Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров (СИ)

«Ай, да таблетки! Ай, да доктора!» — подумал Мэлор. Теперь он понял, зачем его так долго пичкали лекарствами. ОНИ хотели, чтобы он писал. Он нужен ИМ вялым и апатичным с подавленной волей. Наверняка, сейчас куча специалистов в тайном бункере пытается расшифровать его записи. Или нет? Если тетради трогали, то он бы обязательно заметил. В любом случае дневник нужно спрятать назад в тайник. Убедившись, что Караулко все еще спит, Мэлор аккуратно приподнял кусок половицы и засунул тетради в нишу. И все-таки, откуда он знает про половицу? Может быть, Дима показал? Или его положили в палату после него? От непривычно большого количества мыслей, голова шла кругом. Поставив тумбочку на место, Мэлор взглянул на часы — 7:23, самое время осуществить ночной план.

Выйдя в коридор, он увидел Марину ─ рыжеволосую студентку медицинского факультета, проходившую в клинике практику. Она стояла на посту и раскладывала по стаканчикам таблетки для утреннего приема.

— Привет! — облокотившись на стойку, Мэлор попытался изобразить искреннюю улыбку.

— Доброе утро, — отстраненно произнесла Марина, даже не взглянув на него.

— Слушай, я в туалет по большому хочу. Можно я таблетки сразу выпью, чтобы не торопиться.

Марина взглянула на часы — 7:25. Пятнадцать минут до раздачи лекарств.

— Хорошо, держи, — ничего не заподозрив, согласилась она.

Мэлор подхватил протянутый стаканчик, опрокинул содержимое в себя и с упоением начал жевать.

— Возьми хотя бы водой запей, — поморщилась девушка, подавая ему стакан, — хрустишь как конфетами.

Мэлор благодарно кивнул, выпил предложенную воду, показал Марине язык и направился в сторону туалета. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он залез в знакомый шкаф. Вынув из-под языка таблетки, Мэлор сунул их в карман — туда, где лежала вечерняя доза. Марина, сама того не зная, угадала: он действительно жевал конфеты-леденцы, которыми его угостил сосед Дима в обмен на обещание поделиться обеденной котлетой.

До завтрака оставалось немного времени, и Мэлор решил дождаться сигнала к приему пищи в импровизированном убежище. Лежа в шкафу он с восхищением наблюдал, как медленно раскручивается спираль галактики — Млечный путь. Вскоре в бездонной темноте шкафа зажглась еще одна спираль, а следом еще одна и еще, и еще. А потом он вспомнил почти все и понял: он должен бежать из клиники и бежать нужно непременно сегодня.

Завтракал Мэлор молча, не обращая внимания на окружающих, ел много и с аппетитом. Несколько раз к нему подходил Дима Караулко, и пытался завести разговор с прицелом заполучить недоеденную кашу. Мэлор лишь отмахивался, продолжая сосредоточенно жевать. Он не мог отвлекаться по мелочам, он разрабатывал плана побега, и получалось у него крайне плохо. Сначала он хотел бежать, съехав по проводам, как Сильвестр Сталлоне и Курт Рассел в фильме «Танго и Кэш», но передумал, поскольку с детства боялся электричества и высоты. Потом он решил уйти через подземный тоннель, как главный герой в фильме «Побег из Шоушенка», но с ходу отверг и эту идею. Во-первых, он сильно сомневался в наличии подземного тоннеля под клиникой. Во-вторых, если тоннель и существует, то сначала нужно достать его план. На это уйдет неделя, а может и две. Слишком долгий срок. Он должен бежать сегодня, и лучше до обеда, ведь время существования мира неумолимо стремится к нулю.

По мере того, как голова начинала соображать лучше и лучше, Мэлор все больше удивлялся существованию Вселенной. По его расчетам, все вокруг давным-давно должно взорваться, развалиться, и раствориться в безбрежности небытия. Он ожидал чего угодно: пандемии, ядерной войны, удара метеорита или экологической катастрофы, но никак не тихого, мирного существования. Могло ли случиться так, что некто разузнал, где спрятано его изобретение? Ответ очевиден — такое возможно. Но даже если это так, никто не сможет разобраться в принципе работы прибора. Никто. Даже он сам, в данный момент, во всех тонкостях не помнил, как работает Пульт управления Вселенной. Но это должно пройти. Чем дольше он не принимает лекарства, тем больше вспоминает и чувствует. Ему бы только поскорее сбежать.

