Снайпер. Дара (СИ)

Скольким из них суждено дожить до момента, когда они… станут «первыми»? Ведь Прима, пусть она там на своей сковородке перевернется, наверняка тоже когда-то была «второй». Это действительно «система».

А с другой стороны — в чем смысл терзаний на тему «о несовершенстве мира»? — «Мир несправедлив», точка. Это аксиома, не требующая доказательств, и не стоит больше об этом. Система создана и работает — первыми в ней становятся, может и не самые лучшие, но уж точно самые везучие. Ничего удивительного нет в том, что более ценного работника и берегут больше, чем зеленого новичка. Странно было бы, если наоборот. Да и «вторые» далеко не ангелы.

«Ты, девочка, — „не ангел“, и сама избрала этот путь», — «утешила» себя Дара, расцепив, наконец, зубы, — «тебя никто не лишал „свободы выбора“, ты вполне могла, в конце концов, пойти на панель, улететь сразу на Прерию, или найти другой способ заработать. Но ты выбрала… как там пять минут назад говорилось — „еще не приведя в мир ни одной новой жизни, посчитала себя в праве убивать“, так кажется?»

Оставалось только сплюнуть, да послать «внутренний голос» туда, куда обычно-то и не ходят…

Как ни странно, но матерная ругань принесла облегчение. Какие б скелеты и обиды ни скрывались в ее прошлом, они там и останутся. Тут с настоящим бы разобраться!

Ведь, как ни крути, но теперь именно она «первая», — «ну как, есть желание прикрыться от смерти чужой жизнью?» — вылез опять «внутренний голос» со своею рефлексией. И был послан назад, по еще более заковыристому адресу. Ибо нефиг. Это война, тут всегда кто-то прикрывается от смерти чужой жизнью, или прикрывает кого-то сам. В этот же самый момент или мигом позже. Кому потом внуков нянчить, а кому под кочкой лежать, решает и вовсе судьба. Или случай.

На терзания конкретного человека окружающему миру наплевать, как и облачкам на небе — просто потому, что конкретный человек на войне не важен. Важно выполнение поставленной задачи — это от человека зависит. Иногда. А что-то большее от человека зависит редко.

Даре и тут, впрочем, повезло — от нее, от её знаний и умений, усилий и старания, приложенных конкретно здесь и сейчас, зависит сколько из её учеников доживут да внуков. А большее…? Большее просто не в её силах. Вот и славно — как раз «ученички» возвращаются, посмотрим, чего они скажут?

«Ученички» порадовали. Даре оставалось только хлопать ресницами, строить «хорошую мину» и (про себя) давать страшные зароки никогда больше не спорить с Фадеичем. Этот старый хрыч всё знал заранее: Ни один из курсантов рапорт о переводе в водовозы не написал. Зря она заранее вытребовала для своих «слушателей» такое право. Еще не веря в свое полное непонимание жизни, Дара поинтересовалась мотивами данного решения и вовсе выпала в осадок. Нет с Фадеичем не то что спорить, даже простые сомнения в его присутствии не стоит выражать. С этим пройдохой сама не заметишь как не за понюшку табаку расстанешься с душой. Старый черт явно все просчитал, а она — дура, совершенно ничего не понимающая в жизни.

«Детишки», оказывается, тоже не лыком шиты и «все взвесили». По их выкладкам получалось, что если они, с их подготовкой и оснащением не в состоянии пережить первый выстрел, то остальные — и вовсе не доживут до того чтобы открыть огонь. А в таком случае прятаться за чужие спины не только подло, но и просто глупо.

«Так что, „дорогой учитель“, засунь-ка свои мудрые советы подальше, да поглубже и приступай к тому, за что взялась — учи. И желательно так, чтобы этот „первый и единственный“ выстрел не пропал даром!»

