Грязная игра (ЛП)

Голубые глаза Молли стали ледяными.

— Иначе она не перехватывала бы твоих гонцов. Сука. Если бы я знала... — она прикусила нижнюю губу. — Она поручила мне работу, которую я не могу бросить прямо сейчас.

— Раздражает, правда? — спросил я.

— Я под двумя милями льда. Целый день сюда добиралась. Вот почему я сейчас сплю. Что у тебя происходит?

Я ей рассказал.

— О, боже, Гарри! Никодимус? А Саня уже там?

— Нет, — ответил я и тут же поправился: — Пока нет.

— Рыцарь Меча будет там, — пообещала она. — Он всегда появляется. И я отправлюсь в путь...

На её лице появилась досада, и в тоже мгновение все начало мелькать. Я внезапно оказался посреди небольшого стада Голубых Жучков >, в каждом из которых сидели немного разные версии Гарри Дрездена и Молли Карпентер. Я ехал через другие «Фольксвагены» как лыжник на слаломе.

— ...как только смогу... — издалека прозвучал голос Молли. И вот я уже ехал один.

Движение становилось все плотнее и беспорядочней. А затем раздался громкий визг шин и скрежет гнущегося металла, появился яркий свет и ощущение вращения и падения в преувеличенном и грациозном темпе замедленной съемки.

Радио завопило от помех, а затем женский голос заговорил тоном комментатора новостей:

- Другие новости. Гарри Дрезден, чикагский чародей, слепо несется навстречу собственной гибели, потому что отказывается замечать простые и очевидные истины, лежащие перед ним как на ладони. Дрезден проигнорировал несколько чрезвычайно удачно посланных предостережений и, как результат, вполне возможно погибнет в ближайшие сорок восемь часов...

Я вытянул себя из сна и сел в кровати, весь дрожа и покрытый потом, мои инстинкты взвыли, предчувствуя опасность, и подсказывая мне, что я больше не один в комнате.

Мои инстинкты оказались правы ровно наполовину.

Кэррин практически бесшумно прикрыла за собой дверь и мягко подошла к кровати, освещенная тусклым светом уличных фонарей. На ней была длинная полинявшая майка чикагской полиции, а волосы она связала в простой конский хвост. Также в руке она сжимала свой любимый "Зиг" стволом вниз.

- Эй, - прошептала она, встав возле кровати. - Я услышала какой-то шум. Ты в порядке?

Я протер глаза одной рукой. Неужели Молли мне приснилась? Только лишь сон? Или это было нечто большее? Я знал, что множество безумных вещей становятся возможными во сне, и я знал, что этот казался невероятно реальным, но это не значит, что он был реален.

- Сны, - пробормотал я. - Извини, не хотел тебя будить.

- Я все равно не спала. Ты что-то бормотал и ворочался.

Я услышал, как она положила "Зиг" на прикроватный столик. Она была в каких-то полутора футах от меня, что позволило мне уловить исходящий от нее аромат. Запах чистой одежды из прачечной, дезодоранта, смутно напоминающего какой-то цветочный аромат, намек на загорелую под лучами солнца кожу, а так же еле уловимый запах средства для чистки оружия. Секунду спустя, она положила руку мне на лоб.

- У тебя температура, - отметила она. - Сны при лихорадке самые противные. Сядь прямо. - Она пошла в ванную и вышла оттуда минуту спустя с водой в пластиковом стаканчике и четырьмя таблетками. - Ибупрофен, - пояснила она. - Как твой живот?

- Отлично, - пробормотал я. - Что меня действительно беспокоит, так это порезы и синяки. - Она передала мне таблетки и воду, я закинул все в себя и поставил стаканчик на стол. -  Спасибо.

Она взяла стаканчик и повернулась, чтобы выбросить его в мусорное ведро, а свет из ванной осветил сильные и выделяющиеся мускулы ее ног. Я постарался не замечать, насколько мне понравилась данная картина.

Но Кэррин все заметила.

Она застыла в этой позе, наблюдая из-за плеча, как я наблюдаю за ней. Затем она повернулась и подошла к двери в ванную, чтобы включить свет. Это позволило лицезреть еще больший участок ее ног. Затем свет погас, и мы оба оказались в темноте. Она не двигалась.

- Твои глаза, - тихо произнесла она. - Ты смотрел на меня так лишь несколько раз. Это... возбуждает.