Один писатель, обожающий прописные истины, однажды сказал: «Когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось». Мэлор не помнил, как звали писателя, но в тот день убедился в истинности его высказывания на собственном опыте.

Закончив завтрак одним из первых, он направился в курилку, но у запасного выхода нарвался на засаду в виде взволнованной санитарки. Она работала в клинике недавно, и Мэлор не успел запомнить её имя.

— О! — радостно воскликнула санитарка и ткнула в его сторону пальцем. — На ловца и зверь бежит. Иди сюда! Как тебя звать?

— Мэлор, — представился он и остановился.

— Отлично, Мэл! А я Даша. Видишь тюки с бельем? — санитарка кивнула в дальний конец коридора, где огромной горой высилось упакованное в большие тряпичные мешки грязное белье. — Будешь добровольцем! Хватай мешки и таскай на улицу в машину. Понятно?

— Понятно, — кивнул Мэлор и убрал сигареты в карман.

— Вот и хорошо, а я пойду еще пару добровольцев найду.

Мэлор не испытывал никакого желания таскать грязное вонючее белье, но возражать не осмелился, поскольку не хотел привлекать внимание к собственной скромной персоне. У тюков он повстречал Михаила и Егора — ребят из соседней палаты. Они лежали в клинике недавно, но успели сдружиться. Оба были наркоманами и проходили курс реабилитации.

— Еще одного отловили, — усмехнулся Михаил, закидывая тюк с бельем на спину. — Давай, дурик, хватай, только смотри пупок не надорви.

Мэлор пропустил язвительное замечание мимо ушей. Подхватив мешок с бельем, он молча направился прочь. Выйдя на улицу и закинув белье в припаркованную у крыльца грузовую «Газель» Мэлор посмотрел на дорогу, ведущую к воротам, и тяжко вздохнул. Вот она — свобода. Полсотни метров парка, четырехметровый забор и свобода. Больше никаких препятствий, если не считать камер по периметру и охранника с электрошокером в сторожке. Все эти элементы по отдельности преодолимы: от охранника можно убежать, забор можно перелезть, камеру можно разбить, но вместе они представляли собой надежную преграду на пути к свободе.

На втором заходе к ним присоединилось еще два человека. Их Мэлор знал плохо, поскольку жили они в соседнем блоке. Вытащив очередной тюк на улицу, он попытался затолкать его на самый верх, но мешок никак не хотел ложиться, норовя выпасть на пол. Мэлор выругался, забрался в кузов, раздвинул мешавшее белье и втиснул тюк.

— Наши тоже пристрой! — послышался сзади голос Михаила и два огромных тюка плюхнулись на пол «Газели».

— Не робей, смотри, еще два несут, — поддержал товарища Егор.

Взглянув на лежащие тюки, Мэлор отчетливо почувствовал, как в голове щелкнуло, словно переключилось реле, и на свет родился гениальный план побега. Быстро разложив тюки, так чтобы между ними оставалось место, он дождался, когда все отойдут от машины, юркнул в подготовленную нишу, завалил себя сверху грязным бельем и замер.

Время тянулось медленно. Больше всего Мэлор боялся, что его с минуты на минуту хватятся. Но время шло, и ничего не происходило. Периодически до него доносились звуки шагов, потом машина качалась под тяжестью тюков и вновь наступала тишина. Удивительно, но никто так и не заметил его исчезновения. Вскоре рядом с машиной послышался незнакомый мужской голос:

— Ну, хозяйка, загрузились? Можно ехать?

— Да. Все в порядке, только распишитесь в накладной!

Мэлор узнал голос, он принадлежал санитарке, руководившей погрузкой.

Какое-то время машина стояла. Мэлор даже слышал, как водитель, напевая под нос незамысловатый мотивчик, неспешно зашнуровывает тент. Вскоре его голос стих, а минуту спустя громко хлопнула дверь кабины, взревел мотор и «Газель» поехала.

— Но родимая, — прошептал Мэлор и улыбнулся в темноте своему небывалому везению.