Чемпионы Темных Богов (ЛП)

Я открыл огонь из болт-пистолета. Отбросив всяческие претензии на действие гравитации, гончая заскочила на стену, впившись когтями в металлические пластины. Мои болтерные снаряды разорвались следом за ней. Санахт коснулся ногами потолка и закрепился на нем. Гончая оттолкнулась от стены, работая мышцами, словно поршнями. Санахт извернулся и ударил мертвым металлом силового меча ей по морде. Существо откинуло голову, и челюсти щелкнули в волоске от лица мечника. Будь на его месте кто-то другой, я бы подумал, что ему повезло во второй раз, но хотя Санахта можно было назвать кем угодно, я бы никогда не стал отрицать того, что с мечом он обращался скорее как божество, нежели смертный.

Он вогнал силовой меч под челюсть гончей. Окутанный молниями клинок пробил кость и мышцы. Тело гончей судорожно забилось, когти оторвались от потолка. Санахт выдернул меч обратно через череп и морду. Ошейник на гончей полыхнул синим жаром, и во все стороны брызнули расколотые глобулы плоти и расплавленной меди. Мечник дернулся назад, снова отключил магнитные крепления и оттолкнулся от потолка.

Я услышал еще одно рычание и, едва обернувшись, увидел, как из теней выскочила очередная гончая. Я выстрелил. Снаряд угодил ей в плечо и вырвал в теле кратер. Куски багровой чешуи рассыпались в вакууме и с шипением обратились в эктоплазму. Я снова нажал спусковой крючок, как раз когда гончая с разбегу врезалась в меня.

Меня спасло отсутствие гравитации. Если бы я упал, последним, что я ощутил бы в жизни,… было…

Гончая навалилась на меня лапами и грудью, ее пасть широко распахнулась, чтобы откусить мне голову. Я рванулся назад, отсоединив ботинки от пола. Челюсти гончей сомкнулись. Один клык впился мне в предплечье, распоров доспехи, словно кожу. Меня закружило по коридору. Следом за мной летели капли крови. В черепе взорвалась яркая, белая боль. Я истекал кровью, и в меня просачивалась чернота. Варп становился все более отдаленным. Я бился о потолок, стены и пол, продолжая катиться дальше и дальше, так и не выпустив из рук посох и пистолет.

Я услышал, как гончая бросилась следом, разрывая когтями металл коридора. Ее голод наполнил мой разум, и я понял, что она не остановится до тех пор, пока не затащит мою душу в пропитанную кровью тьму под Троном Черепов. Это было неизбежно. Так было предначертано. Я поднял пистолет, но руны прицеливания непрестанно кружились, пока мой мир снова и снова переворачивался с ног на голову.

Лезвие меча погрузилось в шею существу. Силовое поле активировалось за миг до того, как острая кромка коснулась плоти. Клинок впивался все глубже, брызжа во все стороны чешуей, мясом и костью.

Моя спина ударилось о стену. Прислонив руку к металлу, я резко затормозил. Санахт парил возле демона, вгоняя клинок ему в шею. Я поднял пистолет и открыл огонь. Три болта оторвали голову существа и превратили ее в осколки и пену.

Я протяжно выдохнул, когда мои мысли, наконец, воссоединились с варпом. Это принесло мне облегчение даже большее, чем осознание того, что я еще жив.

Санахт ударился в стену рядом со мной и закрепился на ней.

+ Ты ранен? + спросил он.

+ Твое беспокойство освежающе неожиданно, + выдавил я. Кровь до сих пор текла из пореза на руке. + Я в порядке. +

+ Двигаться можешь? +

Вместо ответа я оттолкнулся от стены и полетел по коридору. Нам требовалось добраться до десантного корабля. Нужно было вернуться на «Сикоракс». Я потянулся своим разумом, пытаясь отыскать Аримана, пытаясь заговорить с ним, но единственным ответом стали затихающие крики мертвецов. Санахт последовал за мной, в кружащем безмолвии отскакивая от стен и опор.

+ Нападение было не случайным, + послал я, пока мы летели сквозь мрак. + Они ждали нас. Это было их послание. Гончих спустили охотиться на нас, охотиться на него. +

Это был один из тех моментов в жизни, когда нечто похожее на верность могло удивить даже меня самого. Мне следовало сохранять благоразумие. Мне не стоило быть настолько наивным.

