Перекресток

— Ты думаешь, ваши эти… как их… госбезопасники рискнули без прямой санкции начальника Сто восемнадцатой и планетарного Инспектора появиться у нас? — деловито уточнила Ника, лихорадочно соображая, какой же приговор она может вынести, да и стоит ли его выносить злосчастным беглецам.

— Не знаю, — честно ответил Герд, глядя в глаза блондинке. — Я думаю, что могут. И даже выкрасть меня могут, чтобы потом публично наказать. А может быть, и не станут этого делать. Как там повернулись события, какой образовался расклад после моего исчезновения вместе с Зиной — я не знаю.

Мне у вас понравилось. Очень свободно, очень… дышится легко. Пусть нет всемирной сети, нельзя прямо так, лежа в постели, посмотреть нужный фильм или включить кухонный комбайн… это мелочи, мелочи. Но я могу ходить там, где захочу, делать то, что захочу, улыбаться, кому захочу… и никто не требует неизбежной отдачи долга обществу…

У нас это почему-то невозможно, там мы все ведем себя так, как предписано, как положено… и всегда мы должны… что-то, кому-то, почему-то, но непременно — должны. Вот, посмотрите — я просто отрастил длинные волосы. Захотел — и отрастил. А дома… конечно, можно, никто же ничего у нас не запрещает, но — нельзя. Тебя не поймут, станут хуже относиться, раз ты не такой, как все, на работе будут лишний раз перепроверять твои данные, может быть, потеряешь и в зарплате, соседи будут постоянно напоминать, где находится парикмахерская…

Вы знаете, и Зине здесь хорошо. Она вот молчит совсем не потому, что немая или у нее словарного запаса не хватает на общение — это все фантазии тех, кто отправлял её на утилизацию… А здесь ей ничего не грозит, никто не воспринимает её, как мусор, побочный продукт эксперимента, да и относятся все по-человечески… она же не виновата, что её такой сделали микроскальпели генных инженеров, а не папа с мамой…

Вконец расстроенный то ли воспоминаниями о родине, то ли чувством вины за нарушение её законов и всеобщих правил пребывания на чужих планетах, а скорее всего — всем этим вместе, Герд потупил глаза, нахмурился и нахохлился, как воробей на холодном ветру.

— Все это, конечно, очень интересно, — сказал задумчиво Антон. — Я бы, к примеру, еще с тобой пообщался на предмет ваших обычаев, правил… но — я-то писатель, у меня интерес тут профессиональный, познавательный. А что делать её превосходительству? Госпожа Инспектор тебя обязана депортировать или как там это называется?..

Карев вопросительно посмотрел на блондинку.

— Её превосходительство ничего делать не будет, пока окончательно не разберется, насколько безопасна для Герда и Зины их регистрация в базе данных Сто восемнадцатой, — солидно ответила Ника, разве что не надувая от собственной значимости щек, но не выдержала своего же тона и успокоила нелегалов: — Не переживайте так, сейчас, на сколько это получится, догуливайте испорченный мной праздник и возвращайтесь домой. Просьба будет только одна: не исчезайте, чтобы потом вас не разыскивать по всей планете. Или я, или кто-то из моих друзей с вами свяжется в самое ближайшее время, скорее всего, даже до конца этой недели…

Может быть, выражение лица Ники, может быть весь предварительный, вполне доброжелательный по отношению к нарушителям установленного порядка разговор влили в нелегалов изрядную, живительную дозу оптимизма и веры в людей.

— Так мы что же — пойдем? — неуверенно спросил Герд, вставая из-за стола. — Мы — свободны?

— Вы и так были свободны, — проворчала Ника. — Я вас что же — задерживала или арестовывала? Просто попросила поговорить, объясниться, разъяснить непонятное. А теперь вы свободны вдвойне, только не забудьте о моей просьбе.

— Да куда же мы со своего места? — удивленно засуетился бледнолицый, помогая, правда, чисто символически, Зине встать. — Кому мы нужны, кроме своей бензоколонки? Там так и будем ждать вашего решения…

Вслед за гостями-инопланетниками встали из-за стола и остальные, то ли провожая, то ли сопровождая злосчастных нелегалов ко входу в помещение кафе.

