Нашествие

Нет, Пириэл не сомневался, что на этот раз Лонгар не будет прятать линию своего заклятья. Он прекрасно знает, что никто не в состоянии снять или разрушить наложенные другим магом чары, особенно если этот другой сильнее. Но дело в том, что Пириэл и не собирался снимать или разрушать заклятье Темного. Он собирался его слегка подкорректировать, так сказать, поменять полярность, что способно изменить результат действия заклинания до неузнаваемости. Пириэлу уже приходилось заниматься подобными вещами, и он верил в успех. Это, конечно, тоже было непросто, но выполнимо. А самое главное – Пириэл мог справиться с этим в одиночку, в то время как для сражения с Кантардской ордой, гораздо более многочисленной, чем в 2028 году, потребовался бы по меньшей мере десяток эдемитов.

Не стоит и говорить, сколь сильно это ослабило бы армии, сражающиеся с нежитью к югу от мегаполиса. Лонгар Темный, воспользовавшись этим, смог бы проломить небесный щит и открыть путь Облачности в небо над мегаполисом, что неминуемо привело бы к падению города. Несомненно, в этом и заключался план Темного.

Когда Пириэл появился в городе, остатки войскового заслона отступали к центру, огрызаясь огнем. Им на помощь поспешно выдвигались другие подразделения, но Пириэл сильно сомневался, что им удастся остановить яростный натиск джунглей.

Эх, если бы у него был Каладборг, он бы решил эту проблему в два счета! Но, чего нет, того нет. Что толку мечтать? Надо действовать с тем, что есть на руках… При всей своей драматичности бой на улицах сейчас весьма мало интересовал Высшего эдемита. Главным для него был местный магический фон, в котором он немедленно и начал разбираться, включив свое маги-зрение.

Как доложил ему Ледар, адепты города предприняли всего одну и то безуспешную попытку остановить тварей, так что магический континуум в мегаполисе должен быть относительно спокойным. Так оно и оказалось. Легкие завихрения, вызванные этой жалкой попыткой, остались уже далеко в тылу наступающей орды… Нашел! Темная линия управляющего заклятья Лонгара явилась маги-взору эдемита во всей красе. Впрочем, слово «линия» было не совсем точным определением. Заклятье представилось Пириэлу как канат, толщиной в человеческую руку, сплетенный из сотен магических волокон-компонентов. Нечего было и думать разорвать его: на это, действительно, был способен только Каладборг. Нет, здесь надо действовать тоньше, и Пириэл знал как.

Он поставил вокруг себя магический защитный экран на случай, если какая-нибудь тварь отобьется от толпы и решит вкусить плоти представителя высшей расы, и ушел в магический континуум. Он осторожно протянул свои астральные руки к черному канату и, едва дотрагиваясь тонкими пальцами, принялся осторожно перебирать волокна, пытаясь определить механизм действия заклятья.

Так, вот эта толстая нить – усиление их природной ярости… а вот это дополнительное повышение внешней магической устойчивости… Так, дальше… голод, стремление его утолить за пределами джунглей… Уже теплее, ищи, ищи! Межвидовая солидарность: свои, кантардские – неприкосновенны. Вот оно! Вектор ненависти направлен на всех иномирцев, прямо в сердце мегаполиса! Что же сделать? Взять эти два волокна и аккуратно их переплести, а то, что отвечает за единство тварей, попытаться разделить на два… О, Создатель, какое сопротивление! Какая боль! Чужая магия не желала подчиняться эдемиту. Терпеть! Работа должна быть сделана. Ну же! Разделить и переплести… Получилось!

Всего два действия, но как же тяжело они дались эдемиту! Хотя, тяжело – не то слово. Отдача была столь сильна, что Пириэла буквально свернуло в бараний рог. Его тело превратилось в сгусток невыносимой боли. Он корчился на земле, отчаянными усилиями удерживая свое сознание на грани падения в беспамятство, ибо здесь, в непосредственной близости от беснующихся кантардских хищников это означало бы верную смерть. Когда же боль немного разжала свои тиски, Пириэл смог, наконец, оценить результаты своих стараний.

