Черный помидор

— О, гости питерские, однако, пожаловали, — обрадовался Ворон живородящий, облачённый, как и все другие участники предстоящего похода, в «доперестроечный» геологический прикид, только с приметным амулетом-тетраэдром на груди. — Румяные, с блестящим глазом. Улыбчивые, однако. Припозднившиеся…. Да вы, никак, смущаетесь? Бросьте. Дело-то, однако, житейское. Да и не старые вы ещё совсем…. Угощайтесь, угощайтесь, однако. Вещмешки с плеч снимайте. Чай, однако, заваренный на травах алтайских. Сахар. Бутерброды с варёной грудинкой марала. Маралятина, она очень сытная, однако. И плотской любви способствует…. Верно, племяшка внучатая?

— Откуда же мне, девице неженатой, знать? — ехидно усмехнулась Айлу. — Про полноценную плотскую любовь? Впрочем, ещё один бутерброд, пожалуй, съем. Чисто на всякий пожарный случай. И чайку алтайского выпью…

Через пятнадцать минут шаман объявил:

— Всё, однако, приём пищи завершён. Берём вещмешки. Мы с Айлу и по ружью прихватим. Следуем к лошадкам, однако. Возьмите с собой по куску чёрного хлеба. И солью, однако, сверху посыпьте. Вон — солонка…

Коновязь — длинное сосновое бревно, уложенное горизонтально на метровых столбиках, — была расположена за крайней войлочной юртой, недалеко от молодой берёзовой рощицы.

— Йо-о-о-о! — почувствовав приближение людей, заволновались — на все лады — низкорослые лохматые лошадки, привязанные к коновязи. — Йо-го-го! Йо-йо-йо…

Костька выдал короткую требовательную фразу на тубаларском языке и, дождавшись, когда животные успокоятся, пояснил:

— Лошади этой породы, они очень полезны, однако. Называются — «лами». И даже незаменимы. При передвижении по диким горам, однако. Они издали чуют пропасти и глубокие горные расщелины. Чуют и, однако, заранее предупреждают всадников об этом. Как — предупреждают? Головами мотают, вот…. Всего их, как видите, восемь голов, однако. Пять — под сёдлами. Три, однако, «тягловые-гужевые». Повезут палатки, спальные мешки, продовольствие и прочую походную мелочь…. Сейчас будем знакомиться. Лами, они с характером, однако. Очень гордые и независимые. Если конкретная лами (или же конкретный), невзлюбит седока, однако, то ничего хорошего не будет. Так, маята одна — с ушибами, переломами и покусанными коленками, однако…. К лами надо обращаться ласково и уважительно. Однако, по имени…. Этот светло-пегий жеребчик с чёрными подпалинами на боках именуется — «Боронгот». В переводе на русский язык — «смородина». Из-за подпалин, однако. А ещё из-за любви ко всяким диким ягодам. На нём наш уважаемый профессор поедет. Они, однако, уже подружились. Демонстрирую…. Палыч!

— Йо-хо-хо! — пытаясь — вопреки короткой кожаной уздечке — развернуться, нетерпеливо заблажил жеребец. — Йо-го-го!

— Успокойся, Боронгуша, успокойся, — запричитал растроганный Лазаренко. — Здесь я, здесь. Не волнуйся. Всё хорошо…

«Смородина», коротко всхрапнув, тут де попритих.

— Конечно, хорошо, однако, — невозмутимо подтвердил шаман. — Лучше, просто-напросто, не бывает…. А данную худую кобылку величают — «Темене». Что означает — «иголка». Потому что, однако, шустрая. Очень подходит для нашей непоседливой Айлу…. Ну, а этот угольно-чёрный красавчик мой, однако. Величают — «Темир»…

— Йо-го-го, — многозначительно кося тёмно-лиловым глазом, солидно известил приземистый конь.

— И тебе, брат, добрых дорог, однако…. Его имя означает — «железо». Почему и откуда, однако, оно взялось? Не знаю. Просто он ни на какие другие имена не откликается. Бывает, однако…. Продолжаем знакомство. Этот мосластый деятель — «Койон». По-русски, однако, будет — «заяц». Нет, не из-за трусости, конечно. Просто, когда он скачет по ровной местности, то любит делать резкие и неожиданные повороты, однако. Учти, бизнесмен питерский, на будущее. И знакомься, однако, со своим напарником походным…. А напоследок — эта мохнатая красотка «в белых яблоках», однако. Зовут — «Амыр». Переводится как — «покой». Спокойная очень. И, однако, очень добронравная. Такой можно полностью доверять. И нужно, однако…

— Значит, на этой симпатичной лошадке я поеду? — заинтересованно уточнила Анна Петровна.

