Memento mori (СИ)

  Вот он подошел к последней точке своего жизненного пути...

  ... И тишину снова разорвал голос глашатая:

  - Милостью барона ди Эррис осужденному предоставляется последнее слово!

  По толпе прокатился недоуменный гомон... Люди переглядывались и спрашивали друг у друга 'а что это ещё за новости?!'. Ну да. Последнее слово перед казнью здесь не практикуется. Да оно вообще мало где практикуется. Но сегодня будет так. Я сказал!

  Толпа стихла. Тагис продолжал всё так же молча стоять, уткнувшись взглядом в плаху.

  - Осужденный отказался от последнего слова! - наконец-то сообразил сообщить глашатай после затянувшейся паузы. Ну что ж... Наше дело предложить.

  Стражники под руководством помощника палача принялись укладывать казнимого на плаху. Уложили. Подошел палач и занес топор...

  Я отвернулся. Неприятное зрелище. И не интересное. Посмотрю ка я лучше на зрителей. Вон как шеи повытягивали, боятся упустить хоть мгновенье из зрелища...

  Мдя... Дикие времена, дикие нравы. Впрочем, в моей прошлой цивилизованной жизни в большинство окружающих в этом смысле не отличалось от этих почти варваров. Самые популярные новости по телевидению - новости о войнах, терактах и катастрофах. И чтоб кровищи, кровищи было побольше!

  Люди, люди... Что вас так притягивает к чужой смерти?

  Хм... Что-то, наверное, притягивает. Ладно, проехали...

  По расширившимся глазам зрителей и нескольким 'ахам' в толпе я понял, что палач занес свой инструмент над головой приговоренного. И действительно, через секунду послышался глухой стук. Так, первый пошел. Голова отделилась от туловища и упала в подставленную оббитую изнутри кожей корзину. Туда же полилась кровь из обрубка шеи.

  Народ с жадностью продолжает смотреть. Только в задних рядах заголосила женщина. Мать. Не стоило сюда пускать его родителей... Ну да что уж теперь.

  Ладно, следующий! Тело с плахи убрали и, подвели к ней ещё один почти труп. Вот уж полная противоположность предыдущему. Идёт спокойно, нос задрал, чуть за облака не цепляет, взгляд... Я бы сказал - дерзкий. Никак, сверхчеловеком себя мнит.

  Вот подошел к плахе, повернулся к балкону лицом... И улыбается, зараза! Ладно, сегодня смеёшься последним явно не ты.

  Что-то подобное поведение зрителям не очень нравится. Поднялся ропот. Что там кричат? 'Четвертовать!', 'Сжечь!', 'Отдайте его нам!'.

  И отдал бы... И другим наука, и народ пар бы спустил. Но реакция народа меня сейчас интересует меньше всего. За исключением некоторых его представителей...

  Так что, ещё раз: никаких 'сжечь'. На плаху, значит на плаху.

  - Тишина!!! - это подключился глашатай. И так акустика внутри каменного мешка, образованного замковыми стенами, хорошая, да ещё Алиса, похоже, чего-то там намагичила для 'добавки громкости'.

  Окрик подействовал не сразу, но за минуту шум стих до приемлемого уровня.

  - Милостью барона ди Эррис осужденному предоставляется последнее слово!

  Джек, то есть Дэрк, обвёл взглядом притихшую толпу.

  Я тоже усиленно завертел головой. Где?! Ну, проявись же! Давай!!!

   - То, что я сделал... - О, начал говорить! - я сделал по приказу ба...

  Есть! Щелчок справа на галерее, и оратор, вздрогнув и чуть не упав, делает шаг вперед. Стоящие по бокам от него стражники ничего не поняли. Наверное, решили, что осужденный собирается спрыгнуть с эшафота. Схватили его за руки и потянули назад. Дэрк не вырывался. Скривившись от боли, он только оглянулся на галерею. Там как раз началось непонятное для непосвященных движение.

  Дэрк хмыкнул, и снова обратившись к зрительному залу, закончил:

  - ... по приказу барона ди Экрен!

   Ну вот. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти.

