Кот, Дьявол и Ли Фонтана (ЛП)

Ли мог бы дать ей это, если бы он успокоился и изменил свои пути. Если бы он не был так расстроен, он думал, что хочет. Поезд напрягся, тянувшись к вершине, яблоневые сады позади и ниже его теперь, на квартирах, но он все еще мог чувствовать запах их сладкого запаха на мутный ветер, который скручивал гору. На самом верху движок остановился, поезд повесил на мгновение, а затем приподнялся, собираясь, пока его хвост автомобилей не загремел, быстро. Теперь все зеленые остались. Впереди, вниз по горе, простиралась обширная пустыня, плоский стол с бледным сухим песком и сырой скалой, высушенный и выцветший, где вода не могла дотянуться до него.

Но затем далеко впереди появилась линия, резко разделяющая землю: на ближней стороне - плоская бледная пустыня. Далеко за пределами огромного зеленого сада пышных сельскохозяйственных культур, ярко-зеленых, дыни, овощей, пернатых зеленых датируемых рощ, сотен акров, разделенных бетонными акведуками, которые несли воду из Колорадо, вода такая же драгоценная, как и золото, чтобы оживить поля, которые питали половину государства и больше, говорили некоторые люди - вода, с которой боролись фермеры, их битвы все более и более буйствовали. Права на воду означали деньги, большие деньги, приглашая каждого юридического и политического захвата, каждую мошенницу, которую мог себе представить человек.

Когда порывы горячего ветра начали извиваться из пустыни, извергая песок на лице Ли, он вернулся на свое место. Уже машина нагревалась; пока они приближались к Индио. В горах он увидел, что должно быть Палм-Спрингс, маленький курортный город, засевший пустыню, высокие изгороди и высокие скальные стены, скрывающие большие дома для отдыха, он мог видеть только их разбросанные крыши и синие голубые, которые будут плавать бассейны, оазисы для богатых. За Палм-Спрингс поднялись сухие горы, их вершины несовместимо увенчались белым, со снегом, который оставался бы весь год, отчужденный и холодный, высоко над горящей пустыней.

Было хорошо, когда полдень, когда поезд стучал в Индио, изменился ритм, его замедление, медленный темп поезда, метание металла на металле, когда они пробегали по трещинам, а затем свернулись за рядами пыльных грузовых вагонов. Температура на большом термометре над платформой станции составляла сто десять. Ли, поднявшись на час, устал от устаревших бутербродов и устаревшего запаха старой еды и потных пассажиров, Ли поднялся. Подвесив на верхний рельс, он последовал за проводником, направляясь к двери. Когда они остановились в центре города, он спустился с поезда и остановился, ожидая перехода на скоростную магистраль, которая служила главной улицей Индио. Сельскохозяйственные грузовики, загруженные сенокосом и сложенными продуктами, пронзительно пронзили его, издавая запах дизеля. Через дорогу отапливалась оросительная канава с проточной водой из Колорадо. Помимо этого была линия магазинов, несколько ресторанов, пара ломбардов. Грузовик-рефрижератор вытащили на бок на холостом ходу, водитель молоток, ударяя по своим шинам, проверяя давление воздуха, которое строилось в горячей пустыне. В постели ржавого пикапа четыре трудящиеся-мигранты сидели, питаясь хлебом от разрываемых оберток. Застопоренный вагон станции сидел, выдувая пар из его радиатора, два матраца, привязанные к его крыше, его внутренность была заполнена маленькими маленькими детьми с мазками. Дизельные пары из грузовиков начали кашлять, и когда он попытался пересечь шоссе между ними, он недооценил свое расстояние и должен был прыгнуть назад. четыре трудящиеся-мигранты сидели, питаясь хлебом из оборванных оберток. Застопоренный вагон станции сидел, выдувая пар из его радиатора, два матраца, привязанные к его крыше, его внутренность была заполнена маленькими маленькими детьми с мазками. Дизельные пары из грузовиков начали кашлять, и когда он попытался пересечь шоссе между ними, он недооценил свое расстояние и должен был прыгнуть назад. четыре трудящиеся-мигранты сидели, питаясь хлебом из оборванных оберток. Застопоренный вагон станции сидел, выдувая пар из его радиатора, два матраца, привязанные к его крыше, его внутренность была заполнена маленькими маленькими детьми с мазками. Дизельные пары из грузовиков начали кашлять, и когда он попытался пересечь шоссе между ними, он недооценил свое расстояние и должен был прыгнуть назад.