— Работа окончена? — поинтересовался Антон, когда Герд и Зина скрылись за дверями. — Наверное, можно и машину подогнать?

— У тебя там запас джина? — подозрительно спросила Ника. — Когда только успел, кажется, все на моих глазах было…

— И без всяких запасов — пора бы обратно, — подсказал романист. — Скоро уже полдень, в городе, в лучшем случае, к вечеру будем.

— Ладно, — согласилась блондинка. — Иди за машиной, а я пока проверю, как этот жук-«профессор» ликвидирует свою технику и что придумал сделать со злосчастным биороботом… Кстати, а где Мишель?..

А поверенный будто растворился в воздухе.

…когда Мишель вернулся на стоянку перед кафе, там, в глубине, у бензоколонок, стоял роскошный черный автомобиль полицейского генерала-пенсионера, вокруг авто нервно покручивая в руках медальон Инспектора, прохаживалась Ника, а Антон деловито придерживал шланг, заливая в бак машины местный бензин.

— Мишель, только не говори, что ты отходил пописать, — с места в карьер заявила блондинка. — Тебя не было почти сорок минут, можно было десять раз справить все свои физиологические потребности…

— А что-то случилось? — с невинным видом уточнил поверенный.

— Ничего, — крутнула возмущенно головой Ника. — Вот только мы уже все мозги сломали: ждать тебя или ты выберешься отсюда так же таинственно, как прибыл?..

— Нет уж, нет уж, пожалуй, я лучше с вами, — ответил Мишель. — И в дороге веселее, да и поговорить всегда есть о чем…

— Не иначе, как ты принес нам очередную пакость? — спросил издали Антон, слушавший разговор Ники с поверенным весьма внимательно.

— Не пакость, но — проблему, — улыбнулся поверенный. — Даже и не проблему, так — проблемку, для госпожи Инспектора такую решить — раз плюнуть…

— Издеваешься? — подозрительно поинтересовалась Ника. — Ну-ну, издевайся… но не забывай — не всё коту масленица…

— На масленицу я не претендую, — отозвался Мишель и, решив больше не мучить друзей, продолжил: — Догадайтесь с трех раз, чья это бензоколонка, на которой работали наши нелегалы?..

— Судя по твоему загадочному виду — Председателя Большого Имперского Совета, — съязвила в ответ блондинка. — Ну, или, как минимум, в лесу после высадки их обнаружил случайно туда забредший по грибы Патриарх…

— Ви таки будете смеяться, — сильно утрируя еврейский акцент, сказал Мишель, правда, тут же возвращаясь к своему нормальному голосу: — Бензоколонка фактически принадлежала одному очень известному инсургенту… да вы оба его даже слышали, кажется…

— Не о нем, а его? — удивился Антон. — Это что-то новенькое…

— Он приходил к нам в номер уездной гостиницы, — пояснил поверенный. — Правда, в момент разговора вы не высовывались на глаза, но голос его слышать могли… Кудесник — так его называют в узких кругах, к которым я близок…

— Ох, Мишель, от каких только кругов ты далек?.. — в сердцах сказала Ника. — И что из того следует?

— Следует очень простой и сложный вывод, — охотно подсказал поверенный. — Нелегалы фактически остались без средств к существованию, ты же не думаешь, что единственная бензоколонка на этой трассе способна хотя бы прокормить пару человек даже с самыми скромными запросами? Это была просто очередная «лежка», «нора» инсургента, в которой тот отдыхал между акциями… ну, и, соответственно, финансировал свой отдых и прикрытие.

— А почему этот твой Кудесник должен отказаться финансировать это место дальше? — спросил Антон. — Кажется, ребята ничего плохого не говорили о хозяине, ни в какие-такие дела он их не вовлекал, хотя вполне мог использовать того же Герда, как химика-технолога…

— Да встретил я его здесь, — неохотно признался Мишель и тут же, чтобы друзья не подумали о крайних мерах, добавил: — Вот чудила, решил лично посмотреть, с кем дружат его «найденыши». После нашей встречи он вряд ли захочет еще раз побывать в этих местах, разве что, загонят силой…

— Да уж, после встречи с тобой мало кому еще раз захочется её повторить, — немного невпопад прокомментировал Антон. — Так получается, что это ты и лишил нелегалов источника существования?..