Первый еретик. Падение в хаос (ЛП)

Линейный корабль «Дирге Этерна» заявлял, что совершил последний выстрел.

Аргел Тал вслушивался в неразбериху спорящих по воксу голосов и описание Магистром флота того, как «Громовой ястреб» сорвался в неконтролируемое пике, но не был полностью уничтожен. Еще будет время обсудить претензии «Дирге Этерна» на почести, но не сейчас.

- Гал Ворбак собраться на штурмовой палубе, - приказал он. - Подготовить десантную капсулу.

Десантно-штурмовой корабль лежал на боку грудой перекрученного и жалкого металла.

Красные обломки корпуса были разбросаны по окружающей местности, один из двигателей героически чихал, выплевывая дым, слишком черный и маслянистый для нормального выхлопа. «Громовой ястреб» рухнул и пропахал в земле борозду почти сто метров длиной, пока не врезался носом в обломки городской стены. Обветрившийся камень стоял, словно надзирая за давно забытым городом мертвой цивилизации. Когда корабль ударился об него, кладка разлетелась, и старинные камни дождем обрушились на искалеченную броню корпуса, завершая совершенное насилие этими последними ударами.

На Истваане-V наступал восход, и небо над местом крушения светлело. Над горизонтом мерцала непримечательная звезда, скорее белая, чем желтая, слишком далекая, чтобы дарить тепло. На другом краю континента все еще пылал огромный погребальный костер.

Он вдохнул холодный рассветный воздух открытым ртом, ощущая вкус горящего масла. Его братья, алые сородичи, рыскали вокруг обломков корабля в поисках следа. Позади них шипела и потрескивала десантная капсула, металл растягивался от последствий спуска через атмосферу.

- Они упали недавно и не могли успеть скрыться, - слова Ксафена звучали как уверенная угроза. Возле него Малнор превратился в оборванную подергивающуюся тварь, истекавшую ядовитой слюной. Торгал вскарабкался на десантно-штурмовой корабль, словно гротескная обезьяна, он подпрыгивал и вцеплялся в металл костяными косами, чтобы забраться выше. Аргел Тал ходил вокруг основания корабля, когти втягивались в ребристые кулаки и снова хищно высовывались. Словно стая пустынных шакалов, одиннадцать оставшихся Гал Ворбак окружили упавший «Громовой ястреб», вынюхивая добычу. Долго охотиться им не пришлось.

- И вот, наконец, Алый Повелитель, - голос Аквилона уязвлял своей неискренностью. - Явивший тем, кого он предал, свою истинную сущность.

Кустодес вышли из тени сломанного крыла, расслабленно держа в руках оружие. Каждый из них излучал твердую убежденность. Походка была уверенной, плечи отведены назад, доспехи были повреждены и погнуты, но сохраняли видимую целостность.

Гал Ворбак приблизились. Оказавшись в центре алого круга, трое золотых воинов стали спиной к спине. К Несущим Слово были обращены нагрудники, украшенные имперским орлом, и клинки, которые поднимались лишь на службе Императору. Из всех легионов Астартес лишь один удостоился чести носить на доспехах аквилу — некогда благородные Дети Императора, ныне ставшие сердцевиной мятежа Магистра Войны. Но это были имперские кустодии, преторианцы Владыки Человечества, и их компетенция была выше подобных вопросов. У каждого на груди чистым серебром сияла эмблема орла, сжимавшего в когтях молнии. Более нигде в Империуме два символа вознесения Императора не сливались таким образом, только на броне его избранных стражей.

Охотники подошли еще ближе. Шедший впереди Аргел Тал на краткий миг задумался о том, что Кустодес не открыли по ним огонь. Возможно, после боя на корабле у них не было боеприпасов. А может быть, они хотели закончить дело чисто — клинками, а не болтерами.

- Ты убил Кирену, - произнес он. Из-за злости и ниток кислотной слюны между челюстями слова выходили малоразборчивыми.

- Я казнил предательницу, которая была свидетелем прегрешений Легиона, - Аквилон направил меч на искаженное лицо Аргел Тала. - Во имя Императора, чем ты стал? Ты похож на кошмар, а не на человека.

- Мы — истина, - пролаял Ксафен попавшим в ловушку Кустодес. - Мы- Гал Ворбак, избранные богами. - Все это время Несущие Слово приближались. Вокруг кустодиев сжималась петля.

