Дело о странном доме (СИ)

Аля от поисков рукописи сразу же отмахнулась, сказав, что с церковью всегда была не в ладах. Ярослав был этому факту только рад, поскольку прекрасно понимал, что если рукопись обнаружит и вернет обратно «цыганка» — это также сочтут кощунством. Церковь экстрасенсов всегда отвергала, даже несмотря на то, что под крышей самой церкви людей со сверхспособностями всегда было немало, и даром ясновидения и прорицания обладал почти каждый святой. Марина также была экстрасенсом. Но, по мнению Ярослава, ей было проще доверить визит куда бы то ни было, чем языкастой Але. И к самому институту церкви Марина относилась с большей долей уважения и почтительности. Таким образом, выбор был сделан в пользу Лещинской…

Сочина уже было заскучала, слушая вопросы, которыми завалил Горячев Марину, и ее точные, подробные ответы. Аля полагала, что в этом нет никакой нужды. Главное — результат. Что толку передавать друг другу, что и как сделано, кто куда съездил? Но следующая реплика Горячева, закончившего беседу с Лещинской, вернула ее на грешную землю.

— В Москве снова объявился маньяк — педофил…

Марина непроизвольно скривилась, поскольку не любила дела подобного рода и старалась всячески их избегать. Горячев же сухо и бесстрастно продолжал:

— Объекты насилия — девочки от семи до одиннадцати лет. Свои жертвы маньяк выслеживает в подъездах, темных переулках, возле школ разных районов. На одном месте не работает. Прикидывается доктором. Уговаривает поиграть «в больничку». Жертвы свои он сначала насилует, потом убивает. Прячет тела на крышах, в подвалах домов.

— Откуда тогда информация о «больничке»? — не поняла Аля.

— Получена от тех, кто из страха либо осторожности отказался, или же убийцу кто-то спугнул, и он не закончил начатое. К сожалению, подавших заявление немного. Дети редко рассказывают родителям все, что с ними происходит. Может, боятся наказания или же их сильно запугивают…

— «Снова объявился»? Вы сказали, что он снова объявился? — переспросил Краснов. — Я про педофила впервые слышу…

— Дело было прекращено два года назад, поскольку ни полиция, ни прокуратура ничего толком не нарыла. Было найдено шесть тел, и силы практически всех подразделений были брошены на это дело. Везде велось наблюдение, отрабатывались разные версии. Затем убийства почему-то прекратились. А поскольку убийцу так и не нашли, все дружно успокоились в надежде, что маньяк умер, удачно женился или «лег на дно».

Но вчера был обнаружен новый труп. И почерк похожий, — жертва была изнасилована и задушена. Тело пятиклассницы было найдено на крыше одного из жилых домов. Органы опасаются новой волны убийств. И что их действия снова не увенчаются успехом. Просили подключить всех, кого только можно. В том числе, нас.

— Значит, свидетели есть? — уточнил Ярослав. — Уже хорошо…

Горячев неопределенно пожал плечами.

— Свидетели есть, но я бы на них не рассчитывал. Какие там свидетели? Дети… А что они расскажут? У них рост спрашиваешь, телосложение, а там ответы вроде: «Не помню», «Не знаю», «Наверное, большой»…

— Ну, можно же через ребенка попробовать его вычислить, — предложил Сергей Скрипка, который забился в свой угол, и как, обычно, то молчал, то громко хрустел пальцами. — Если считать с них информацию?

Горячев мотнул головой.

— Нельзя. Этот вариант отпадает. Никто из родителей на это не согласится — уже пробовали, просили. Никто не будет подвергать девочек новому стрессу, заставлять вспоминать такой кошмар, пусть и в благих целях.

— Свидетелей нет. Улик нет. У следствия есть для нас хоть что-то? — уточнил Краснов.

— Отобрали человек пятьдесят ранее судимых за изнасилование — из тех, кто в момент совершения преступлений находился на свободе и подходит под общее описание. Может, и повезет…

— А если маньяк и судим-то не был? — вмешалась Аля в беседу. — Ерунда все это! Зачем эти снимки нужны? Мы же не милиция. И как работать, если ничего нет? Лучше тогда спросить у мертвых. Фотография жертвы есть? Одежда?