+ Кто спустил их? +

Хороший вопрос, и мне следовало понять, что он также был единственно важным. Оглядываясь на прошлое, все мы чувствуем себя глупцами.

+ Да кто угодно, + огрызнулся я.

Краем разума я услышал, как из глубокой ночи доносится новый вой.

Ариман ждал, когда мы запрыгнули в корабль. Я сумел соединиться с его разумом за пару минут до погрузки, и выпалил предупреждение. Все это время мое тело пыталось остановить текущую из раны кровь. Санахт продолжал сжимать включенные мечи, когда мы врезались в пол. Едва я поднялся на ноги, от меня во все стороны разлетелась кровь. Я окинул взглядом кольца воинов Рубрики, прикрывавших ангарную палубу. Астреос и остальной Круг стояли возле Аримана, в шлемах и доспехах.

По мне прокатилась волна удивления. Все было так спокойно. Так неподвижно. Никакой крови. Никакого воя гончих. Яркий свет ламп отражался от лазурных доспехов. У меня закружилась голова.

Это было неправильно.

Или дело во мне?

+ Ктесиас? + послал Ариман, шагнув вперед.

Гончие приближались. Я слышал их завывание. Они вкусили моей крови, и я с полнейшей уверенностью знал, что они уже рядом.

+ Ктесиас? +

Я услышал мысль, но она прозвучала словно бы откуда-то издалека. Я моргнул и попытался сформулировать послание, попытался открыть рот. Но ничего не получилось.

Мир затрещал. Свет, касавшийся моих глаз, покрылся красными разводами. Ноги подкосились, и я рухнул на колени.

Красное. Вокруг царило спокойствие, но я видел только красное: красная лужица густой крови, красное солнце, скрытое дымом горящего мира, и красный меч, вытянутый из горнила. Мир утопал в багрянце, и я тонул вместе с ним.

А затем с моего разума частично спала пелена глупости. Мне следовало понять. Из всего Круга Аримана именно мне следовало увидеть и понять, и не быть таким слепцом. Оказалось, даже я подвержен гордыне.

Я попытался встать, и не смог.

Я почувствовал, как меня подхватили чьи-то руки и попытались поднять.

Я с трудом открыл рот.

— Они… — начал я, и ощутил, как чужие мысли пытаются коснуться моих, но мой разум превратился в размытое пятно из заостренных краев и пышущего жара. — Они идут, — судорожно дыша, прохрипел я. Воздух в моих легких стал дымом и золой.

— Мы готовы, — произнес Астреос.

— Им нужен запах, — сказал я, ощущая, как с каждым словом на палубу падает капля крови. Думаю, именно тогда они поняли, ибо почувствовал, как они отшагнули назад, и услышал потрескивание готовящегося к бою оружия.

Та гончая выполнила поставленную цель. Она ранила меня и вкусила моей крови, так что получила мой запах.

И теперь остальные могли проследовать за мной из-за завесы.

В моей голове поднялся вой. Сначала один, затем второй, а потом больше, чем я мог сосчитать. Кровь обратилась в огонь. Вокруг меня вскружился багровый вихрь, стена кровавого тумана и черного дыма, и я понял, что моя долгая и ничтожная жизнь подошла к концу.

Но еще я знал, что не собираюсь встретить свой конец на коленях.

Я поднялся на ноги и заставил себя открыть глаза.

Секунду все казалось таким же, как раньше. Ариман, Астреос, Санахт — ряды воинов Рубрики — все они стояли передо мной с оружием наизготовку. Затем, с последним воем у меня в черепе, гончие бросились на нас.

Они выпрыгнули из-за края зрения. Багровые тела замерцали, материализуясь. Вокруг Астреоса заискрились молнии, хлестнув по формирующимся фигурам, и исчезли, так и не успев их коснуться. Свет замигал и раздробился на черные и пылающие красные осколки. Я увидел, как первая из обретших тело гончих взметнулась с пола, и Рубрика как одна открыла огонь. Болты разорвались в воздухе, заключенное в них сине-розовое пламя угасло и исчезло в мгновение ока. Гончая приземлилась среди Рубрики, ее челюсти сомкнулись на груди одного из воинов и отбросили его в задние ряды. Из пробитой брони посыпался прах. Я услышал высокий, сухой крик в варпе.