доказательно. Да? Разные картинки тебе показывала со спецэффектами, так? В гости к себе водила? Как тебе там? Понравилось?

Он угадывал столь точно, что я лишь молча кивал, а что тут можно было сказать? Спросить только о разном, но вопросы у меня еще не сформировались, наоборот, — толпились такой сумбурной кучей, что четко ничего сформулировать не получалось. Так, хаотические возмущения вперемешку с нецензурными восклицаниями.

— Это она всем так говорит, — кивнул байкер в ответ на мою негласную реплику. — Ничего странного, иначе не согласитесь, а формальное согласие обязательно.

— Но она так убедительно…

— Ха. Убедительно, да. Это она умеет — говорить убедительно. И качественно обработать, чтобы ты согласился. На самом деле с исчезновением линии реальности ты тоже исчезнешь, как уже часть той реальности. Неужели непонятно?

— Подозрение было, но она обещала. Причем я даже не усомнился…

— Надо же было в этом деле с чего-то начинать и как-то тебя убедить. А мне было надо, чтобы ты все бросил, обо всем на свете позабыл и кинулся освобождать свою подружку. В качестве подсказки мы поставили знакомый тебе тазик и использовали майку с той самой записью. Ты знаешь, о чем говорю. Сработало, как и предполагали.

— Мы?

— Я с Марией. Естественно, мы обо всем договорились. Я снимал, она позировала. Предварительно организовали кровавую инсталляцию в номере гостиницы. Самое трудное было раздобыть несколько литров крови на мясокомбинате, но и с этим справились. Тяжело стало нынче, с самыми необходимыми вещами проблемы. Вот сейчас я вынужден изображать мотоциклиста, а вообще… вообще-то я Танатос, как иногда меня называют. Слышал о таком?

От неожиданности я икнул.

— Значит, слышал, — утвердительно отметил байкер, двигая в мою сторону бокал джина. — Танатос, Аид, Нергал, Плутон, Грох, Сет… меня по всякому называли в разных местах и в разные времена. Вот я он и есть. Каких только глупостей не рассказывали обо мне. Объявляли Богом Смерти и Богом Зла. Потом что-то даже в виде сказаний и мифов записали. Большая часть всех этих легенд — полная чушь. Думаешь, псих, шизик с поехавшей крышей? Башкой стукнулся, когда с мотоцикла упал? Просто посмотри кругом, внимательно так посмотри. Приглядись, кто тут с нами сидит, — и мой собеседник слегка двинул ладонью, показывая на прочих посетителей. — Сегодня у нас день мотоциклиста. А также день велосипедиста, день всадника да и вообще… Думаешь, они кто? Просто свободные люди, мастера дорог? Внимательно приглядись: сейчас я тебе глаза приоткрыл, и уже можно.

И я пригляделся… Бар, оказывается, изменился до неузнаваемости. Нет, интерьер остался примерно прежним. Но если недавно это было приличное безопасное заведение, где всегда хорошо поесть, слегка выпить, спокойно поговорить о делах, то теперь произошла разительная перемена. День за окнами сменился непроглядной тьмой. Столики, еще недавно такие яркие и освещенные, теперь казались темными и тусклыми, кальяны обратились в какие-то инфернальные приспособления, а лица посетителей помертвели. Сквозь зыбкую плоть выступали кости, а кое-кто выглядел скелетом. Проходы между столиками утонули во мраке, звуки стихли, пропал даже намек на движение воздуха. А еще запахи. Они тоже исчезли. Полностью.

Воздух казался мертвым и неподвижным, как в древнем забытом склепе.

— Понял, да? — хитро спросил мой собеседник, внешность которого не претерпела никаких изменений. — А ты на гостей, на гостей смотри. Видишь? Вон тот, с расквашенной челюстью, наш общий знакомый Феликс Торн. Автор книги, что ты купил. Разбился в прошлом году на Московском шоссе, когда обгонял какую-то фуру. Где-то раз в… для тебя неважно, в какое время раз, собираю тех, кто погиб на дорогах местности, где я в тот момент нахожусь. Или на дорогах другого ближайшего города, деревни, просто на обочине. У меня был значительный перерыв, и ребятам долго не предоставлял такой возможности. Сейчас я вернулся и даю им немного размять их мертвые кости. В иные дни, бывает, устраиваю прогулки утопленникам, нечаянным угорельцам, воинам, погибшим с оружием в руках… Разные у меня люди. А поскольку покойников за время существования человечества набралось немало, прогулки у них нечасты. Пока до очередной региональной группы время дойдет. Да и занят бываю. Вот закончится эта вечеринка, и уйдут они в мир небытия… до следующего раза. Когда еще для них такой случай наступит? Тут даже я не знаю. Нескоро, прямо скажем. Все они — народ нетребовательный, терпеливый, могут ждать долго. Практически вечно.