Черный лебедь. Тетралогия (ЛП)

— Я…да. Как могу я не утвердить? — Я все еще благоговела перед подарком и чувствовала, как в горле образовался комок. Я действительно не могла сказать, были ли мои эмоции такими, из-за представления малыша, спящего внутри, или из-за доброты Дориана.

— Отлично, — сказал он, наливая еще вина. — Я полагаю, мы должны сделать их несколько штук, а? Без сомнения, ты будешь перевозить этих бедных детей между двумя своими королевствами, и в мое, конечно. Я не смогу баловать их, если они не будут меня посещать.

Я кивнула и пробормотала что-то утвердительно. Мы закончили очередное блюдо, но я была еще слишком перегружена, чтобы много говорить, что было понятно. Последняя порция этой ночи был десерт, и я едва могла поверить своим глазам, когда увидела его. Это был сложный шоколадный торт, искусно оформленный в виде причудливых конструкций, которые так любили джентри. Ореховые и шоколадные стружки украшали дизайн, а также…

— Это что… это кусочки Милки Вэйя? — Еще до того, как слова вылетели из моих уст, я знала, что была права. Измельченные, в сочетании с другими кондитерскими чудесами, это были кусочки моего любимого батончика. — Как ты достал их? — Даже у магии джентри были пределы.

— Юный Пейджел приобрел немного в последней прогулке в мир людей. Я вспомнил о том, как они тебе их хочется. — В моем мозгу прозвенел звоночек, сказавший мне. что я должна встревожиться из-за того, что Пейджел совершил запрещенную вылазку и сумел — приобрести- человеческие товары. Я не была оптимистична в вопросе его запасов наличных. — Подача их в первозданном виде так примитивна, поэтому я приказал повару найти более изящный способ для этого.

— Я не могу поверить, что ты сделал это. — Я наблюдала, как Дориан нарезал торт, думая, что позор портить такую красоту.

— Почему… Почему ты сделал это? Чего ты добиваешься?

Дориан положил кусок торта на мою тарелку и посмотрел на меня так, что казалось он действительно озадачен.

— Ничего. Ну, разве что, снова наладить между нами отношения. Как я уже тебе говорил, я хочу больше, чем просто оберегать тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я считаю большинство моих действий оправданными — в большинстве случаев. Но есть парочка вопросов, где я отнесся к тебе не слишком хорошо, и я хочу это исправить. Этот торт отнюдь не решение всех проблем, но, если бы мы вновь смогли восстановить хоть какое-то доверие… — Он отвел взгляд, показывая уязвимость, которую я никогда у него не замечала. — Ну. Это сделало бы меня намного счастливее, чем ты можешь себе представить.

Слезы угрожали хлынуть из глаз. Гребаные гормоны. Я мельком взглянула на кроватку, прежде чем снова вернуться к торту. Я больше не могла это выдержать.

— Я… Я ухожу, — вырвалось у меня. — Я покидаю Мир Иной.

Выражение лица Дориана не изменилось, в то время как он разглядывал меня.

— Да? Ты нашла другого приличного, но сомнительно-безопасного нового доктора? Говорю тебе, цыпленком было бы куда проще.

— Нет, — сказала я, чувствуя себя жалкой. Если мы сможем вернуть между нами все доверие, это сделает меня намного счастливее, чем ты только можешь себе представить. Зачем он сказал это, пытался угодить мне? — Навсегда. Или, хорошо, на время. — Я объяснила ему, над чем мы работали с Роландом, и на протяжении моего монолога лицо Дориана оставалось ужасно спокойным. Я почти желала вспышки гнева или осмеяния. Вместо этого, как только я закончила, реакции практически не последовало.

— Ну-, сказал он, положив свою вилку рядом с недоеденным куском торта. — Это прискорбно.

— Прискорбно? Это все, что ты можешь сказать? — Я не пыталась провоцировать ссору; я была просто удивлена.

Он прервался, чтобы глотнуть вина.

— Что там можно еще добавить? Хочешь создать впечатление, что все идет по-прежнему. Но мне ясно, что ты планировала это за моей спиной всю неделю.

