Операция «Омела»

Приветственные крики звучали громко и торжественно. Почитай, все взрослое население Асгарда высыпало к воротам – встречать победителей. Асы возвращались домой после победоносной битвы с йотунами.

Впереди, на белом, как снег, жеребце, ехал Бальдр, прекраснейший из сыновей Одина. Конь значительно перебирал стройными ногами, Бальдр отвешивал поклоны, сияя улыбкой. Золото его кудрей разбрасывало, казалось, искры, и можно было подумать, что молодой ас сверкает, подобно солнцу. Жители Асгарда бурно приветствовали Бальдра, особенно усердствовали женщины. Но достаточно было и мужских голосов, что кричали: «Слава Бальдру, самому прекрасному и могучему среди асов!».

Вслед за сыном ехал Один, странно хмурый и даже сердитый. Одержанная победа совсем, казалось, не радовала Отца Богов, а его единственный глаз недобро сверкал. Слейпнир, чувствуя настроение седока, шел медленно, понуро опустив голову.

Замыкал процессию Локи. Двигался он пешком, бодро размахивая руками, и вид имел самый, что ни на есть, боевой: под глазом синяк, рожа опухшая. Оружия, правда, при рыжеволосом асе не было. Из толпы при виде Локи полетели насмешки:

– Гляньте, нешто и этот в бою участвовал?

– Именно участвовал! – ответил Локи серьезно. – Только в своем бою. Противник в виде трех кувшинов пива был разбит наголову!

Толпа отозвалась дурашливым хохотом.

А вечером хитроумного аса вызвал Один. Запыхавшаяся валькирия, принесшая приглашение, выглядела до крайности изумленной, и Локи, глядя на ее смазливую мордашку, был изумлен не менее. Но на такие приглашения не отвечают отказом, и вырвавшись из объятий разозленной супруги, Локи двинулся к Валаскьяльву.

Херьян сидел в малой пиршественной зале один, туча тучей. Гневные зарницы вспыхивали под насупленными бровями, обещая грозу. В руках сжимал серебряный кубок. Потянув носом, Локи ощутил запах хмельного.

– Приветствую тебя, брат, – сказал он самым сладким голосом. – Что печалит тебя?

– Не бойся, не ты! – усмехнулся Один, и указал на кресло рядом. – Садись!

Немного успокоенный, что его последние похождения не дошли до правителя Асгарда, Локи уселся. Что-то негостеприимно впилось в седалище, но рвущиеся с языка проклятия рыжий ас благоразумно сдержал.

– О помощи буду просить тебя, братец! – сказал Один, не глядя на Локи. Кубок под его могучими пальцами сминался мягкой глиной.

– И чем же я, ничтожнейший из асов, могу помочь могучему Одину? – деланно удивился Локи.

– Не паясничай, – отрезал Один, и со вздохом отставил кубок. – Тем, в чем ты сильнее всего – хитростью и обманом, а также злодейством.

– Для какого же дела нужен тебе обман, и потребуется злодейство? – удивленно воскликнул Локи. Беседа перестала забавлять, неожиданно превратившись в нечто серьезное.

– Бальдр, – мрачно сказал Один. – Ты видел, как его встречали сегодня? Ты знаешь, как его все любят?

– Знаю, и что? – спросил Локи, не веря собственным догадкам.

– А то, что такими темпами он скоро сядет на мое место, – буркнул Один. – И никто не будет против, почти никто. Только я.

– И я, – эхом отозвался Локи. – Меня сын Фригг терпеть не может.

– Так вот, к чему я клоню, – могучий вздох Одина заставил скрипнуть дверь. – Надо его устранить.

– Что я слышу? Хникар, ты хочешь устранить собственного сына? – Локи ощутил, как на затылке поднимаются волосы, вздыбливаются непослушные пряди.

– Ну, ты же знаешь, мы все равно совсем не умираем, – неохотно отозвался Один. – А твоя дочь Бальдра не обидит.

– Не обидит, – кивнул Локи. Эмоции улеглись, и он перешел к деталям. – Так зачем я? Убей Бальдра сам. Обвини в сыновней непочтительности или еще в чем-нибудь.

– Если бы все было так просто! – Один с грохотом ударил по столу. Толстенную дубовую доску пересекла трещина, столешница протестующе заскрипела. – Ты, Лодур, не знаешь, и мало кто знает. Но Фригг в свое время наложила на сынка нашего мощное заклятье, против которого даже я бессилен. Женская магия! Так вот, это заклинание делает Бальдра неуязвимым. Его не может поразить ни меч, ни топор, ни копье, ни стрела, никто из живых существ не способен причинить ему вред, ничего из растущего на земле, и на ней находящегося.

– Так, – Локи закусил губу. Лоб его сморщился, выдавая работу ума. – А точный текст, как там звучит в заклинании, ты помнишь? Ту часть, что животных и растений касается?

– Да, – мрачно сказал Один. – Слушай: «Ничто из земли растущее, по земле бегающее, в воде плавающее, в воздухе летающее».

– Так, – рыжий ас запустил пятерню в густые волосы, и яростно почесал макушку. Затем бесцеремонно схватил кубок Одина, и выпил то, что там оставалось. Глаза его полезли на лоб, из груди вырвался сиплый кашель.

– Хороша сивуха, – только и смог прошипеть, пока Один хлопал его по спине. – Чья?

– Цверги гонят, на языках сплетниц настаивают.

– Оно и заметно, – кивнул Локи. – Я буду думать!

– Спасибо, братец, спасибо, – Один стыдливо отвел глаза. – Но сделай все сам! Похитрее, чтобы никто не догадался, что мы с тобой в этом замешаны. Ведь Вали так брата любит, любого за него пришибет, и отца не пожалеет.

– Так, как грязную работу делать – так Лодур, а как плоды собирать – так ты сам! – возмутился Локи. – Нет, так не пойдет! Что я с этого буду иметь?

– Ну, не знаю. Что ты хочешь? – смутился Один.

– Чего же я хочу? Требую я второго места среди асов, которое вскоре освободится!

– Ты что, Лофт, обезумел? – выпучил Один глаз. – Много хочешь!

– Так и ты – немало, – усмехнулся хитроумный ас. – Не устраивает, сам придумай, как Бальдра убить, сам убивай, или жди, пока он тебя с трона не сковырнет. Ну что, по рукам?

– По рукам, – мрачно ответил Один.

Задачка выпала не из легких, и дабы хорошенько подумать, Локи направился за пределы Асгарда. В самом обиталище асов шумно даже ночью, особенно после славной победы. Такую ночь вернувшиеся воины проводят бурно.

Локи миновал кучку пьяных альвов, каждый из которых, стремясь перекричать соседей, восхвалял собственные ратные подвиги, неслышной тенью проскользнул в западные ворота Асгарда, и оказался в лесу, что растет почти у самой стены.