- Взгляните на себя, - ошеломленно произнес Аквилон. - Вы отбросили замысел совершенства Императора. Отреклись от всего, что означает быть человеком.

- Мы никогда не были людьми! - когда Аргел Тал проревел слова, у него изо рта полетели шипящие брызги. - Мы. Никогда. Не были. Людьми. Нас забрали из семей, чтобы вести Вечную Войну во имя тысячи обманов. Думаешь, истину легко переносить? Взгляни на нас. Взгляни! Человечество примет богов, или канет в забвение. Мы видели, как Империум пылает. Видели, как вымирает наш род. Видели, как это произойдет, как происходило раньше. Жизненный цикл в галактике, принадлежащей смеющимся и жаждущим богам.

В голосе Аквилона была лишь доброта, от чего он становился еще более жестоким.

- Друг мой, брат, тебя обманули. Император…

- Императору известно куда больше, чем он открыл вам, - вмешался Ксафен. - Императору ведома Изначальная Истина. Он бросил вызов богам и своей гордыней обрек человечество. Лишь с помощью верности…

- …с помощью поклонения… - сказал Малнор

- …с помощью веры… - проговорил Торгал.

- …человечество переживет бесконечные войны и волны крови, которые захлестнут галактику.

Аквилон переводил взгляд на каждого Несущего Слово по мере того, как они произносили свои фрагменты проповеди. В конце он снова повернулся к Аргел Талу.

- Брат мой, - снова сказал он. - Тебя ужаснейшим образом обманули.

- Ты. Убил. Кирену.

- И ты считаешь это неимоверным предательством? - смех Аквилона был сочным и насыщенным, и от него Аргел Тал заскрежетал зубами. - Ты, отринувший свет Императора, превратившись в чудовище. Ты, заключавший с помощью запретных знаний истерзанные души в стены своего корабля, чтобы они втягивали все психические звуки на протяжении сорока лет? Ты обвиняешь меня в предательстве?

Несмотря на затуманивавшую мысли ярость демона и горестную злобу из-за убийства Кирены, слова брата ранили его. Аргел Тал бывал в той комнате множество раз, и неважно, сколь пылко он ненавидел необходимость ее существования — он позволял этому продолжаться.

Прежде, чем он смог их отбросить, на него с уколами вины обрушились изображения, каждое воспоминание резало, словно нож. Ксафен читает псалмы из «Книги Лоргара», а перед ним кричит женщина-астропат. Ее медленно потрошили, приковав к стенам комнаты, ставя целью причинить боль. Вытатуированные на ее коже часом ранее колхидские символы еще кровоточили. Системы жизнеобеспечения, обслуживаемые апотекариями Легиона, удержат ее в живых на протяжении многих грядущих месяцев. Призванный Ксафеном в ее тело демон подчинит сознание во имя простейших задач: втягивать и перерабатывать все психические сообщения ближайших разумов.

Терры достигнут только донесения, собственноручно сфабрикованные Несущими Слово. Согласия достигаются. Идеальный Легион. Лоргар, Семнадцатый сын, своей верностью оправдал бы надежды любого отца.

- Я обвиняю тебя, - расхохотался Ксафен, - в том, что ты глупец. Твой драгоценный астропат сорок лет хныкал о ваших подозрениях прямо в пасти внимающих демонов. Каждый раз, собираясь вокруг него и внимая словам Императора, вы слышали лишь ложь, которую я нашептывал демону на ухо.

Аргел Тал не стал присоединяться к злорадству Ксафена. Существование комнаты не было для него источником мрачной гордости. Он приговорил к мучительной смерти не единственную женщину, а в общей сложности шестьдесят одного человека. От бремени одержимости астропаты истощались с омерзительной быстротой. Деградация протекала быстро, но никогда не была милосердно мягкой. За считанные месяцы их тела пожирали смрадные черные опухоли. Большинство угасало быстро, их разумы стирались от дуновения ветров варпа, словно утес посреди бесконечной бури. Мало кто продержался год — так или иначе, довольно скоро приходилось подключать очередного беспомощного и вопящего астропата к системам жизнеобеспечения и творить с его плотью кошмарные вещи с помощью ритуальных клинков и раскаленных клейм.