Маска (СИ)

— Митан, можно ли обратиться?

— Докладывайте, агент.

Крюгер была обеспокоена, хотя дотоле ей удавалось хорошо держать себя в руках.

— Я взяла на себя смелость выставить нескольких наблюдателей на городских крышах в радиусе километра вокруг аэровокзала. Они вернулись в назначенное время и доложили, что к нам движутся большие массы горожан.

— Не инфицированных.

— Так точно.

— Ратлинги поняли, наконец, что пересидеть катастрофу в подвалах, не получится и теперь ринулись сюда. Думаю, часть отсеется, попытается найти другой транспорт и убраться посуху, но основная масса, если их скоординируют, попытаются взять штурмом аэровокзал и захватить дирижабли. Опыт подсказывает, что управлять ими будет небольшой, но агрессивный процент уголовников.

Я подтвердил её собственные невысказанные гипотезы.

— Ваши указания, митан?

— Посадка почти закончилась, и хотя пассажиры будут на дирижаблях как сельди в бочке, места, слава Луне, хватит. Отправляйтесь в диспетчерскую вышку, передайте оттуда Капельромауту, чтобы он развернул "Острогу" и приготовился стрелять по обезумевшей толпе. Спасти их мы не сможем, а вот они нас смогут погубить, так что никакой пощады.

Отдавая те распоряжения, я всё ещё надеялся, что мы успеем улететь, успеем спастись от двух рвущих друг друга чудовищ, и даже не придётся воевать с подданными собственной страны. Как бывало немало раз до того, судьба посмеялась над моими лучшими чаяниями, и вскоре из здания аэровокзала на швартовочное поле выметнулось грязными ручьями многоголовое стадо. Его подход я ощутил по особенно мощной волне ужаса и гнева, которая катилась впереди самих смертных. "Острога" дала фееричный залп.

Дирижабль Капельромаута относился к ещё довольно-таки новому классу под общим названием "Сатрап" — золотой середине между быстрыми и лёгкими "Вождями" и линдирами (линейные дирижабли, хорошо бронированные и вооружённые, но менее подвижные) класса "Диктатор". "Сатрапы" имели достаточно неплохое вооружение, сравнительно неплохую броню и очень хорошие показатели скорости и манёвренности. Из пушек они несли устрашающие стодвадцатимиллиметровые орудия "Читар", скорострельные восьмидесятипятимиллиметровые "Онзай" и паромёты системы "Цайгенхорн", которые по своей огневой мощи могли составить конкуренцию многим видам артиллерии. Именно паромёты, принявшиеся чертить по бетонному полю борозды, сопровождавшиеся фонтанами осколков, остановили живую лавину прежде чем она успела подобраться к подножьям швартовочных башен. Капитан не пожелал самолично уничтожать гражданских, и его можно было понять, хотя я знал, что в будущем он пожалеет о своём решении. Им бы повезло умереть от молниеносного свинца в тот час, нежели дожить до уготованного мной конца.

Сквозь тёмные тучи с небес опустились три длинных хищных силуэта — линдир "Румата", являвшийся флагманом Четвёртой эскадры Нелгалии и два сопровождавших его воздушных крейсера: "Хиор" и "Ярость Арабеллы". Пока охранники методично отгоняли обезумевший народ паромётными очередями, "Румата" пришвартовался к тринадцатой башне и я вместе со всеми выжившими подчинёнными, а также эвакуировавшимися в последний момент служащими аэровокзала, поднялся на борт. Вскоре, меня ввели на капитанский мостик, также именовавшийся командной рубкой — обширную залу в передней части гондолы, где располагался главный нервный узел военного дирижабля и где ожидал адмирал л'Голнорэ. Тэнкрис с волосами цвета корки спелого апельсина и глубокими сиреневыми глазами поприветствовал почтительным кивком, хотя внутри у него пылала инстинктивная неприязнь.

— Как вовремя, спаситель мой, я уж и не чаял, что смогу выбраться оттуда живым!

— О вашей способности выживать ходят легенды, тан Великий Дознаватель. Не потрудитесь разъяснить, что, поглоти нас всех Темнота, творится?