— Так вот что тебя беспокоит? — спросила я. — Что я тебе не рассказала? –

Наконец, намек на улыбку — но это был горький намек

— Ах, Эжени. Существует многое, что меня беспокоит и трудно понять, где начало. Я полагаю, что с моей стороны будет глупо пытаться снова заговорить о доверии, а? Мы сейчас далеки от этого, как никогда раньше.

Я ощутила чувство вины и гнева одновременно.

— Эй, это ты все начал! Если бы ты не втянул меня обманом в историю с Железной Короной.

Он подарил мне театральный взгляд.

— Только не об этом. Прошу. В конце концов, найди какие-нибудь еще обиды, которые можно свалить на меня. Эта корона спасла жизни, и это тебе известно.

— Ты отказываешь мне в доверии.

— А ты, не доверяя мне, всю неделю не рассказывала о своем отъезде, — парировал он. — Значит, для меня одна мерка, а для тебя другая?

— Я не лицемерю, — ответила я, хотя в какой-то степени подумала так о себе. — Не рассказала тебе об этом не потому, что это связано Железной Короной! Тебе просто не нравится, если ты остаешься в стороне.

— Я повторюсь, что есть гораздо большее, чем только это. — холодно продолжил он. Похоже, ты считаешь, что замалчивание кое-чего — подходящая альтернатива для защиты от некоторых сильнейших магов этого мира.

— Типа тебя? — предположила я.

— Конечно. — Скромность никогда не значилась в списке достоинств Дориана. — Неужели ты думаешь, что я не буду обрушивать землю вокруг каждого, кто попытается наложить на тебя лапу?

— Нет, но я не думаю, что всякий раз ты можешь быть рядом.

— Я могу, — возразил он. Его прежний гнев слегка остыл. — Я постоянно останусь здесь, в твоих землях. Ну, надо будет периодически навещать Дубовое Королевство, но отлучаться лучше мне, чем тебе. Ну и конечно, мои волосы труднее перепутать с твоими. — Он отбросил прядь великолепных темно-рыжих волос за плечо, подчеркивая свое высказывание. — Конечно, в сочетании с моими решительными и мужественными чертами лица такой ошибки просто не случится.

— Это нереально, — сказала я, не падая жертвой его обаяния. — И, действительно, я продолжаю думать о другом плане, как о более безопасном варианте. –

— К тому же у меня нет других идей об обеспечении тебе настоящей безопасности. Среди людей ты пропадешь. –

— Ты говоришь прямо как Жасмин. –

Он насмешливо фыркнул.

— Кто знает? Кажется мы с ней наконец-то сошлись во мнении.

В отличие от Жасмин, все же это не означало, что он не будет оспаривать разумность плана. Он не пытался увести меня от этой темы; он только упорно отказывался поддерживать ее. И, так как я продолжала выкладывать мои теперь уже избитые аргументы, я могла видеть, как маска его терпения становится все тоньше и тоньше. Это решение действительно взволновало его, хотя я полностью не могла разгадать, что же волнует его больше всего. В конце концов он поднялся, резко оборвав свою речь.

— Моя дорогая, это напрасная трата времени для каждого из нас. Мы то соглашаемся, то нет и, действительно, я не вижу смысла в моем постоянном присутствии. Для меня пришло время отправиться домой.

— Сегодня вечером? — спросила я, тоже вставая.

— Почему бы нет? — Он потянулся за плащом, наброшенным на маленький столик. — Как я и говорил раньше, в опасности не я. Я предполагал остаться до завтра, чтобы больше насладиться твоим обществом, но сейчас это представляется мне излишним.

— Не понимаю причину твоего расстройства, — сказала я раздражительно.

Дориан приблизился к двери.

— А кто говорит, что я расстроен?

— Ты, — сказала я. Я бы улыбнулась, если бы в нынешнем обстоятельстве было хоть что-нибудь забавное.

— Все в тебе заявляет об обиде. Выражение твоего лица, твой тон, язык твоего тела. Ты рассержен. Я знала, что так и будет. Но у тебя нет оснований придираться к моим рассуждениям.

— Нет. Полагаю, что нет оснований придираться. — согласился он. Он достиг двери и взглянул на меня с ожиданием.

— Так будет лучше, — сказала я, отчаянно пожелав, чтобы он согласился со мной. — И легче для тебя.

Он издал горький смешок.