Фаза боя

Лена что-то отвечает Бетховену. Что, я не слышу, и губ её мне не видно. Но Бетховен слышит, понимает и меняется в лице. Он выхватывает у ближайшего оборотня мясницкую «мамуру» и решительно шагает к Лене.

—

Ох! — вырывается у Наташи.

Пётр поводит стволом автомата, беря Бетховена на мушку.

—

Ш

а! — предупреждаю я. — Не мешайте Ленке!

Я не вижу лица своей подруги, но я точно знаю, как она себя ведёт. Она стоит, спокойная как валенок и даже наверняка улыбается. Словно Бетховен направляется к ней не с топором, а с букетом роз. Это окончательно выводит оборотня из себя. Изобразив зверскую рожу, он замахивается топором, чтобы распластать дерзкую бабёнку от плеч до копчика. Но его топор поражает пустоту и высекает искры из каменного пола.

А Лена стоит рядом и, склонив голову набок, с интересом разглядывает замершего в нелепой позе Бетховена. Прелесть какая картинка! Что-то в этом роде я и ожидал увидеть. Сейчас очень удобно ребром ладони врезать Бетховену по шее и уложить его на его же топор. Но Лена не торопит события.

Бетховен распрямляется и с недоумением смотрит на Лену. А та всё улыбается. Промахнулся, дядя? Потеряв остатки самообладания, Бетховен начинает крестить воздух топором во всех направлениях. Но всякий раз его страшное оружие поражает пустоту. А Лена даже не отпрыгивает и не делает резких движений. Она просто плавно и незаметно ускользает от сверкающего лезвия, которое проносится в каких-то десяти сантиметрах от неё.

Оборотням становится интересно, и они плотнее сжимают кольцо вокруг Лены и Бетховена. Задние напирают на передних, толкаются. Конечно, такое зрелище увидишь не каждый день. Бетховен окончательно звереет. Ведь он потерял лицо. Предводитель оборотней не может справиться с какой-то девкой! Он машет топором, уже не разбирая, куда и как. А Лена только отступает, уклоняется и улыбается.

Захваченные зрелищем оборотни поднапирают и выталкивают одного вперёд. Бедолага попадает под удар топора и валится, перерубленный почти пополам. Ну и удар у Бетховена! Забавное зрелище оборачивается трагедией. Оборотни угрожающе поднимают топоры, чтобы наброситься на Лену скопом. Та понимает, что сейчас произойдёт, и прекращает опасную игру. Уклоняясь от очередного замаха топора, она перехватывает вооруженную руку, рвёт её на себя и одновременно носком ботинка угощает Бетховена в промежность. Топор летит в одну сторону, Бетховен — в другую.

Оборотни бросаются на Лену сразу и со всех сторон. А она выхватывает из-за пояса пистолет. Идиоты! Автомат отобрали, а её саму обыскать не догадались. Несколькими выстрелами Лена расчищает себе дорогу. Еще одним выстрелом она укладывает оборотня, завладевшего её автоматом, и забирает оружие. Одновременно с Леной открываем огонь и мы. Наташа помогает ей пробить дорогу в нашу пещеру, а мы с Петром не даём оборотням наброситься на Лену сзади.

Лена уже на лестнице. Оборотни бросаются за ней, но она расстреливает их несколькими очередями. Остальные соваться под пули не желают.

—

Надо же, как я купилась! — заявляет Лена, снова присоединяясь к нам.

Наташа оставляет лазер и со слезами на глазах бросается ей на шею. Та похлопывает её по спине и успокаивает:

—

А зачем слёзы? Неужели ты хоть на миг могла предположить, что я не справлюсь с этой сворой? Да они же ни разу с достойным противником дела не имели! Публика, не стоящая рублика.

—

Ну не скажи, — возражаю я. — Если бы они набросились все разом, тебе пришлось бы покрутиться не так, как ты играла с одним. К чему ты затеяла игру, почему не вырубила его сразу? Шалила, подруга, резвилась.

—

Не без этого, — Лена усмехается. — Хотелось наказать этого наглеца. Он был очень недоволен, что им в руки попалась всего-навсего женщина. Баба, как он выразился. Он предложил разложить меня прямо здесь, у вас на глазах. Надеялся, что вы не выдержите и броситесь на выручку. И вызвался сделать это первым.