   Однако, толпа, похоже, так не думает. Люди стояли молча секунд пятнадцать, переваривая информацию. А потом где-то раздался женский даже не крик, а визг: 'Да врёт он всё, душегуб! Порвать его!'. Ещё пара-тройка голосов выразили солидарность с озвученным мнением, но это и всё. Всё, что удалось расслышать. Потому что каждый начал доказывать что-то соседу, всё повышая и повышая голос, в результате того над площадью прокатился нарастающий гул.

   Что характерно - криков 'Убить подлого барона ди Экрен!' нет вообще. Ибо за такое можно и самому головы лишиться. Разборки между знатью - дело знати. Пусть барон теперь думает, как отомстить и мстить ли вообще, а чернь должна помалкивать в тряпочку. Здесь вам не там! В смысле, не на постфеодальной Земле.

   Дэрк тем временем сам подошел к плахе и устроился на ней поудобней. Блин! Не так должна выглядеть казнь серийного убийцы, не так... Он должен быть жалок, сломлен и вызывать презрение и отвращение всем своим видом и поведением. А тут прям какой-то карбонарий перед расстрелом... Надеюсь, результаты проведенной операции перекроют мне моральный ущерб от увиденного. А они, похоже, есть и именно те, что и ожидались.

   Вот толпа затихла сама собой... Это палач занес топор. Снова глухой стук... И снова крики толпы. На этот раз крики радости. И славословий в адрес Его Милости барона ди Эррис, строго, но справедливо покаравшего преступников. Причём, судя по всему, кричат не только смешавшиеся с толпой люди Финдиса. Народ на самом деле доволен. Ну-ну, сейчас вы у меня будете довольны ещё больше...

   Вперед вышел жрец, находившийся всё это время на заднем плане сцены-эшафота, и бубнивший там свои молитвы. В этом мире не принята ни исповедь, ни прощение грехов... Боги простят. Но вот чтобы Боги простили, необходимо обращение жреца.

   Ага... Вот именно к Ксарту. Тот услышит...

   Жрец воздел к небу свой посох, призывая к тишине. Шум затих, как по мановению... Гм. Волшебного посоха.

   -Радуйтесь, люди! - возопил Интаг, - Его Милость барон ди Эррис, в своем благочестии, принял решение восстановить Храм Девятки в своём замке! Работы начнутся завтра! Слава благочестивому барону ди Эррис!

   Вот, градус веселья повысился, как я и предполагал. Как же - теперь в замке будет нормальное место раздачи опиума для народа, а не тот жалкий закуток, что используется для этих целей сейчас...

   О! И опять слышу благодарственные возгласы в адрес барона! Блин, как же легко управлять толпой! Если бы в этом мире рабы сами выбирали себе господина, как они это делают сейчас на Земле (это называется - 'Демократия'), барон ди Эррис выиграл бы выборы со ста процентами голосов!

  Но и это ещё не всё, дружочки! Сейчас будет третий акт Марлезонского балета!

  Жрец отступил назад, а с балкона, на котором к этому времени старого барона уже не было, послышался усиленный магией глубокий голос баронессы ди Эррис:

  В честь начала работ по восстановлению Храма Его Милость барон Ди Эррис... - мдя, я своей здешней фамилии, наверное, за всё пребывание в этом мире не слышал столько раз, сколько за последний час, - объявляет праздник!

  Угу. Танцуют все!

  Как только Тали (молодчина, кстати. Хорошо держит удар. Ни по виду, ни по голосу не скажешь, что она сейчас расстроена и взбешена) закончила свою речь, вокруг эшафота вспыхнули здоровенные бенгальские свечи, а в воздухе с грохотом взорвалось несколько фейерверков. Ну да. Нашел я таки, куда их пристроить. Ещё и докупать пришлось, но - праздник того стоит.

  Когда бенгальские свечи догорели, оказалось, что на эшафоте уже нет ни трупов, ни плахи, ни свисающего с краев черного покрывала. На месте покрывала обнаружились гирлянды цветов, а на месте, где только что лилась кровь - местный вокально-инструментальный ансамбль, он же оркестр, который и вжарил какой-то здешний вечный хит. Именно, что вечный - ему лет сто уже, а пипл тут его всё хавает. Дикари-с...

  Одновременно упали черно-фиолетовые флаги и с балкона, который тоже оказался украшен цветами.

  На площади на какое-то время образовалась давка. Мужская часть населения по большей своей части двинулась к кухне, возле которой сегодня по моему приказу всем желающим разливали молодое вино из трех здоровенных бочек.