Звездный король

— Нет.

— Странно, — качнул головой Тихальт. — Если вас так интересует Аттель Малагате, то… Но в любом случае Даске говорил со мной. Вот от него-то я и узнал, что должен прибыть в определённое время в таверну Смейда, Даске сказал, что здесь я встречу Малагате

— Что? — воскликнул Герсен, не в состоянии контролировать резкость своего голоса. — Здесь?!

— Да, здесь, у Смейда. Я спросил, какое это имеет отношение ко мне. Ведь у меня не было никаких деловых связей с этим человеком, и я не стремился заводить их. Даске же убедил меня в обратном. И вот я здесь. Я человек не очень-то храбрый, — Тихальт беспомощно махнул рукой и, взяв свой пустой стакан, взглянул внутрь него, — и я не знаю, что делаю. Если я останусь в Глуши…

Он пожал плечами.

Герсен на мгновение задумался, а потом сказал:

— Уничтожьте монитор.

Тихальт печально покачал головой;

— Это залог, которым я покупаю себе жизнь. Впрочем, я бы… Он на мгновение замолчал. — Вы слышите что-нибудь?

Герсен резко повернулся в кресла Бесполезно скрывать то, что он нервничает, — во всяком случае, от самого себя.

— Дождь… Раскаты грома… И больше ничего.

— Мне показалось, что я услышал рёв ракетных двигателей. Тихальт поднялся и взглянул в окно. — О, кто-то направляется сюда!

Герсен подошёл к окну.

— Я ничего не вижу.

— На посадочное поле сел корабль, — сообщил Тихальт и на мгновение задумался. — Здесь есть, или, вернее, было только две ракеты — ваша и Звёздного Короля…

— А где ваш корабль?

— Я сделал посадку в долине, к северу отсюда. Понимаете, мне не очень хочется, чтобы кто-нибудь ковырялся в моем мониторе, пока я здесь выпиваю и жду этого Малагате.

Разговаривая, Тихальт немного тянул слова, словно прислушиваясь к тому, что творилось на улице. Затем, взглянув в глаза Герсена, он сказал:

— Вы не разведчик!

— Что правда, то правда! Тихальт кивнул:

— Я знаю, что прав. В разведчики, как правило, берут всякий сброд. Но вы, пожалуй, и не из «Интергалактопола», а?

— Считайте меня исследователем.

— Вы, может быть, поможете мне? Суровые заповеди подготовки Герсена боролись с его порывами. Он не очень вежливо пробормотал:

— В определённых пределах можете рассчитывать на мою помощь. Только учтите, что эти пределы очень узкие. Тихальт слабо улыбнулся:

— Но мне хотелось бы знать рамки этих пределов. Тогда бы я знал, стоит ли в каждом конкретном случае просить вашей поддержки.

— У меня неотложное дело. Понимаете — неотложное! И я не могу позволить себе отвлекаться по всяким пустякам.

Тихальт не был ни разочарован, ни возмущён. Он и не мог ожидать чего-то большего от незнакомца.

— Странно, — снова сказал Тихальт, — что вы ничего не слышали о Хильдемаре Даске. Неужели вы ничего не знаете и о его кличке «Красавчик»?

— Что вам так дался этот Даске?

— Красавчик вот-вот придёт сюда. Вы спрашиваете, откуда я это знаю? Благодаря логике обычного и очевидного страха.

— Пока кто-то находится внутри таверны, ему нечего опасаться. Жизнь его находится вне опасности. Не забудьте, что у Смейда есть свои правила.

Тихальт кивнул, вежливо признаваясь в том, что стал причиной замешательства Герсена.

Прошла минута.

Звёздный Король поднялся со своего места. Его розово-красное одеяние блестело, отражая свет камина. Медленно, не поворачивая головы ни влево, ни вправо, он поднялся по лестнице.

Тихальт проводил его взглядом.

— Впечатляющее создание… Я слышал, что у них только самым красивым особям разрешено покидать родную планету.

— Я тоже слышал об этом.

Тихальт сел, глядя на огонь. Герсен хотел было заговорить, но сдержался. Он чувствовал, что Тихальт его раздражает, и причина этого была проста и очевидна: Тихальт пробудил в нем сочувствие, Тихальт обременил его новыми заботами. Он ощутил неудовлетворённость собою — причём безо всякой разумной причины. Бесспорно было то, что его собственные дела были первоочередными. Поэтому он не мог себе позволить отвлекаться на что-либо другое. А если чужие эмоции и настроения так легко смогли его поколебать, то как же он сможет уделять все внимание своим делам?

Неудовлетворённость, от которой было очень тяжело избавиться, становилась все более невыносимой. Но существовала какая-то связь, слишком тонкая для того, чтобы различить её, чтобы понять, что чувство неудовлетворённости каким-то образом связано с той планетой, которую так красноречиво описал Тихальт.

Герсен сделал сердитый жест, как бы отмахиваясь от надоедливых сомнений и вопросов, возникших в его сознании. Они могли только уменьшить его боеспособность.

Прошло минут пять. Тихальт засунул руку в пиджак и вынул конверт.

В этот момент дверь отворилась. В проёме встали три тёмных силуэта. Они стояли и смотрели в комнату.

Смейд громко крикнул из-за стойки:

— Заходите внутрь или закройте дверь! Я что, по-вашему, должен обогревать всю эту проклятую планету?

В зал вошло самое жуткое из всех человеческих существ, которое когда-либо доводилось видеть Герсену.

— Вот вам и удалось увидеть Красавчика-Даске, — болезненно хихикнул Тихальт.

Даске был ростом в шесть футов. У него виднелось совершенно цилиндрическое туловище, одной и той же ширины от колен и до плеч. Худые и длинные руки с большими костлявыми запястьями и огромными кистями, казалось, доставали до пола. Голова этого существа была также большой и круглой, со взъерошенной огненно-рыжей шевелюрой и подбородком, который, казалось, почти лежал на ключицах. Даске выкрасил свою шею и лицо ярко-красной краской, за исключением ушей, которые казались ярко-голубыми шарами, как пара заплесневелых апельсинов. На каком-то этапе его жизни его нос был расщеплён на пару зубьев из хряща, а веки были срезаны. Для того чтобы увлажнять роговые оболочки своих глаз, он носил два наконечника, присоединённые к флакону с жидкостью, из которых через каждые несколько секунд в глаза выпускался тонкий слой влаги. У него была также пара заслонок, которые в данный момент были подняты, и которые он мог опускать, чтобы прикрыть свои зрачки от света; они были раскрашены белой и голубой краской, чтобы соответствовать цвету радужной оболочки очей.