Вселенная файа. Трилогия

Он сел на пол, скрестив босые ноги, и закрыл глаза, стараясь понять, не утратил ли он что-либо из воспоминаний, - при матричном переносе такое было возможно и даже вполне вероятно.

И лишь в этот миг он осознал, что Хьютай, его любимая, отправилась сюда вместе с ним. Они попрощались взглядами всего за миг до того, как их приняла тьма. Выйти из неё они тоже должны были вместе, но...

Анмай осмотрелся. Лишь сейчас он заметил, что в комнате нет двери. Радужное настроение исчезло, но он не успел испугаться: часть стены беззвучно ушла вбок, и в открывшийся проем вошла его подруга.

Хьютай Вэру казалась совсем юной, почти такой же, как в миг их первой встречи, - высокая, гибкая, с пышной гривой вьющихся черных волос, насмешливо прищуренными длинными глазами и смуглым чеканным лицом. Она была босиком, в стянутой золотым пояском короткой, переливающейся, вроде бы шелковой тунике, и золотых же браслетах на запястьях и щиколотках. С минуту они молча смотрели друг на друга. Им не нужно было слов.

- Они разбудили меня первой, чтобы я могла встретить тебя, - ответила Хьютай на его безмолвный вопрос.

- Сколько ты здесь?

- Двенадцать дней. Они сказали, что так будет лучше.

- Кто они? Это файа, как и мы?

- Да.

- А... какой сейчас год?

- 3760-й от основания Фамайа. Одиннадцатое июля. Когда мы... заснули, был 203-й.

- Я думал, прошло больше! А где мы?

- Они сами тебе скажут. Они ждут тебя.

- Э... а одежда? Или теперь ходят нагишом?

Хьютай рассмеялась.

- Нет. Но я бы не сказала, что тебе стоит стыдиться, - она дразняще, искоса посмотрела на него.

Анмай смутился. Хьютай любовалась им - рослый, широкогрудый юноша с падавшей на спину гривой черных лохматых волос, такой же, как в день их встречи. Его тело состояло, казалось, из одних тугих мускулов, словно сплавлявшихся под плотной кожей, скуластое лицо казалось отлитым из гладкой, темно-смуглой, подвижной бронзы, - хмурое, диковатое, очень красивое. Большие, широко расставленные глаза сейчас были растерянно опущены.

Анмай удивленно взглянул на одежду, которую ему протянула подруга - туника, такая же, как у неё. Ни обуви, ни чего-либо ещё в свертке не нашлось.

- Ты ничего не перепутала? Это для меня?

Хьютай усмехнулась и кивнула. Анмай, тяжело вздохнув, натянул тунику. Одевшись, он с удивлением потрогал золотую одиннадцатилучевую звезду чуть ниже левого плеча. Судя по весу, золото было настоящим. Поясок тоже весил немало.

- Я думал, в будущем одеваются иначе, - сказал он, глубокомысленно глядя на свои босые ноги.

- Мне твоя одежда нравится, - Хьютай улыбнулась. - Итак, ты готов предстать перед потомками?

Анмай закрыл глаза.

- Кажется, да.

Но голос его выдавал волнение.

- Не бойся. Они очень хорошие.

Они взялись за руки. Хьютай вывела его в соседнее помещение, много больше и выше первого, с огромным окном. Причудливо выгнутые светлые стены покрывал яркий цветной узор, показавшийся Вэру совершенно неуместным. За белым овальным столом сидели восемь файа. Их одежда, состоявшая из пёстрой массы спутанных цветных нитей, показалась ему чрезвычайно странной, но лица...

Анмай застыл на пороге. Он вспомнил, как смотрел в глаза владыкам Межрасового Альянса, тогда, в Центральной, - эти файа ничуть не походили на Советников, но Вэру потребовалось всё его бесстрашие, чтобы не опустить свой испуганный взгляд.

Хьютай провела его внутрь. Они сели на два последних свободных места. До Вэру начало, наконец, доходить, что всё это - вовсе не сон. Сердце его бешено забилось, ему стало вдруг довольно неуютно. Можно, открыв дверь, попасть в мечту, но нельзя вернуться. И у мечты, как оказалось, есть свои обитатели...