А они были впечатляющими: только что монолитная, все сметающая волна тварей превратилась в обезумевшую орду, в которой каждый норовил вцепиться в горло соседу или просто разорвать в клочья. Все осталось: ярость, жажда убийства, просто пропал направляющий вектор. Теперь кантардская живность и думать забыла о населении мегаполиса, которое только что с такой целеустремленностью пыталась уничтожить, а все усилия направила на то, чтобы уменьшить собственное поголовье. Даже видовая солидарность обычно стайных лунных гончих и лисконов была забыта: они с не меньшей яростью кидались на собратьев по виду, чем на клагов, урсов или змей.

Теперь их самоистребление было лишь вопросом времени, а с выжившими потом разделаются войска и адепты. Работа Пириэла здесь была закончена. Пора было возвращаться в южные окрестности мегаполиса, где все еще шло сражение с нежитью. Скрипя зубами от боли и покачиваясь от слабости, Пириэл поднялся на ноги и телепортировался.

Окрестности Московского мегаполиса

Тираэл не знал, сколько Пириэлу потребуется времени на то, чтобы решить проблемы в мегаполисе, и от этого ощущал себя сидящим на пороховой бочке во время пожара. Он пристально следил за Лонгаром Темным, понимая, что пожелай тот телепортироваться, эдемиты вряд ли успеют что-либо предпринять, а накинуть на повелителя Серых Пределов «орлиный якорь» было не меньшей утопией, чем, скажем, ему в одиночку разделаться с двадцатью инферами-убийцами. На эту весьма удручающую мысль накладывалось еще и беспокойство о том, справится ли Пириэл с полчищами кантардских тварей. В этом Тираэл сомневался, хотя глава Совета и выглядел довольно уверенно… Кроме всего вышеперечисленного, его никто не освобождал от обязанностей по поддержке небесного щита и помощи своим войскам, сражающимся с нежитью.

Нервы Тираэла справлялись с таким напряжением минут сорок, а затем он отдал приказ о магической атаке на Лонгара Темного. Атаковали его сразу около десятка эдемитов, употребив на это всю свою Силу, свободную от поддержки небесного щита, а защиту армий Пандемониума взял на себя Алистанус, который стоял на холме рядом с Тираэлом и прокачивал через себя огромные объемы энергии Локуса.

Темный выдержал натиск и перешел в контрнаступление. В его распоряжении были гигантские ресурсы Серых Пределов и Короны Мертвых. Эдемитам приходилось очень тяжко, но их отчаянная атака принесла свои плоды: по крайней мере, повелитель Серых Пределов сосредоточился на битве с ними и не помышлял о телепортации.

Ситуация стала почти критической, когда рядом с Тираэлом материализовался смертельно бледный Пириэл.

– Все в порядке, – выдохнул он. – Проблема решена.

Сил у главы Совета почти не осталось, но отдыхать было некогда. Он качнул энергию через Алистануса и присоединился к схватке эдемитов с Лонгаром. Пириэл знал, что за такое перенапряжение даже его сверхстойкому организму придется потом расплачиваться тяжелым «отходняком», но сейчас это – не главное. Сейчас важно было выстоять… И они выстояли.

Лонгар Темный до самого конца не верил, что его план не сработал, и что победа в этом сражении уйдет от него. Не верил, пока первые лучи восходящего солнца не озарили небосвод на востоке. Низшая нежить заметалась в ужасе, ибо чувствовала, что истекают последние минуты их не-смерти, а вампиры, превратившись в летучих мышей, наперегонки с черными тенями ринулись под защиту Облачности.

Но армии Тьмы избежали в этот раз полного разгрома: Корона Мертвых есть Корона Мертвых. Зачерпнув огромную порцию энергии из своего артефакта, Лонгар Темный накрыл свое воинство «серым пологом». Это заклятье полностью поглощало солнечные лучи на большой территории, но при этом тратило столько магической энергии, что даже такой артефакт как Корона и такой источник как Серые Пределы, не успевали ее вовремя восстанавливать. Поддерживая «серый полог» и отражая магические удары эдемитов и усмирителей, Лонгар медленно отступал, кипя от бессильной ярости: он терпел в этой войне первое поражение. Личи и пустотники, которые солнца не боялись, по мере возможностей оказывали ему магическую поддержку, но повелитель Серых Пределов все равно понимал, что долго он не продержится, и возможности для наступления уже исчерпаны.