Алая Завеса

И бутылка вина никогда не была компаньоном.

— Мне просыпаться рано, — попытался оправдаться Юлиан.

— Мне тоже. Но я ещё и вино пью. Посиди ещё немного и я тебя отпущу. Кто-то же должен мне наливать вино.

Юлиан понял этот намек и наполнил её следующий бокал.

— Простите за невнимательность, — невнятно пробормотал Юлиан.

— Не прощаю. Ты за это будешь когда-то наказан. А, если честно, за эту неделю ты меня убедил в своей профпригодности. Поэтому ты уже готов к выполнению нового задания, которое немного важнее всех твоих предыдущих.

— Важнее, чем наливать вино?

— Не пытайся шутить. У меня есть несколько очень важных и интересных писем, с которых нужно снять копии.

— Снять копии? Это же дело секунды?

— Но только не этих писем. Они заколдованы, их можно только переписать. Рукой и чернилами.

— Вы же знаете, что у меня отвратительный почерк, — начал оправдываться Юлиан.

Ему казалось, что он всегда неправильно держал ручку, отчего рука уставала довольно быстро. По этой причине он очень не любил писать. Даже в школе он по возможности сидел вне поле зрения учителя, чтобы валять дурака вместо записи лекций.

— Дам такое перо, которым можно писать только красиво.

— Перо? Может быть, ручку?

— Такой ручки у меня нет. Учись пером.

Юлиан молча кивнул. Оставалось надеяться, что писем там не так много.

— Будем надеяться, что мы с тобой договорились. Хотя, справедливости ради, выбора я и не давала.

Юлиан промолчал и сделал вид, что привстает со стула.

— Значит, всё же решил меня оставить?

— Я хочу лучше подготовиться к завтрашней работе. Как следует выспаться.

— А вот я ко своей, скорее всего, даже близко выспаться не сумею.

Сон за это время стал едва ли не лучшим другом Юлиана и самым практичным средством от скуки. Ему, как правило, удавалось выспаться к семи утра, потому что от скуки ему приходилось ложиться сразу же после того, как его обязанности прислужника заканчивались. А это случалось не позднее десяти часов вечера.

Однако последующие два-три часа ворочаний в кровати на душе Юлиана скребли кошки. Ему казалось, что он вёл себя в этом откровенном разговоре с Ривальдой не так, как должен был. Он должен был найти способ изменить хоть что-то посредством этого диалога. Но в итоге показал себя только полнейшим идиотом и, скорее всего, только усугубил ситуацию.

А утром, после завтрака Ривальды Скуэйн, Юлиан узнал, что в этом доме есть ещё и библиотека. Причём столь обширного размера и богатого содержимого, что в голову приходили мысли о том, смогла ли миссис Скуэйн всё это прочитать. И вообще, возможно ли осилить всё это за всю жизнь?

Для любителя книг уровня Юлиана, однозначно нет.

— Итак, — сказала Ривальда Скуэйн, захлопнув изнутри дверь в библиотеку. — Я опаздываю на работу, но, думаю, они смогут это пережить. Вряд ли такому, как ты, будет интересно читать, но, если угодно, на сегодня это твоё рабочее место.

Юлиан уселся за единственный стул, который увидел в этом немалого размера не помещении. На столе у этого стула уже стояли перо с чернильницей, лежали кипа желтой бумаги и несколько потрепанных старых книг.

— Молодец, Юлиан, — усмехнулась Ривальда. — Работа библиотекаря создана для тебя. Попробую устроить в депортамент. Шучу. Ещё не удостоверилась, что ты умеешь читать.

Юлиан с легко читаемой улыбкой снова заметил желание своего внутреннего демона запулить в Ривальду стол и покончить с этим позором раз и навсегда. Но тогда на Юлиана обрушатся сами небеса.

Удостоверившись, что юноша готов, Ривальда вытащила откуда-то связку распечатанных конвертов с письмами и протянула Юлиану. Не так уж их тут и много — не больше пятнадцати штук.

Это позволило Юлиану вздохнуть полной грудью. Рутинной и нудной работы на несколько дней тут не будет.

— Это только на сегодня? — спросил он, взяв в руки связку и оценив её вес.

— Это пока всё. Сегодня перепиши, сколько сможешь.

Не получив убедительного ответа, Юлиан всё же кивнул и принялся обустраивать своё рабочее место. Начал он, конечно же, с перестановки чернильницы на противоположную сторону стола.

— Удачного дня, — улыбнулась Скуэйн и молча удалилась.

Итак. Книги, Юлиан, чернила и письма. Вроде всё. Они наедине.

Юлиан недовольно положил перо на стол. Долго же он ничего не писал, иначе почему так сильно устала его рука? Может быть, при написании следующего письма использовать другую руку? Всё-таки, если перо заколдовано всегда писать красиво, значит, неважно, какой рукой это делать?

Отличный вариант, только нужно немного отдохнуть. С легкой долей удивления Юлиан заметил, что прошёл аж целый час с того момента, как он взял перо в руку.

Быстро же время пролетело, хотя занятие отнюдь не было привлекательным!

Юлиан привстал из-за стула, но в этот момент его взор заполонили черные круги, в глазах помутнело, а голова стала тяжелой, будто он начинал терять сознание.

Что это за колдовство?

В попытке удержаться на ногах Юлиан облокотился о первую попавшуюся книжную полку. Однако книга, на которую он нажал, углубилась внутрь вместе с его рукой, а внутри сработал какой-то механизм.

Прямо на его глазах стеллаж начал подниматься всё выше и выше, открывая проход в холодное и тёмное помещение. Стены его были каменными, а вглубь уходила лестница, и при такой темноте Юлиан не видел, где был её конец.

Когда головокружение немного прошло, Юлиан понял, что наилучшим вариантом сейчас было бы найти механизм, закрывающий этот проход обратно. И забыть этот момент, словно его и не было совсем.

Но внутренний демон Юлиана не давал ему покоя. Он буквально разрывал Юлиана изнутри истошным криком «Спустись туда! Будет интересно!».

А ведь и действительно будет интересно. Хоть и очень опасно.

Собравшись с мыслями, Юлиан всё же проиграл битву своему внутреннему демону и отправился внутрь.

Лестница сразу же налилась искусственным светом и наконец-то стало всё видно. Это было небольшое шестиугольное помещение, но…

На полу из горящих камней была выложена оккультическая семиугольноая звезда, скрепленная ещё какими-то яркими нитями и наполненная то ли дымом, то ли паром. Юлиан плохо разбирался в тёмном волшебстве, но всегда представлял себе, что с помощью таких кругов вызывают тёмных духов и направляют на какие-то тёмные дела, или меняют свою душу в обмен на сокровенные желания.

А на стене висел человеческий скелет, который привёл Юлиана в ещё большой ужас. Бутафорский или настоящий? Как же Юлиан надеялся, что его опасения не сбудутся!