Время Лучника

Отхлебнув темноватого пойла из деревянного кубка, Юнислава откинулась на подушки и приготовилась слушать речь Стояна. Валерия благоразумно выскользнула из ее покоев, и теперь княжна и ее главный страж были наедине.

— Это я виноват. Мой промах, госпожа, — глухим голосом начал Черноус.

— Ты это о чем, Стоян?

— Об ученике моем. О Зеноне…

— Зенон? А что Зенон? Он ведь вроде… Что с ним такое?

— А то… — Черноус покашлял в кулак. — Что и не Зенон он вовсе…

Юнислава, преодолевая слабость, приподнялась на постели.

— Что ты говоришь такое? Никак в толк не возьму.

— Зато я все понял. Правда, поздно… Зовут его Горегляд, он — сын колдуна Янича. Того самого…

Княжна насупила брови.

— Колдуна? Это которого отец мой казнить велел за измену? Я тогда маленькой была, плохо помню… А у него что, сын был?

— Был… — вздохнул старый воин. — От служанки княжеской, которая в покоях твоего батюшки убиралась. Пожалел я тогда мальчонку. Имя ему другое дал, и к родне своей отправил, подальше от князя. Ну, а как вырос — обучил его мастерству воинскому да к тебе приставил.

— И ты думаешь, что?..

— А чего тут думать, княжна? Когда в тебя стреляли — я-то рядом был, а он — нет. Когда ведьму лесную убили — опять он в отлучке оказался. Да и в Шитика из кустов мог стрелять. Видать, рассказали ему, кто он да откуда. Вот и решил отомстить…

— Постой-постой… — Юнислава провела по лицу ладонью, словно бы отгоняя наваждение. — Марьяна, подружка моя — она ведь тоже могла — ну, из лука?..

— Марьяна-то? — усмехнулся недобро Черноус. — Ну, в шишку сосновую шагов с десяти, может, и попадет. Но в человека, который по крыше гуляет, снизу вверх, в кадык в самый… А и в тебя бы стрела тогда угодила, если б не поспел я тогда… От кустов ближайших сколько до терема? Шагов тридцать или поболе? Вот и думай…

— Выходит, он наш Лучник и есть? Так что ж делать, если он… Если он — изменник?

— Пока — ничего. Вот как ливень прекратит — так в городище вернемся. Там я его и арестую. А ты, княжна, ни слова ему не говори о том, что от меня услыхала. Ни под каким видом, лады?

Ночью Юниславу разбудил раскат грома. Княжна с детства побаивалась грозы, но никому в том не признавалась. Какая-то неведомая сила подняла ее с постели и повлекла из покоев в коридор. Молнии сверкали так, что порою терем освещался изнутри, будто днем.

Голова кружилась по-страшному… Юнислава, пошатываясь и держась за стену, медленно двинулась вдоль коридора. Ливень нещадно колотил по крыше.

«Куда это я?» — подумала вдруг княжна. Из Марьяниной комнаты доносились какие-то странные звуки…

Сделав еще сколько-то шагов, Юнислава оказалась перед плохо прикрытой дверью… и заглянула в щелку. Громовой раскат опять потряс небеса, и яркая вспышка на миг осветила комнату подруги.

В ужасе от увиденного княжна побежала прочь по коридору, но ноги ее не слушались.

— Быть того не может… Лучник… — шептала княжна.

Кое-как добравшись до своих покоев и заперев дверь на засов, она забралась под одеяло.

А гром все громыхал…

Пробуждение не принесло облегчения. Сразу вспомнилось виденное ночью: черная фигура в капюшоне стоит спиною к двери, у стены комнаты, вцепившись мертвой хваткой в Марьяну — голую, с раскинутыми ногами и распущенными волосами.

— Душил он ее, что ли? — пробормотала Юнислава. И тут же поняла.

От одной этой мысли внутри у княжны все перевернулось.

— Зенон?.. Но это невозможно… Я ведь… — княжна попыталась встать. Но силы оставили ее.

В дверь комнаты постучали — осторожно, с почтением.

— Кто там? — испуганно вскрикнула княжна.

Зенон переступил порог ее покоев. И — наткнулся на настороженный взгляд своей госпожи.

— Ливень перестал… Я хочу в лес наведаться, княжна. Если ты позволишь…

— Зачем? — быстро спросила Юнислава, не сводя с него глаз и натягивая одеяло до самого подбородка.

— Лучника выследить хочу. Не дают мне покоя эти ведьмины карты…

— Карты? Какие карты?