Перед тем, как он перебрался, ему потребовалось три фальстарта. Он следовал за подмигивающим неном таверн и суставов гамбургера, и достаточно скоро почувствовал запах чеснока и горячих соусов мексиканского кафе. Он следовал за ароматом по боковой улице, пока не увидел впереди всплеск красного и зеленого неона, объявляющего «Колима-Каф»; запах привлек его, как поцелуй. Поспешив к маленькому белому дому, он вошел внутрь.

Красная клетчатая клеенка покрывала столы. Стены, покрытые мухой, были украшены сомбреро, выцветшими пирамидами и пивными плакатами. Горячий, мясистый, пряный запах заставил его думать, что он вступил на небеса. Он выбрал маленький стол, сел спиной к стене, перебирал меню с соусом, хотя знал, чего хочет. Он сидел, держа перед собой меню, рассматривая комнату.

Мужчина и женщина сидели два стола: туристы, все одеты. Три мексиканских мужчины в джинсовых комбинезонах заняли стол посреди комнаты, выпив пиво и ворчащие тако из нагроможденной тарелки. На столе у ??окна стояли два молодых хриплых мексиканских мужчин, одетых в расклешенные джинсы, тугие футболки и дорогие сапоги, дюжину пустых пивных бутылок на столе между ними. У каждого из них было несколько татуировок, нанесенных самим себе, на руках, крестах и ??инициалах, таких, какие павлиньи панки в суставе давали себя с помощью острого инструмента и синих чернил. Ли спрятал сцену, наблюдая за приближением официанта, вытирая руки на грязном переднике. Он заказал чоризо, два яйца над легкими, лепешками, жареные бобы и бутылку пива.

Официант усмехнулся: «Ты скучаешь по завтраку, или?»

Ли улыбнулся ему: «Я пропустил этот завтрак». «

Ку? clase cerveza, se? или? »

« Carta Blanca. Pronto, yo tengo sed. “

Официант поспешил к кухне, он сразу вернулся с пивом. Ли наклонил бутылку и позволил ледяному вареву опуститься вниз, а затем приказал другой. Фермент, который они делали в тюрьме, из чернослива и абрикосов, похищенных с кухни, исчез в радушном забвении. Когда пришла его еда, он накрыл ее сальсой и смаковал ее тоже, пытаясь медленно поесть и получить максимум от каждого укуса, но слишком скоро это исчезло. Он закутал остатки его бобы и чоризо в последнюю свежую жаркую лепешку. Когда он, наконец, отодвинул стул и ловил в кармане часов деньги, два двадцатых и пять вышли вместе. Раздраженный, он снял пятерку и отодвинул двадцатые назад, но один из мексиканских мальчиков постучал другого по плечу, наблюдая за ним. Ли заплатил счет и ушел быстро, зная слишком хорошо, что происходит.

Он едва вышел, когда услышал это снова во второй раз, и один из молодых людей крикнул: «Эй, хомбре вьехо. Подождите.

Ли повернулся лицом к ним на пустой боковой улице. Двое подошли к нему бок о бок, идя с воинственным качели через зеленую реку неона, более высокий, небрежно бросая маленький предмет рукой, и Ли поймал проблеск переключающего клинка. Голос молодого человека был мягким, случайным и уверенным в себе. И они были на нем, двигаясь ближе. «Мы хотим, чтобы деньги были в твоем маленьком кармане, или?»

Ли улыбнулся.

«Если вы не отдадите его нам, старик, я покажу вам, что это может сделать». Снова он бросил нож, наблюдая за Ли.

Ли судил его время и расстояние. Когда нож был в воздухе, он шагнул вперед по левой ноге, сделал удачный удар, который принес ногой правый ботинок, врезавшийся в яички парня. Когда молодой человек удвоился, схватив себя, Ли упал на корточки и зачерпнул упавший нож. Он нажал кнопку, выпустив шестидюймовый лезвие, развернул ее дугой у человека слева. Лезвие проходило горизонтально, ударив его чуть ниже пряжки ремня, чтобы доставить кишку. Яркая красная кровь плескалась по его белой майке и вниз по тугим раскаленным штанам. Молодой мексиканский посмотрел вниз, ахнул на то, что увидел, схватил его кишку и убежал.