Третья стадия

Райнер не числился у командира в любимчиках, а потому невзначай поинтересовался у товарища, кто же тогда будет защищать весь оставшийся Полис. В ответ ему пожали плечами и предположили, что, возможно, воздушный флот. Если успеет.

— А гвардия? — спросил Райнер.

— Нет. Тоже рядом с нами встанут.

Вот и весь расклад. Как разделили силы в других Полисах, Райнер не знал, но центральный Сенат был на их территории. А значит, все возможные силы должны быть брошены на защиту именного его и прилегающего района. Но с другой стороны, какой толк был охранять пустые здания, когда сенаторы уже наверняка скрылись в подземных бункерах? Ради идеи? Чтобы сохранить символ?

— Зараза. У меня прицел какой-то идиот сбил, — прошипел Райнер на свою винтовку.

— Иди быстро замени, — предложил сослуживец.

— Товарищ полковник! Разрешите заменить оружие! Мое недееспособно!

— Меньше надо было по сторонам головой вертеть, капитан Аллен! — рявкнул командир. — Бегом, пока машина не подъехала!

— Еесть!

И Райнер пулей вылетел из строя и метнулся в сторону оружейки. Но за поворотом резко свернул в противоположную сторону и бросился к выходу из здания.

«Не заставите. Ни в какую. Я присягал служить человечеству и защищать его, а не пустые здания».

Пути отхода в самоволку знал каждый уважающий себя солдат. Самые хитрые из пехотинцев — знали парочку секретных путей. Райнер прорабатывал и уникальные варианты отступления, поэтому покинуть территорию базы для него не составило особого труда. Одетый во все черное, с опущенным забралом шлема, под покровом ночи пехотинец был неразличим. Единственная сложность на его пути могла возникнуть только с транспортом, но и тут ему повезло. В кабине военного внедорожника сидел одинокий водитель и по скучающему виду, ожидал кого-то из начальства. Райнер незаметно подкрался к нему и коротким ударом в голову отправил парня в нокаут. После чего спокойно выволок его из машины подальше от дороги, а сам занял место за рулем. Винтовку он положил на соседнее сидение.

Заревел проснувшийся двигатель, и машина, скрипнув шинами по асфальту, сорвалась с места. Райнер погнал ее к центру Полиса, туда, где у него будет наилучший обзор. А именно — к стеклянным вышкам небоскребов.

Самое тяжелое время — затишье перед боем.

Полис замер, предчувствуя удар. Люди укрывались в подвалах, прятались в толстостенных зданиях. Новостные экраны на улицах сообщали, что лавина чужих скоро доберется до Полисов, а что будет затем — не знал никто. Всем рекомендовали покинуть улицы и открытые пространства, не приближаться к окнам и ждать. А народ был глуп. Многие вывалили на улицу и столпились на проезжей части, скандируя лозунги о прекращении войны. То ли они хотели тем самым остановить воздушный флот, то ли полюбоваться на корабли кваари, которых ни разу не видели. То ли хотели предложить всем мира. Желания и требования у толпы были разные, а дороги перекрывали все одинаково.

Райнер лавировал по мелким улочкам, проклиная идейных идиотов. Давить людей под колесами ему не хотелось. Время уходило с каждой минутой, и надо было как можно быстрее добраться до удобной точки. Можно полагаться на воздушный флот. Можно. Но если есть шанс что-то изменить, помочь или сделать — то его нельзя упускать. Так учил отец. И если бы не его бунтарский характер, думал Райнер, то остаться бы ему сейчас со всеми охранять здание Сената.

«Офис Майбах? Вполне сойдет», — рассудил пехотинец, глядя на вздымающийся вверх шпиль.

Машина резко затормозила и припарковалась на тротуаре перед самой дверью. В обычный день ей бы навстречу выбежала охрана с пистолетами, а сейчас — да на здоровье.

Райнер схватил винтовку и покинул машину. Дверь в здание оказалась заперта, но парень разбил стекло выстрелом из пистолета. Патрон, конечно, было жалко, но ничем другим бронированное стекло было не пробить. И чихать на сработавшую сигнализацию. Вскоре каждый офис взвоет от воздушного боя.

Все так же бегом Райнер добрался до лифта и нажал на верхний этаж. Восемьдесят этажей это много или мало? Наверное, все же мало, когда вокруг полно еще зданий за сотню. Но выбирать не пришлось — дальше в центре улицы были сплошь заполнены людьми.