- Извини, - ответил я. Мой голос показался мне грубоватым.

- Не нужно, - ответила она мне. - Тихо зашуршала одежда. Я почувствовал ее вес на краю кровати. - Я... я думала о том, о чем мы говорили в прошлом году.

В горле у меня резко пересохло, а сердцебиение ускорилось:

- Что ты имеешь в виду?

- Это, - сказала она. Ее рука коснулась моей груди и скользнула к челюсти. А затем ее вес переместился на кровать чуть дальше, и ее губы встретились с моими.

Это был отличный поцелуй. Медленный. Теплый. Ее губы были мягкими и нежными и исследовали мои нежными же волнами. Я слышал, как ускоряется  ее дыхание, ее пальцы впились в мои волосы, царапнув короткими ноготками по коже головы, а затем опустились вниз через шею на плечо.

Желание наполнило меня внезапной волной жара и животной потребности, а Зима пробудилась во мне, требуя удовлетворить эту потребность. Каждый инстинкт в моем теле говорил мне, что Кэррин рядом - теплая, настоящая, прижимающаяся к моему телу все плотнее через один хрупкий слой одежды - и что я мог взять ее.

Я не шевелил руками. Но я оторвался от поцелуя с мягким стоном и выдавил:

- Кэррин.

- Я знаю, - ответила она, тяжело дыша и не отстраняясь, ее горячее дыхание обдавало мою кожу. - Эта штука, которую тебе даровала Мэб. Она тебя подталкивает. Я знаю.

Затем она взяла мою руку и устроила себе на бедро. Через секунду она опустила ее ниже, под майку, а затем повела вверх. Я чувствовал мягкость ее кожи, гибкие мускулы ее бедра и его изгибы, пока она продолжала вести мою руку вверх к талии.

Под майкой у нее ничего не было.

Я неподвижно застыл. Это была единственная альтернатива стремительным животным действиям.

- Что? - выдохнула она.

Что-то во мне, не имеющее ничего общего с Зимой, вопило, чтобы я не останавливался, призывало начать двигать пальцами, стянуть в сторону майку и исследовать дальше. Я нещадно забил этот позыв мысленной дубинкой.

Она была слишком важна для меня. Я не мог довериться своим причиндалам в решении подобных вопросов.

К сожалению моя голова отказывалась озвучивать мои мысли через рот:

- Ты не... Я не уверен, что я могу... Кэррин, я хочу этого, но...

- Все в порядке, - тихо ответила она.

- Я не уверен, - снова произнес я. Я хотел ее. Но я хотел, чтобы в этом участвовало не только желание. Я мог обладать ей, если бы захотел - бездумный секс ради секса точно не являлся редкостью среди Зимних Сидхе.

Но подобное могло оставить от вас лишь пустую оболочку, если вы позволите желанию собой управлять. А у Кэррин была и храбрость, и верность, и сердце, и мозги, и еще столько всего куда большего, чем примитивная потребность и желание.

Я пытался объяснить это. Слова быстро и бессвязно вылетали из моего рта. Я даже не уверен, что в правильном порядке.

Она скользнула рукой к моим губам после нескольких моментов колебания. Я слышал улыбку в ее голосе, когда она заговорила:

- У меня был год, чтобы подумать об этом, Гарри. И я не хочу проснуться однажды и понять, что мне было слишком страшно сделать следующий шаг. - Она наклонилась и поцеловала одно из моих век своими нежными губами. - Я знаю, что ты хороший человек. И у меня никогда не было друга лучше тебя. - Она снова наклонилась и поцеловала другое веко. - И я знаю, что ты уже долгое время один. Как и я. А я прямо здесь. И я хочу этого. И ты этого хочешь. Так может ты, наконец, заткнешься и сделаешь с этим что-нибудь?

Мои пальцы согнулись сами собой, наслаждаясь теплом и текстурой мягкой и упругой кожи на изгибе ее бедра, а она задрожала и испустила небольшой вздох, затаив дыхание.

Это в конец меня распалило. Я обнял ее второй рукой и усадил ее на себя. Кэррин состояла из мускулов, но она все же была невысокой, а я был намного сильнее, чем в любой другой период своей жизни. Я устроил ее сверху, ее груди прижались к моей груди через ткань майки, а я сжал свои руки на ее пояснице, ведя их вниз, чувствуя сплошную мягкость и тепло и вызвав у нее еще один полный желания стон.