За дверью

— Понятия не имею. Мысли оборотней непостижимы для людей и даже для боблинов. Так, например, они никогда не войдут в дом, если им не разрешат. С человеческой точки зрения это нонсенс, ведь физически оборотни не встречают никакого сопротивления.

— А если бы я не пригласил оборотня в дом?

— Думаю, оборотни попытались бы подобраться к тебе на улице или в школе. Они могли принять облики твоих друзей, Маргариты. Учителей, в конце концов.

Количество мурашек у меня на спине увеличилось. Я представил, как во время урока меня медленно окружают Гнида Павловна, Любочка Львовна, Маришка, Витек, Нася, Толян — у всех неподвижные глаза и блестящие клинки в руках… Бр-р-р!

— А вот и ручей! — веселый голос тети Вики рассеял наваждение.

Мы спустились в долину и оказались на берегу неширокого горного ручья, который весело журчал между камнями. Через ручей был перекинут высокий горбатый мостик, а рядом с тропинкой находилась небольшая полянка, явно специально устроенная для того, чтобы усталый путник мог сделать привал. Мы сели на большие камни и перекусили бутербродами с сыром и колбасой, помидорами и огурцами. Запили водой из ручья. Потом пошли дальше — через мост.

Тропинка петляла по дну узкой долины. По обеим сторонам ручья росли раскидистые деревья, похожие на земные ивы. Я молчал и переваривал обед. Пешая прогулка и чистейший воздух способствовали хорошему усвоению пищи.

Перед очередным поворотом тропинки тетя Вика поставила свою сумку на землю и скомандовала:

— Стой, Калки! Я пойду вперед, посмотрю, нет ли в доме Отшельника кого-нибудь постороннего.

— То есть, оборотни могут поджидать нас и здесь?

Тетя Вика не ответила. Она вытащила из сумки два ножа: большой для правой руки и маленький — для левой.

— Тетя Вика, что мне делать, если ты не вернешься?

— Типун тебе на язык! Все будет хорошо. — Тетя Вика быстро и совершенно бесшумно заскользила вперед, держась в тени деревьев.

Я на всякий случай оттащил сумки с тропинки за ближайшее толстое дерево, сел на округлый валун и стал ждать. Лучи солнца просвечивали сквозь листву и казались золотым дождем. Я слышал птичье пение и видел больших бабочек и стрекоз, которые летали между деревьями. Может быть, это не Изначальный мир, а Кавказ или Средиземноморье? Может, я стал жертвой какого-то глупого розыгрыша?… Ага, напомнил я сам себе, и дверь, которую я открыл — тоже розыгрыш!

Прошло всего несколько часов с того момента, как я вышел из школы. Сегодня вечером я собирался посидеть за компьютером и пройти два-три уровня в довольно сложной «стрелялке». Теперь и школа, и компьютер, и даже мой рюкзак с учебниками и мобильником оказались невообразимо далеко… Хотя… Ведь мне стоило только представить себе свою квартиру и войти в дверь… Я вздрогнул. Пока в коридоре лежит тело оборотня, а во дворе дежурят еще несколько его товарищей, домой я возвращаться не буду.

Я встал с камня, выхватил из кармана «бабочку», развернул ее и воткнул в ствол дерева. Потом сложил, убрал в карман и вновь выхватил. Я повторил это упражнение раз сорок, прежде чем услышал голос тети Вики:

— Эй, Калки! Ты где?

— Здесь! — я спрятал «бабочку» и вышел из-за дерева.

Тетя Вика была не одна. Ее сопровождал невысокий плотный седовласый старик в сандалиях на босу ногу, джинсах и яркой рубахе навыпуск. Когда они подошли поближе, я понял, что старик на самом деле не человек. Или не совсем человек. Отличия были едва уловимы: уши необычной формы, странный разрез глаз, слишком крупные челюсти. Конечно, он мог казаться человеком, но я почему-то ЗНАЛ, что он не человек.

— Калки, это Отшельник! — представила мне старика тетя Вика.

— Ты абсолютно уверена, что это не оборотень? — поинтересовался я, на всякий случай делая шаг назад и засовывая руку в карман, где лежала «бабочка».

— Абсолютно! Он боблин.

— Боблин? — я отступил еще дальше. — Но ведь ты же говорила…

— Мой рассказ был коротким и, возможно, не совсем полным. Боблины такие же разные, как и люди. Одни готовы защитить тебя ценой своей жизни, другие норовят воткнуть нож в спину. Отшельник был самым верным другом твоих родителей.

— А-а-а, — я остановился.

— Да, я боблин, — сказал Отшельник и широко улыбнулся. — Я рад видеть тебя, Калки. Я помню тебя еще вот таким.

Отшельник развел руки в стороны, словно рыбак, показывающий своему товарищу, какого карася он поймал в прошлом году. Улыбка у старого боблина была широкой и доброй. Я отметил, что его резцы и клыки значительно крупнее, чем у обычного человека.

— Привет, — мрачно сказал я.

— Калки немного растерян, — извинилась тетя Вика за мою невежливость. — Знание пришло к нему слишком рано.

— Это не помешало ему открыть дверь, — внимательные глаза Отшельника быстро обежали меня. — Он гораздо сильнее, чем его родители в его возрасте. Калки станет величайшим магом.

Я хмыкнул. Комплимент, произнесенный боблином, ничуть не растопил моего недоверия. Отшельник, похоже, понял это, коротко вздохнул, подхватил наши сумки и зашагал по тропинке. Мы с тетей Викой пошли следом.

Дом Отшельника предстал передо мной совершенно неожиданно. Он настолько вписывался в окружавший его пейзаж, что казался неотъемлемой составляющей частью природы наравне с горами, деревьями, ручьями, облаками. Дом был одновременно похож на большую деревенскую избу и на традиционное китайское жилище. Толстые бревна сочетались здесь с раздвижными дверями, а высокая крыша имела очертания, схожие с пагодами.

Внутри дома также наблюдалось смешение разнообразных стилей. Легкие перегородки делили жилище на несколько комнат. Мы оказались в гостиной, где находились большой открытый камин, низкий круглый стол, диван, несколько кресел и шкаф со стеклянными дверцами, полки которого были сплошь уставлены вазочками, расписными пиалами, фигурками людей и животных. Восточный аскетизм общей обстановки входил в контраст с содержимым шкафа. Более естественно и гармонично в нем смотрелись бы пять-шесть крупных предметов, а не три десятка мелких.

— Присаживайтесь! — Отшельник указал нам на диван.

Затем он поставил сумки на пол, трижды негромко хлопнул в ладоши и крикнул: