Донбасс. Наследие Великих. Осколки нации (СИ)

- Хорош уже болтать. - Безразличным голосом сказал Давид. - Если надумал тогда кончай со мной, иле же кишка тонка.

- Э нет! Это будет слишком просто для тебя. Для начала ты увидишь, как умрёт твой товарищ, и этот чёртов медведь! Потом почахнешь пару недель в хлеву, ходя под себя и дыша запахом испражнений. И когда ты проклянёшь тот час, когда появился на свет, а твоим единственным желанием будет быстрая и без болезненная смерть, приду я... В отличии от твоих ожиданий, я не подарю тебе быструю кончину, я буду отрезать от тебя по кусочку, и смаковать твою плоть на твоих же глазах.

Стародуб не на долго замолчал, наблюдая за реакцией Давида, и смакуя его страхом. Несколько мужчин сняли с вертела поджаренные куски мяса, и принялись делить его на всех, отрезая каждому по куску. Стародуб взял один истекающий жиром, зажаренный кусочек и с улыбкой предложил его герою. Героя передёрнула от увиденного, и он испорожнил свой желудок, заляпав свой китель рвотными массами. Бородач сжимал в руке шмат мяса с остатками татуировки. Каннибалы, включая женщин с жадностью вгрызлись в свою порцию, и только сейчас он заметил, что зубы каждого были подпилены на манер клыков.

Бородач с наслажденьем откусил кусочек и показательно, закатывая глаза от удовольствия, принялся жевать. Позади послышался треск и громкий скулёж. Упав на спину, герой увидел привязанного к крыльцу одной из изб, плетёным канатом Мишу. Канат хитро обкручивал его мохнатое тело, и был завязан узлом за перила крыльца. Как бы не рвался медвежонок, но толстые бруса не поддавались, а петли на его теле стягивались всё сильнее и сильнее, причиняя животному дикую боль. Завидя смотрящего на него хозяина, медвежонок жалобно заскулил.

Стародуб вздёрнул на задницу обмякшее тело Давида, и, указывая на истекающий жиром и соком, кусок мяса в руке проговорил:

- Больше всего я люблю, икры и ляхи. В них само больше мяса и меньше костей. У женщин неповторимый вкус вымени и ягодиц. Конечно женщины намного вкусней и мягче мужчин, их мясо не надо вымачивать, чтобы избавиться от привкуса мочи, но, к сожалению женщины, в этих краях большая редкость. Охота здесь идёт не шибко хорошо, в основном отряды военных, или же желающие сократить путь торговцы. Простые путники тоже бывают попадаться, но довольно редко. Ты знаешь... Я ведь достаточно долго занимаюсь эти делом. И могу с уверенностью сказать, что научился определять характер человека по его вкусу... Чего смотришь? Вот этот немного солоноватый с металлическим привкусом, значит, был трус. А оно ведь так и есть. Пришёл к нам со своим разведывательным отрядом прямиком из Южного. Там говорят, Ярл за мою голову большую награду дал, так вот желающие так и прут. И мне не плохо, мой народ уже давно так не питался! Каждую неделю по два три жмура. Ты знаешь, я подумываю попросить повысить награждение за мою голову. В нашей общине планируется пополнение, а значит, еды понадобится ещё больше...

Герой сплюнул изо рта остатки блевоты, и с ненавистью посмотрел на Стародуба. Почему он тогда не убил его в лесу? Не прояви бы он слабость, и всего этого бы не случилось. А бородач, будто ни в чём не бывало, продолжал свой рассказ:

- Так о чём это я? Да точно о характерах. Так вод этот наёмник поначалу держался, даже пару раз мне в лицо плюнул, но, когда я пустил всех его людей под нож, сдался. Начал молить меня о пощаде. Говорил, что у него семья, что у него двое маленьких детей. Я слушал, соглашался, кивал. Он даже поклялся мне в верности, а я пообещал его отпустить, когда всё обдумаю. Ты бы видел его лицо?! Ха-ха! Он до последнего думал, что я его помилую! Глупец! Его мясо солоноватое, у лжецов и торгашей с кислинкой, а у имеющих хоть маломальскую власть людей, с горчинкой. А какой привкус у тебя?

- Сам попробуй! - Ответил Давид и смачно харкнул бородачу в ненавистную харю.

Стародуб с улыбкой вытер грязное лицо и ответил:

- История повторяется... не ты первый. Посмотрим, что запоёшь через пару дней. Эй, Лиственница! Ясень! Хорош жрать! Отнесите нашего гостя в хлев к остальным. А когда с ним разберётесь, ступайте к дороге, и вытянете из ямы тела убитых. Предыдущих тоже тащите сюда, пока мясо не испортилось, нынче солнце парит! Возьмите себе в помощь пяток людей и ступайте! А где это, чёрт побери, Берёзка! Опять к ужину опоздала!

- Я тут папочка! - Послышался звонкий девичий голосок и на поляну выпорхнула стройная красивая девушка.

- Опять к дороге бегала на купцов смотреть? Сколько раз тебе говорить, не играй с едой!

- Да нет папочка я...

Дальнейшее герой не расслышал, двое каннибалов подхватили его за руки и плечи и потянули к пропахшему мочой и экскрементами хлеву. Ветхая криво сбитая дверь распахнулась и его с порога бросили на покрытый пакостью пол. В рот и в волосы забились опилки и он, сплюнув, осмотрелся. Хлев был небольшим, но поз завязку забитый пленниками. Здесь было не меньше десятка мужчин и одна женщина. К толстой деревянной стойке, с закинутыми за спину руками был привязан Фёдор.

Глава ╧25

Он был без сознания. Толстые верёвки крепко охватывали его тело, намертво пригвоздив к балке. Голова его бессильно болталась, а ноги и таз были погружены в мутную лужу на полу.

- Оставим здесь? - Спросил Ясень.

- Нет, рисковать не будем, - ответил Лиственница, - ты же сам видел, что он на дороге отчебучил. Самого Стародуба голыми руками забил, а я такого отродясь не видел. Его подхватили на руки и потянули в угол. Потянули вверх за узел, связывающий его запястья за спиной, и Давид от боли пригнулся вниз, вставившись взглядом на пол. Он почувствовал холод металла между ладоней, и вскоре каннибалы ушли прочь.

Он попробовал шелохнуться, но каждое движение доставляло ему адскую боль в суставах. Шеей тоже повертеть не удавалось, и он, скосив глаза под лоб, посмотрел на прикованных вокруг людей. Многие из них также были подвешены на свисающие с потолка цепи и крючья. Посреди амбара, вдали от выхода стоял деревянный верстак, с разложенным мясницким инструментом. Зелёные жирные мухи облепили лежащий на верстаке молот. Также на нём были разложены разного вида ножи и тесаки, рядом с героем на стене были подвешены старые ржавые клещи и багровый кнут.

- Эй ты, дылда! Слышишь?! - Раздался чей-то детский голос.

Скосив глаза в сторону, герой увидел подвешенного за руки мальчика лет тринадцати. Опустив взгляд вниз ответил:

- Чего тебе, пацан?

- Тебя как зовут?

- А тебе не всё одно?

- Всё равно это когда на тебя снег будет падать и не таять... Имя у тебя есть? Меня Олегом звать.

- Давид... - Тихо прошептал он.

- Ну и имя... Ты что не из местных. Ладно, можешь не отвечать, и так по физиономии видно, что не нашенский. Сбежать отсюда хочешь?

Герой вымученно улыбнулся и, прикрыв глаза, спросил:

- А ты что-то хочешь предложить?

Мальчик хотел было что-то ответить, но за дверью послышались шаги, и он прикинулся спящим. Дверь приоткрылась и внутрь скользнула стройная фигурка девушки, с полным ведром. Давид узнал в ней Берёзку. Девушка начала черпать ковшиком воду из ведра и поочерёдно поить связанных узников. Когда очередь дошла до него, он напился леденёной воды из ковша и заговорил:

- Тебя ведь Берёзкой зовут?

Девушка немного помялась, но ответила:

- Да, а ты тот самый человек, который одолел отца в двобое?

- Ты откуда знаешь?

- Об этом вся деревня только и галдит...