— Ага, ты. Симпатичная на симпатичной, однако.

— Хм, Амыр. Не звучит, на мой вкус… Можно, я дам ей другое имя?

— Дай, однако, — коротко улыбнувшись, разрешил Ворон. — Просто позови её, однако, как считаешь нужным. Позови…

— Ласточка!

— Хр-р-р! — тут же отозвалась тёмно-серая «в яблоках» лошадка. — Хр-р-р-р….

— Вот, и ладушки, однако, — обрадовался шаман. — Всё и сладилось. Однако, в ёлочку алтайскую.… А имена «тягловых» вам, путники, знать и не обязательно. Я знаю, и этого вполне достаточно, однако. Они за моим Темиром — цепочкой — пойдут по тропе походной, однако…. Ладно, закончили с процедурой знакомства. Кормим лошадок хлебом с солью, однако. Проверяем упряжь. И, однако, выступаем…. На маршруте попрошу не расслабляться. И в сёдлах не дремать, однако. Через километр заливные луга закончатся. После них, однако, пойдут сплошные каменные россыпи и мелколесье…

Ещё через полчаса отряд тронулся в путь.

Первым следовал зайсан Костька на своём угольно-чёрном Темире. За ним — одна за другой, покорно опустив к земле лохматые головы, — три буро-пегие лошадки, нагружённые продовольственными припасами и походным скарбом. За «тягловыми», время от времени меняясь местами, передвигались остальные путешественники. Замыкал походную колонну Иван Павлович на светло-пегом Боронготе.

Заслуженный профессор, которому живительный алтайский воздух явно пошёл впрок, был бодр и весел. Однажды даже стихотворение — достаточно громко — продекламировал:

Говорят, что мы — выбираем дороги. Это, братцы, полная ерунда. За окошком — дожди. И сплошные тревоги. Всё — как всегда. Может, бездумно отдаться На волю шальных дорог? Подождите, ещё рано смеяться. Пусть мне поможет Бог. Звонкий ветер странствий ласкает Разгорячённое лицо. Сколько лет прошло с тех пор? Не знаю. Жизнь — коварное кольцо. Алый рассвет. Тихое утро. Дуэль на навахах. Любовь — без прикрас. Это их конечная заслуга. Дорог, что — однажды — выбрали нас…

Первые полтора часа путь пролегал вдоль русла Курагана. Река — как река, таких на Горном Алтае — пруд пруди: сплошные перекаты, невысокие водопады, пороги и водовороты, чередующиеся с длинными и задумчивыми плёсами.

А потом тропа начала забирать восточнее — в узкую долину, окружённую покатыми сопками и мрачными чёрными скалами. Причём, на склонах сопок наличествовал густой хвойный лес.

— Алтайская тайга, — пояснила Айлу. — Здесь уже и дикие звери могут встретиться на пути. Так что, настоятельно рекомендую — посматривать по сторонам. Бережёного, как известно, Бог бережёт…

Некоторое время ехалось достаточно вольготно, даже, можно сказать, с удовольствием: свежий ветерок, легкомысленный цокот ярко-рыжих белок в кронах сосен и ёлок, мечтательный птичий гвалт. Да и лошадки были на удивление послушны, из нетленной серии: — «Труси — не хочу…». Труси, понимаешь, и получай удовольствие — от окружавших тебя природных красот. Для тех, кто понимает, конечно…

А потом они попали в самый натуральный ад: летнее алтайское солнышко начало активно припекать, постепенно нагрелись серо-бурые камни, окружавшие тропу, ещё через час пришла убийственная жара.

Все разделись — на ходу — как смогли: Айлу даже до светло-оранжевого купальника, поместив ружейный ремешок поверх голого смуглого плеча.

Но это практически не помогало — солоноватый пот тёк ручьями, а дыхание (как людей, так и лошадей), регулярно сбивалось, со временем превращаясь в неприятный и болезненный — общий — хрип. Бедные лохматые коняшки еле тащились, опустив ушастые головы к земле, их бока надувались, как мыльные пузыри, и тут же опадали — с пугающей цикличностью, в такт лошадиным сердцам, бьющимся в бешеном ритме.

— Ой, пещера! — указав рукой, известила Айлу. — Чёрный такой прямоугольник в склоне сопки. Характерный…. Зайсан, может, в ней и переждём жару? Хотя бы с часик-другой? А?