Музей богов

Так… а это что тут у нас?

О как… что-то это мне напоминает. Так, а о чем там еще в происшествиях? Терроризм… Ну, это потом. Что еще…

Ну, это нам не надо… Может, все-таки что-то есть? Смотрим еще… ага! Вот оно!

Только я увлекся осмысливанием прочитанного текста, как за мой столик подсела та самая чернокожая красавица из давешнего бара. Одета она была точно так же, как и в первую нашу встречу. Золотое колье из черепов восхитительно смотрелось на эбеновой коже.

— А я тебя ждала, — прозвучал ее голос вместо приветствия. — Думала, заметишь и сам  подойдешь.

Странно, что говорила она, не размыкая губ, ее голос слышался будто сразу внутри моей головы, минуя уши. Мне захотелось что-то сказать в ответ, но не удалось. Ее черная рука тихо легла поверх моей, и потянуло ароматом знакомых духов. Ладонь казалась холодной, почти ледяной. Золотое кольцо на указательном пальце притягивало взгляд, красивые длинные ногти очаровательно блестели в полутьме клуба, и всякие подходящие слова моментально выветрились из моего сознания.

— Тебе выпала великая честь стать моим учеником, — продолжал ее голос. — Перед тобой откроются неизведанные тайны вселенной и потаенные знания. От тебя же потребуется лишь принять решение. Ради этих секретов тебе придется забыть о прежней жизни и всецело довериться мне. Разумеется, я дам время на размышление, но немного. Если ты не согласен, это будет означать отказ, но ты потом всю оставшуюся жизнь будешь горько сожалеть об упущенной возможности.

Наконец, первоначальное оцепенение прошло, и наваждение рассеялось:

— Ну и?.. — потребовала девушка уже обычным, нормально слышимым голосом. Губы ее шевелились, речь звучала вполне по-человечески. — Что-нибудь новенькое полезное узнал?

— Узнал, но я не вполне понимаю, нужно это сейчас или нет. Из музея Эстакмис украли скульптуру какого-то божества. Маша теперь пишет… писала картины в новом, неожиданном для себя стиле. Двери какие-то. Потом у нее сократили выставку, а сегодня ее, судя по всему, зверски убили в номере гостиницы. Меня чуть было не арестовала полиция. Подозревают в чем-то…

Похоже, моя информация не произвела сколько-нибудь значимого впечатления на собеседницу. Вероятно, она и так все это прекрасно знала.

— Слушай, — наконец спросил я, — а ты тут как?

— Что значит как? Это же первый этаж Эстакмиса, над нами Музей Богов. Где мне еще быть, как не тут, разве не очевидно?

— А не знаешь, отчего музей именно здесь? В Москве что, других мест мало?

— Надо же ему где-то находиться, а тут чем плохо? Эргадов выкупил старый завод и переделал его под музей. Но он знал, что делал. Здание это примечательное, да и место особенное. Необычное, даже. По легенде, завод строил сам Иофан на месте силы, где некогда располагалось святилище язычников.

— Почему — по легенде?

— Там длинная и запутанная история… рассказать?

— Конечно! — с энтузиазмом вдохновился я.

— Ну, во-первых, сам Иофан — личность легендарная в полном смысле этого слова, можно сказать, мифическая. А во-вторых, началось все еще в языческие времена и не здесь, а там, где не так давно находился бассейн «Москва»… Вообще, то возвышенное место у берега Москвы-реки издавна привлекало людское внимание, еще с доисторических времен. Там существовала стоянка людей каменного века, и кремневые орудия до сих пор нет-нет да и находят при углублении дна реки. Это древнее место силы. Еще там стоял каменный кумир Макоши, одной из моих… Ладно, об этом позже… Кстати идол оказался спрятан поклонниками и был зарыт здесь, на месте Нижнего Золотильного переулка. Макошь нашли при строительстве завода и передали в Исторический музей. Это уж потом, используя какую-то хитрую коррупционную схему и крупные взятки, Эргадов заполучил изваяние в свой собственный музей. А в начале она стояла у Москвы-реки. Там находилось старинное языческое капище, после прихода христианства прозванное «Чертолье» — то есть «чертово место». Ведь всех древних богов христианские проповедники объявили «чертями», то есть «черной», «нечистой» силой. Всего на территории теперешней столицы существует шесть мест силы. На Воробьевых горах; на территории музея-заповедника Коломенское в селе Дьяково; на холме в Царицынском парке; на Лысой горе в Битцевском лесопарке, на Чертолье и вот здесь, у Нижнего и Верхнего Золотильных переулков, где теперь церковь. Да, о том участке, где был бассейн «Москва». Еще при первых московских князьях на месте языческого капища построили православный храм Всех Святых. Сначала — деревянный, а потом уже каменный. Вообще, в те времена то была общая практика — строить церкви на местах языческих религиозных центров. В Москве устояла лишь Лысая гора — она так и не обзавелась своим храмом. После разорения Москвы крымскими татарами в 1547 году, на Чертолье был переведен женский Алексеевский, или, как его потом называли, — Стародевичий монастырь, что и простоял там почти триста лет. В ознаменовании победы над Наполеоном, когда решили, наконец, соорудить памятник-храм победе русского оружия, местом строительства Николай Первый назвал Чертолье. Думал на Воробьевых горах, но передумал. Существовавшие на тот момент постройки были выкуплены государством и снесены. Снесли также и Алексеевскую женскую обитель. Московская молва еще долго хранила предание, будто мать-игуменья монастыря прокляла само то место и предрекла, что ничто не устоит там долго. Потом, уже при большевиках-коммунистах там захотели строить Дом советов… или Дворец советов? Гигантское сооружение, грандиозный проект советского правительства, работа над которым велась в тридцатые годы прошлого века. Этот «дворец» должен был стать самым высоким зданием мира. Я не хочу знать всех деталей той авантюры, помню лишь, что основные работы по проекту осуществлял Иофан.