— Не поминайте её имя, тан адмирал, — резко предупредил я, — не сейчас и не при этих обстоятельствах. Сначала я желаю связаться со всеми кораблями эскадры. Прямо сейчас. Это приказ.

Он не привык получать приказаний в такой резкой форме, но я был в своём праве и вскоре бортовой маг просунул руку под ткань глубокого капюшона, где скрывалось моё лицо, и прикоснулся ко лбу.

— Говорит Бриан л'Мориа, Великий Дознаватель Мескийской Империи. Властью данной мне Императором, я помещаю эскадру под своё командование и свою ответственность. Дирижаблям надлежит немедленно распределиться по периметру городской застройки, подготовить орудия к стрельбе зарядами маркировки M-Z-H-M и ждать дальнейших распоряжений. Внимание, категорически запрещаю открывать огонь без команды или приближаться к тем аномалиям, которые разрушают город. Приступайте к исполнению.

Получив подтверждения от всех дирижаблей, я вернул на место маску и приблизился к стене из прочного алхимического стекла, сквозь которую открывался захватывающий дух вид на разрушаемый Кэлмонар. Поединок Гоханраталу и Беххерида затянулся и бравшую верх сторону выявить пока что не удавалось. В пору было бы улыбнуться с облегчением — эти твари достаточно долго отвлекались друг на дружку, чтобы я сумел спастись и даже забрать с собой некоторое количество гражданских. Но улыбка не шла ведь самое трудное ждало впереди.

— Ваши приказы вселяют сильную тревогу.

— Не тревожьтесь понапрасну, адмирал, я принимаю решения и несу ответственность, одно неотделимо от другого, верно?

— Там наши подданные…

— Сколько-то тысяч, да. Если приглядитесь, то увидите огни, метающиеся по улицам. Паника и мародёрство. Они думают, что начался Конец Света.

Они были чертовски правы.

— Каждый делает то, что должен, тан адмирал, а вы сейчас должны молчать и повиноваться.

Пока дирижабли выходили на позиции, я медленно сужал проход, соединявший мир под Луной и Внешние Пустоши. Всё-таки знание — сила и с его помощью можно одержать победу над кем угодно, даже над такими великанами как Беххерид. Одно было точно для всех без исключения детей Темноты, как великих, так и ничтожных — все они принадлежали своей матери от рождения и до смерти, всех она держала в подчинении с помощью незримой пуповины, которая питала их. Я открыл проход и сквозь него Беххерид проник в мой мир, однако пуповина его тянулась обратно, к Тёмной Матери, а власти над проходом я не утратил. По моей воле он начал сужаться. Перетягивая питающую нить, сдавливая и ограничивая поток немыслимой мощи перводемона. На глазах Червь Глубин стал побеждать и скрежещущий рёв Ока-Взирающего-Во-Тьме с каждым разом становился всё отчаяннее и тоскливее. В нём звучали проклятье и бессилие. Почувствовав слабину, измученный долгим противостоянием Гоханраталу собрал все силы чтобы добить перводемона и тысячи мерзких миног косяками устремлялись к развалинам собора Все-Отца и Святых Наставников.

Я приказал вновь связать меня с эскадрой.

— Сыны Мескии, настал тёмный час и Кэлмонар превратился в рассадник смертельной заразы. Во имя спасения империи и её народа сегодня мы принесём жертву. Властью данной мне Императором я выношу Кэлмонару приговор: Диэкзистус. Отныне он не имеет права на существование и подлежит полному уничтожению. Сосредоточить огонь по центру города, главный ориентир — развалины собора Все-Отца и Святых Наставников. Огонь по готовности.

Долгие секунды на поиск цели, произведение вертикальной и горизонтальной наводки, расчёт траектории полёта снаряда и решающий момент перед самым выстрелом — вот что происходило на всех дирижаблях. Для меня это было апогеем многолетнего труда по возрождению сил внутренней безопасности государства, по превращению Имперры в структуру, способную сражаться не только своими силами, но и всеми силами империи. Можно держать подданных в страхе, можно контролировать их поступки по средствам силового принуждения, но в итоге ценна лишь свободная воля и понимание необходимости. Я не смогу вечно стоять над всеми с заряженным револьвером в руке, а потому мне необходимо, чтобы они повиновались из чувства солидарности и во имя высшего блага.