Древний свет (СИ)

— Уверен, не уверен, затребуй фильм, и посмотрим его еще раз, — буркнул Митчелл. — В таком деле лучше выставить себя идиотом перед всей Вечностью, чем подвергнуть Землю хотя бы тени подобной опасности.

— Джим прав, — сказал Голдштейн. — Рисковать нельзя. Кроме того, пока ты искал информацию, пришло еще одно тревожное сообщение. Наши спутники наблюдения в системе Сириуса засекли активность их звездного флота. Не исключено, что союзнички Моргота намерены отправить ему подкрепление. Как тебе такое развитие событий?

— Только этого нам не хватало для полного счастья, — буркнул Бартон.

— Черт бы побрал их всех! — рявкнул Митчелл. — Джентльмены, разве мы не сможем ничего придумать?

— Т — сс! Спокойно! — попросил Бартон, — Я как раз этим занимаюсь.

— Чем?

— Думаю. Несколько минут на линии царила мертвая тишина. Бартон чесал затылок, вращал пальцами, глубокомысленно мычал, и вообще всячески имитировал мыслительный процесс. Наконец он изложил свой план развития событий:

— Если некие твари насолили таргонам до такой степени, что вынудили их спалить дотла собственную колонию, таргоны, вероятно, захотели бы им отомстить, не так ли?

— Так, — подтвердил Митчелл.

— Если мы атакуем систему Сириуса до того, как ее обитатели, эти самые амебопауки, нападут на нас, у нас могут быть юридические проблемы с Галактической Торговой Ассоциацией, так?

— Так, — согласился Лугарев.

— А если таргоны вдруг испепелят некую звездную систему, никто этому особенно не удивится, ибо они и в прошлом такое проделывали, так?

— Так, — в свою очередь подтвердил Голдштейн.

— Так почему бы нам не сообщить таргонам, что их заклятый и древний враг обосновался в настоящее время в системе Сириуса, — предложил Бартон, — а в качестве компенсации за данную информацию не попросить оставить нас в покое хотя бы на Максеедсо? — предложил он, сверкая белозубой улыбкой старины Мефистофеля.

— Мать твою так! — восторженно рявкнули все трое хором. Когда первый восторг улегся, Голдштейн, игравший в подобных случаях роль «адвоката дьявола» и подвергавший сомнению все планы для выяснения их слабых мест, спросил:

— А как ты собираешься подсунуть это таргонам?

— Вот ты и подумай над этим, — усмехнулся Бартон.

— Нет ничего проще, — сказал вдруг Лугарев. — У меня есть один знакомый, или, точнее, знакомая, у которой в Империи Таргонов найдутся связи.

— Что — о?! — ошарашенно протянул Бартон. — Связи? В Империи Таргонов? Ты не перестаешь меня удивлять! И кто же это? Надеюсь, не Императрица — Матка?

— Нет, — усмехнулся Лугарев. — Всего-навсего Мария Пирелли.

— Мария? А она-то каким боком относится к таргонам?

— Скоро узнаешь, если удастся все это провернуть.

— Ну, ладно, — сказал Митчелл. — А как быть с Кругом Вознесения, с засадой? Идея-то хорошая!

— Идея хорошая, — согласился Бартон, — но с ее реализацией придется подождать. Сейчас не так страшен сам Моргот и его силы, как массированное вторжение его союзничков. Игорек, поручаю тебе заняться Марией Пирелли. Держи связь с Ирвом, или со мной. Да, вот еще. Мы разрабатываем план наступления для вас. Я собираюсь разделаться с планетолетами снабжения группы «Пустыня», и с харадскими прихлебателями Моргота. Когда созреем — дам знать.

— Слушай, Расселл, — сказал Лугарев. — Ваши с Ирвом планы меня всегда потрясают, но почему вы так однообразны в побудительных мотивах? Месть, деньги, неужели ничего пооригинальнее нельзя придумать?

— А чем тебе не нравятся мотивы? — удивился Бартон, — Все можно, абсолютно все, если это действительно на пользу Человечеству.

— Тайные операции испокон веков держатся на трех китах, — добавил Голдштейн, — Секс, алчность и месть.