Примерно с минуту они молча смотрели друг на друга. Здесь сидело пять парней и три девушки, все рослые, отлично сложенные, с открытыми лицами - гладкими, точеными, с длинными глазами и красивыми изгибами дважды изогнутых, словно лук, губ. Никто не выглядел старше восемнадцати, - но в их серьезной сдержанности читался опыт многих прожитых лет. Анмай ощутил себя мальчишкой рядом с ними.

Наконец, один из файа поднялся - мягко, как-то неуловимо хищно.

- Простите наше любопытство, но сначала мы хотим задать вам несколько вопросов. Потом вы сможете задавать свои, - какие и сколько пожелаете.

Он говорил вовсе не на языке Фамайа, знакомом Вэру с детства, а на каком-то ином, но Анмай с удивлением понял, что прекрасно знает его. Чувство реальности покинуло его, так резко, что у него закружилась голова.

- Мы хотим уточнить некоторые детали вашей биографии - в ней, увы, есть значительные пробелы. Итак: сколько вам было лет, когда вы покинули своё прошлое?

- Двадцать восемь.

- Так мало? Почему вы на это решились?

Анмай смутился.

- Мне трудно объяснить все причины, но отчасти - лень и нетерпение. Я знал, что, по сути, это дезертирство... но мне стало страшно. Я представил, что буду сотни лет жить в подземельях плато Хаос, ожидая постройки звездолета. И понял, что не смогу. Я не хотел жить и боялся умереть. Выход был, хотя и его я боялся. Потому что знал, насколько малы шансы. Но я чувствовал, что должен это сделать. Возможно, я просто хотел смерти, - я должен был... уйти, после того, как разрушил свой мир. Я надеялся, что меня... разбудят, когда корабль будет готов к старту. Но теперь я вижу, что ошибся.

- Вы не могли бы рассказать о себе? Только кратко.

Анмай ненадолго задумался.

- Я приемный сын предпоследнего Единого Правителя Фамайа Армфера Тару. Я не мечтал стать его наследником, но меня выбрали им... Страна, которой мне пришлось управлять, шла к гибели - даже быстрее, чем весь мой мир. Даже наша великая цель - та, что породила вас, - уже мало кого интересовала. Сначала я не замечал этого. А когда задумался, то понял, что не смогу ничего изменить, даже ценой своей жизни!

А потом, по воле случая, мы открыли секрет могущества, изменения физики - Йалис. Это дало мне силу и возможность, и я смог... хотя и не хотел. Я разрушил свой мир - большую его часть. Это было... пусть местью, хотя тогда я не понимал этого. Но, пожалуй, подсознательно я хотел сокрушить мир, который хотел жить только здесь и сейчас. Уцелело лишь плато Хаос, - оно больше всего воплощало мир моей мечты. Это была длинная и трагическая история, война в потемках. Мы не понимали, что делаем, не понимали даже друг друга. Но сейчас я вижу, что это был единственный путь.

- Простите, но следующий вопрос может быть неприятным. У вас были дети?

Анмай вновь смутился. Всё тут было неправильным, всё должно было быть не так.

- Дети? Нет.

- Почему?

Он растерялся, не зная, что ответить. Хьютай незаметно погладила своей ступней его босую ногу.

- Я скажу. Запретив деторождение на Хаосе, мы думали лишь об опасности перенаселения. Но потом мы узнали, что Йалис разрушительно действует на наследственность. У подвергшихся его воздействию рождаются дети, внешне похожие на них, но совершенно отличные по внутренней сути. Мы одни решились, - и плодом нашей любви оказалось чудовище. Это было трудно пережить. Невозможно. А здесь... я не знаю. Мне трудно будет решиться... попробовать ещё раз.

Спрашивающий смутился тоже.

- Мы не хотели причинить вам боль... Мы не знали... - но его глаза едва заметно ушли влево, и Вэру вдруг понял, что он лжет. Как ни странно, именно это вернуло его к реальности, - осознание, что новый мир может быть опасен так же, как и старый.

Если не больше.

Он посмотрел на Хьютай, и та кивнула. Улыбаться ей сейчас было почти больно. Анмай опять заставил себя ни о чем не думать. Это было не нужно.

- Мы поговорим об этом... потом, - сказала она. - Я вижу, что вашего уважаемого основателя мучают незаданные вопросы.

Анмай поуютней устроился в кресле - настал миг, ради которого он оставил свое время и свой мир. Но чувствовал он уже вовсе не радость, а страх перед тем, что ему придется узнать.