За событиями последних дней княжна и вправду позабыла о «картинках», которые видала у Лесохранительницы.

— Змей под звездой и Лучник. Ведьму на тропе убили. Значит, в терем шла, поведать хотела о чем-то. Может, признаться, что ее подкупили? Заставили рассказать тебе эту легенду про Лучника? Больно уж сходится всё…

— Что — всё?! — княжна резко присела на постели. — Ты ответь мне, Зенон — кто, по-твоему, в меня стрелял? А в ведьму, а в Шитика — кто?! Стоян-то все время со мною был, не мог он. А, окромя него, кто еще луком так владеет?.. А? А с Марьяной кто прошлой ночью?.. — Юнислава запнулась, поняв, что сказала лишнее.

Зенон побледнел.

— Так ты что же, княжна — думаешь, я это?.. И дядю твоего — я?..

— Нет. Дядю — не ты. Но у тебя ведь и сотоварищи могут быть…

— Постой, княжна! Погоди… — Зенон сглотнул нервно. — Знаю — все против меня. Но не я это, поверь. Я… Ради тебя — жизни не пожалею! Прикажи — изловлю того Лучника! Слово даю!

— И как ты его ловить-то собрался?

— А это уж мое дело.

В покои княжны робко заглянула Валерия с деревянным кубком в руках.

— Утро доброе, госпожа! Я вот отвару принесла тебе… Выпей — враз тебе полегчает. А то вон вчерась нас как напугала-то. Да-а…

Девушка шагнула к кровати, и тут же ей на плечо легла крепкая ладонь.

— А ну, стой, змея!..

Валерия опешила, роняя кубок. Не мешкая, Зенон обеими руками схватился сзади за ворот ее платья и рванул что есть силы вниз. Ткань затрещала; Валерия заорала в голос. Зенон по-быстрому развернул ее к себе лицом, и крепко сдавил локти.

— Вот, гляди, княжна!

Юнислава присмотрелась… и отпрянула: на спине девушки виднелось круглое клеймо — свернувшийся кольцом змей в короне и с высунутым раздвоенным языком. И над змеем была звезда…

— Вот так боярин Братибор метит слуг своих верных! — с ненавистью процедил Зенон, швыряя плачущую Валерию на пол.

От изумления Юнислава не в силах была вымолвить ни слова.

— А плохо тебе, княжна, было как раз из-за отвара ее. У-у, ведьма поганая! — Зенон замахнулся, и девушка съежилась, ожидая удара.

— Да не боись… Руки еще марать об тебя…

— Но… Она ведь не… Лучник? — тихо спросила княжна.

— Она-то? — Зенон сморщился брезгливо. — Знамо дело, нет. Тут пострашнее змей ползает… Вот его-то я и хочу придушить, пока не поздно. Так что, княжна, в лес меня отпустишь?

— А как же… я? — одними губами прошелестела бледная от страха Юнислава.

— Пока не будет меня — Ермил у твоих покоев постережет. Вот тебе нож мой, — Зенон отстегнул от пояса свой охотничий клинок и отдал госпоже. — Не отпирай дверь никому, и даже Стояну. Поняла? К окнам не подходи. А я скоро… Ну, что разлеглась, змеища? — прикрикнул он на Валерию. — Вставай да вали отседова! Если что с княжной сделаете — лично тебе шею сверну!

…Он меня слышит. Он вообще все и всегда слышит — на то он и Лучник.

Я хоронюсь за деревьями — нельзя ему дать прицелиться.

Мягок шаг его, но я тоже чую врага… и вижу мелькающий средь кустов черный капюшон.

Я бросаюсь вперед, меч мой зажат в руке… Но он успевает выстрелить.

Боль пронзает плечо. Я рычу, будто раненый зверь, и выдергиваю стрелу.

Ничего. Я смогу держать меч и в левой руке…

Зенон вышел из лесу; и левая рука его была опущена, и сжимала окровавленный меч.

Стоян Черноус вышел из терема ему навстречу.

— Ты уж прости, Стоян, — заговорил Зенон, не глядя в глаза своему учителю. — Ты меня вырастил, воспитал… А я вот… Сына твоего… Карнаух был храбрым воином. И лучником отменным. Я таких и не встречал. Но вот на мечах — извини…

Долго молчал Стоян Черноус. Затем стянул с себя кожаную куртку, бросил ее наземь. Легко, одним движением, высвободил из ножен свой меч.