Бартон взял на себя согласование плана контакта с Таргонами в Координационном Совете. Он имел там достаточный вес, чтобы в случае необходимости настоять на своем. Лугарев в это время добился сеанса гравитонной связи со штабом адмирала Райнова на орбите Максеедсо. Установка гравитонной связи имелась в передвижной крепости киберноидов, так что Лугареву пришлось срочно вылететь в Минас-Анор. Р8 доставил его в крепость менее чем за час. Митчелл встретил Лугарева на вертолетной площадке крепости, куда приземлился киберноид.

— Привет, Игорек! Как у вас там, жарко?

— Это еще мягко сказано, — усмехнулся Лугарев, окидывая взглядом изрытое бесчисленными воронками пространство вокруг базы. — Ничего себе! У вас тут что, кроты завелись?

— Ага. В-52 называются, — хохотнул Митчелл. — Каждый день по два — три раза прилетают и гвоздят.

— Скоро собираетесь деблокировать базу?

— Да пора бы уже, — пожал плечами Митчелл. — Расселл что-то мудрит. Гномы уже готовы, ополченцы тоже, а он все чего-то выжидает. Они шли по высоким коридорам 8НВР3. Навстречу то и дело попадались люди, и из Вечности, и местные жители. Прошли два длиннобородых гнома, почтительно раскланявшиеся с Митчеллом.

— Как там Эндрюшя? — спросил Митчелл. — Я слышал, он чуть не потерял собственное достоинство?

— Да, потерять — не потерял, но чуть не укоротил, — засмеялся Лугарев. — Лежит в госпитале и потешает эльфочек — медсестричек своими приколами. Что это за прокламации у тебя на стенах расклеены? — спросил он, увидев уже третий на двадцати метрах коридора листок бумаги, испещренный рунами.

— Да это принц Йодейн, — отмахнулся Митчелл. — Строчит воззвания для поднятия боевого духа.

— Он что, грамотный? — удивился Лугарев. — Я думал, в Рохане нет письменности.

— Ага. Он там один грамотный. А все остальные — герои и патриоты. Беседуя подобным образом, они добрались до передатчика гравитонной связи. Лугарев включил его, набрал личный код доступа, затем номер разрешения, дату, и, наконец, номер вызываемого абонента.

— Джим, нам придется говорить о личных вопросах, — сказал он.

— Понял, понял, исчезаю, — Митчелл скрылся за дверью. На околоземной орбите распахнулось пространственно — временное окно, пропускавшее передачу с линии 8254 на 258ю линию времени, а оттуда, через спутник — ретранслятор Вечности и второе окно — далеко в космическое пространство, к затерянной в его глубинах планете Максеедсо. Никакая радиосвязь на таких расстояниях была невозможна.

К счастью, на 144й линии времени был разработан передатчик, использовавший в качестве «проводов» мгновенно распространяющиеся в пространстве силовые линии гравитационных полей. Благодаря своему уникальному статусу межвременного посредника, Вечность получила доступ к этой технологии. Экран терминала осветился, на нем показался молодой офицер связи из штаба адмирала Райнова:

— Штаб восемьдесят восьмого оперативного соединения. Дежурный оператор лейтенант Краузе.

— Срочно вызовите капитана Марию Пирелли, — распорядился Лугарев.

— Вызывает Земля в связи с угрозой по режиму «Омикрон». Скажите, что с ней будет говорить Игорь Лугарев.

— Айн момент, — ответил связист, нажимая кнопки, — Капитан Пирелли, пройдите в комнату гравитонной связи. Вас вызывает Игорь Лугарев. Пройдите в комнату гравитонной связи. Простите, герр коммандер, — спросил связист, прикрыв рукой микрофон. — Режим «Омикрон»? Земле грозит опасность? Лугарев хотел оборвать его, сославшись на секретность, но все чувства лейтенанта читались на его румяной бюргерской физиономии.

Земля в опасности?!

— Пока нет, лейтенант, но у нас есть повод для беспокойства. Я не могу говорить, — ответил он.

— Яволь, герр коммандер! Прошу извинить. На месте лейтенанта вдруг появилось встревоженное красивое личико Марии:

— Здравствуйте, коммандер. Что-то случилось?

— Еще как случилось. Выгони этого лейтенанта, — ответил Лугарев.

— Код ситуации — «Омикрон». На другом конце линии последовала краткая возня.

— Я слушаю, коммандер.

— Извини, что напоминаю о прошлом, Машенька, — сказал Лугарев. Он намеренно употребил точный перевод таргонского термина. — Что ты знаешь о «кошмаре Геби»? Лицо Марии на экране побелело, став абсолютно безжизненным.