Двери лифта отрылись на последнем этаже, и Райнер кинулся к пожарной лестнице. Оттуда — на крышу. Еще один выстрел, чтобы открыть дверь, и вот он — долгожданный простор и бьющий в лицо ветер. Райнер открыл забрало шлема и огляделся.

Полис сиял в ночи, и это делало видимость просто отменной. Обзор с крыши тоже был не из худших. Столь опасный сейчас вид на юг почти ничто не закрывало, и Райнер подошел к краю и примерился к своей позиции. Сила ветра и направление не играли роли — вот и все преимущество новых технологий. Райнер сел в углу рядом с бортиками и разложил на полу свое снаряжение. Три дополнительных батареи к винтовке, пистолет дальнего действия, еще три дополнительных магазина к нему, пять «ракетниц» и пять гранат. На случай, если враг все-таки спустится на землю. Не густо, но что было. Выжить бы еще до исчерпания заряда винтовки.

Проверив точки со всех углов, Райнер все же вернулся к первой и водрузил на бортик винтовку. Подкрутил настройки мощности луча. Установил длину импульса. После чего снял ставший совсем бесполезным шлем и приготовился. В небе далеко на юге показались первые точки летящих кораблей противника.

— Группа «Фета», заходите на Полис с востока.

— Принято!

— Группа «Каппа» — окружаете противника с запада.

— Есть!

— «Гамма», «Сигма» — заходите с севера клином и отсекаете им подмогу.

— Да, сэр!

— Так точно!

Эскадрильи отделились от общего потока и хищными птицами нырнули в облака, разрезая их своими крыльями.

— Остальные держим курс на сектор 44–41. При встрече противника открывать огонь по готовности.

Эфир отозвался эхом подтверждения младших командиров эскадрилий. Своими датчиками на спине машины я ощутил их перестроения. Как единый организм, готовящийся к атаке.

— Джой, держи своих правее. Не увязайте глубоко в бою, — передал я уже лично Клайву.

— Не волнуйся, Спирит. Мы дадим вам дорогу, — бодро ответил он, кажется улыбаясь.

А ведь мы и, правда, могли слегка ощущать друг друга, находясь в единой сети. Я кивнул, говоря тем самым ему «спасибо» и продолжил перекличку. Было что-то ритуальное и давно забытое в том, чтобы воспользоваться нашими старыми позывными. Это пробуждало в душе былую бодрость.

— Крос?

Стив летел недалеко по левое крыло и все до сих пор примерялся к чудной машине. От него так и фонило любопытством и исследовательским интересом.

— Вы, господа, это… летайте, — с издевкой ответил он. — Только у меня под носом сильно не вертитесь.

— Это еще мы у него будем вертеться! — возмутился все так же по нашему выделенному каналу Клайв.

— Спорю на ящик пива, что собью больше гадов, чем ты, — хохотнул Стив.

— Договорились, спорю! — принял вызов Клайв.

— Не увлекайтесь, — одернул я их. — Наша цель — главный корабль. Разобьем его — и сможем добивать остальных.

— Ладно, босс, — козырнул Стив, по-прежнему издеваясь.

— Вижу врага на три часа! — огласил один из ведущих группы в общий эфир.

А ведь мы даже еще не долетели до заветного сектора.

Эскадрильи связывались с операторами на Авроре, сверяли информацию. Пока что навстречу нам подняли засевшую на земле резервную стаю в шестьдесят единиц. Сущая мелочь! Проверяют. Решили прощупать, что летит в их сторону.

Даже немного лениво разделяемся надвое, беря корабли противников в широкое кольцо. Они в свою очередь рассредоточиваются и многие ныряют к земле. Ну уж нет. Теперь нам такие фокусы не страшны. Несколько наших кораблей ныряет следом, выполняя виражи, ранее опасные для других самолетов. Теперь нам не сложно летать у земли. Мы уже не боимся завалить самолет и упасть в лес.

У поверхности раздаются первые взрывы, и следом уже мы открываем огонь по кораблям. Они уходят от наших выстрелов, проскальзывают меж трассирующих зарядов, но попадают под плотный огонь. Пробуют огрызаться и отстреливаться, но мы умеем резко маневрировать, так что даже никто из наших не пострадал.