— Да, — кивнул Николай Васильевич. — Фотографию убитой девочки можем предоставить. Но это будет только завтра.

Краснов повернулся к Але:

— Возьмешься?

— Попробую, — пообещала ясновидящая и добавила: — Кстати, фотография обычно лучше работает на месте убийства…

Глава 3

Аля очутилась на улице раньше всех. Она тут же пожалела, что не взяла зонт, так как начинал накрапывать дождь. Но до метро было рукой подать, поэтому она, ни на кого не глядя, пустилась бегом, позвякивая огромными золотыми серьгами.

Под крышей подъезда ее дома столпилось несколько женщин. Аля бросила на них быстрый взгляд: одна была ей знакома, две другие — нет. Знакомой была соседка с пятого этажа Тамара Федоровна. Ровесница Али, она казалась гораздо старше благодаря своим старческим привычкам и старческим же разговорам. Аля поднялась на крыльцо, поздоровалась. Тамара Федоровна сухо поздоровалась в ответ, а ее спутницы уставились на Сочину, как на очередное светопреставление, затем отвели взгляды в сторону. Послышался неодобрительный шепоток. Аля молча вошла в подъезд, отметив про себя, что соседка резво перекрестилась и покачала головой.

Когда дверь закрылась, Аля надула щеки и выдохнула. Она знала, что за ее спиной сплетничают. Тем более, когда она открыто заявила о себе на всю страну как о человеке со сверхспособностями. Популярность сыграла с ней злую шутку. С одной стороны, теперь ее многие узнавали и показывали в ее сторону пальцем, просили погадать и предсказать судьбу. Заработки ее в том же салоне резко возросли. С другой стороны, многие из тех, кого она знала, отвернулись. Те же соседи осуждали и боялись ее. Никому не хотелось иметь под боком цыганку, обладающую непонятной силой.

На самом деле Аля не имела цыганских корней и в помине. Она родилась в сибирской деревне в многодетной семье, а в табор, в семью к цыганскому барону Джуро, попала еще маленькой девочкой волей случайности, потерявшись на вокзале, когда ее мать сбило машиной. В таборе ее стали звать на цыганский манер — Алмаза.

Жена барона умерла при родах, и девочку с радостью приняли в семью — ничто так не ценится среди цыган, как дети. Ее воспитанием занялась старшая сестра барона — слепая гадалка Роза, пользовавшаяся авторитетом не меньшим, чем сам Джуро. Роза переодела девочку на цыганский манер, стала иначе ее причесывать, чтобы никто ничего не заподозрил. В таборе долго боялись, что ребенка хватятся. Но время шло, а за Алей никто не приходил. Никто ни о чем не расспрашивал. К тому же девочка по природе была чернявая, с темными волосами. Мало кто мог ее отличить от настоящей цыганки…

Через некоторое время Аля привыкла к новой семье. И барона стала называть папой. Тот, желая приемной дочери самого лучшего, нанимал Але учителей, чтобы та не чувствовала себя обделенной, развивала свои способности. Многие цыгане в таборе к образованию относились скептически. Но барон — человек уважаемый, авторитетный…

А старая Роза сразу же поняла, что маленькая Алмаза обладает сильным даром, потому и вкладывала в нее столько усилий. Девочка демонстрировала поразительные способности. Как-то раз Аля без раздумий сказала, что пропавшие деньги потом вернутся. И украденное действительно вернулось — соседка Розы сама принесла их и в слезах просила прощения. Аля знала, кто из табора заболел, часто предсказывала дождь или грозу. Просто сидела, играя во что-то и говорила: «Завтра пойдет дождь. Везде будут лужи. Поэтому погулять на улице завтра не получится».

Роза старалась всячески развивать Алины способности. Играла в «угадай цвет или цифру». Она часто спрашивала ее о событиях, о которых обычная девочка не могла знать. Просила описать кого-то, кто находился сейчас далеко, спрашивала, что он делает, во что одет. Девочка чувствовала на расстоянии все лучше и лучше.

Только когда Аля выросла, ей стала известна история ее рождения. Оказалось, что все это время Алина семья искала ее, но все было безуспешно. Мать, которая выжила в той аварии, часто возвращалась на вокзал, надеясь на чудо. Очевидцы ей рассказывали, что видели в тот день возле вокзала цыган…