—

И что такое ты ему сказала, что он бросился на тебя с топором?

—

Я ему сказала… Гм! Словом, я дала ему понять, что уж у него-то со мной точно ничего не получится. И кратко объяснила, почему.

—

Понятно. Можешь не цитировать себя дословно. Ты такой лексикой владеешь в совершенстве.

—

Сейчас вам, может быть, и смешно, — говорит, глядя на нас, Пётр, — но когда ты там стояла одна среди этой толпы, а этот бандит попёр на тебя с топором, мне было не до смеха.

—

Давайте лучше думать, как нам выбраться из этой мышеловки, — предлагает Лена. — Положение у нас, прямо скажем, безвыходное. В осаде мы долго не продержимся. Загнёмся от голода и особенно от жажды.

—

Идти на прорыв — безумие, — развиваю я тему. — Так мы Сергея с Петром точно потеряем. И Лема тоже. Да и сами сколько сможем продержаться, если войдём в ускоренный ритм? Неизвестно, сколько этих оборотней наверху. Есть, конечно, один вариант, но он отпадает.

—

Что за вариант?

—

Врезать по ним из бластера прямо через амбразуру.

—

Ясно, отпадает, — соглашается со мной Лена. — Хотя, я помню, во время МПП ты сделал примерно то же самое.

—

Это не значит, что я могу проделать то же самое в реальной ситуации.

—

А я и не настаиваю. Но что всё-таки мы можем предпринять?

—

Они что-то готовят, — прерывает нас Сергей, стоящий на посту у амбразуры.

Внизу действительно происходит какое-то движение. Оборотни, размахивая топорами и ружьями, гонят к входу в нашу пещеру несколько десятков местных жителей.

—

А! Сволочи! — в сердцах говорит Пётр. — Вы поняли? Они же ими прикрыться хотят.

Одновременно другая группа оборотней, десятка три, занимает позицию напротив нашей амбразуры и вскидывают ружья.

—

А вот это — хуже всего, — быстро реагирую я. — Все назад!

Гремит залп. Оборотни стреляют неважно, но несколько пуль к нам всё-таки залетает. С визгом рикошетят они от каменного потолка и стен и крестят пещеру по всем направлениям. Только чудом никого из нас не зацепило. Но долго ли можно надеяться на подобное чудо? Еще два-три залпа, и жертвы неизбежны. Выход один: прорываться.

—

Брат Андрей, — говорит вдруг молчавший до сих пор Лем, — здесь рядом, через одно помещение, должна быть пещера, из которой на поверхность ведёт подземный ход.

Лем показывает в сторону, противоположную от центрального входа. Так, это уже хорошо. Оборотни никак не ожидают, что мы будем прорываться куда-нибудь, кроме центрального выхода. Гремит еще один залп. На этот раз он сопровождается болезненным криком: пуля, отскочив от потолка, бьёт в ногу Наташу. Сертон, конечно, её отразил, но приятного мало. Синяк будет порядочный. Дальше тянуть опасно.

Мы с Лемом выглядываем в амбразуру. Внизу оборотни готовятся к третьему залпу. Группа прикрытия еще не вышла на исходную позицию.

—

Где эта пещера?

Лем указывает на проход, и я вижу, что группа стрелков как раз перекрывает нам дорогу. Сейчас, когда оборотни гонят людей на нас, они вряд ли смогут нам серьёзно помешать. Пока они сами прорвутся к нам через эту толпу, мы будем уже далеко. Другое дело группа, которая обстреливает нашу амбразуру. Но с ней справиться легче. Их не так уж и много.

Спустившись вниз, мы сразу же закидываем гранатами стрелков. Уцелевших добиваем из автоматов и устремляемся к проходу, ведущему в нужное нам помещение. Как я и предвидел, наш манёвр явился для оборотней полной неожиданностью. Пока они расталкивают толпу людей, мы уже скрываемся в нужном проходе. Вслед нам гремят неприцельные выстрелы. Один из них, правда, достигает цели. Опять достаётся Наташе. Она и так уже хромает, а этот выстрел, попавший ей в плечо, окончательно валит девушку с ног.