Оставалось Даре только состроить самую зверскую и многообещающую рожу:

— Ну, ребятки, «первый и единственный», говорите? А вот мы завтра и посмотрим, какой у вас имеется шанс дожить хотя бы до этого момента. А пока, слушай мою команду: — имеете два часа, но не на отдых, как подумали некоторые лентяи, а на самоподготовку — вспомнить школьный курс физики. Нужные знания у вас должны быть — я проверяла. Если кто вместо уроков по лесу лазил — учит. Потому что сегодня ночью, вы мне будете рассказывать, а лучше — показывать, как вы собираетесь пережить знакомство с «Неясытью». И тех кто не сможет внятно этого изложить — нафиг! В водовозы! Нечего портить будущую статистику потерь, шахиды недоделанные! Фиг вам, а не гурии или кто там вам по гендеру положен. Все понятно?

Тогда распоряжение номер два — после самоподготовки, все идут получать имитаторы и лупары. Приводим и то и другое к нормальному бою.

Потому как счастливцы пережившие ночь и счастливо избежавшие перевода в водовозы, утром на собственной шкуре будут выяснять, насколько велики их шансы сделать хотя бы один выстрел. Ясно?

Заявление было встречено всеобщим стоном, и Дара (про себя) хорошо понимала их страдания. «Имитатор» представлял из себя маломощный лазер, вставляемый в ствол вместо патрона. Срабатывал он от удара бойком, выдавая короткий импульс принимаемый приемником «цели». Как любой электромеханический прибор, это девайс был жутко капризен а, чтобы заставить его посылать луч соосно каналу ствола, требовалось около пары часов муторного труда по юстировке.

«Лупарами» называли пистолеты под охотничий патрон шестнадцатого калибра. Совершенное уё… чудовищный продукт местного сумрачного гения, который приходилось таскать в качестве «второго ствола снайпера» для защиты от местной фауны, когда стрелять из основного оружия было невозможно из за вставленного в ствол «имитатора». Для их специальности чувствительность пальцев важна не меньше чем для пианиста или скрипача, а этот монстр, если, не приведи господь, придется из него пульнуть, мог не только повыбивать пальцы, но и сломать руку.

Но, ничего не попишешь — приходилось пользоваться тем, что есть, не позорится же и просить охрану? Вот смеху то будет!

Ночные «учения» вогнали Дару в ступор и внушили совершенно дикие, неоправданные надежды на будущее. Большая часть предложений по маскировке от «Неясыти» конечно попали в раздел «выкидыши разума». И даже авторы с этим согласились. Еще пару идей вполне можно было бы довести до реализации — будь в наличии пара лет и один два научно-исследовательских института под это дело. И пяток свободных миллионов в придачу.

А потом на стол перед строгим экзаменатором (уже, к слову, готовому прочитать очередную лекцию на тему «современные способы борьбы с пассивными средствами обнаружения снайперов» да разогнать всех по койкам), положили тромбон.

Нет не музыкальный инструмент, а одноимённую винтовочную гранату. У Дары вставшие дыбом волосы чуть каску с головы не сбросили, а заставить себя взять в руки это изготовленное неизвестно на чьей коленке чудо, она решилась далеко не сразу. Но, ожидающие вердикта глаза «слушателей» обязывали, так что пришлось осваивать смежную профессию сапера. Тихо молясь про себя и, надеясь что это не случай из серии «сапер ошибается один раз — в выборе профессии».

Но обошлось — граната спокойно лежала в чуть подрагивающих руках, и взрываться не спешила. Так что пришлось выслушивать идею и воспринимать тактико-технические характеристики нового «чудо-оружия», а потом еще и плестись наружу для проведения натурных испытаний. Жутко хотелось оказаться как можно дальше от такого опасного предмета, но нежелание терять авторитет не позволило даже привязать веревку к спусковому крючку, дабы привести адскую машинку в действие с безопасного расстояния.

Тем не менее, надетый на ствол винтовки «тромбон» вполне исправно пропустил пулю наружу (о чудо!) и даже, фыркнув собственным реактивным двигателем, не упал за пару шагов от среза ствола, а унесся во тьму следом за пулей (вот что искренняя молитва делает!) и даже где-то там сработал, причем как бы не на установленном трубкой расстоянии — последнее и вовсе проходило по разряду нарушений второго закона термодинамики. Ага, совершенного с особым цинизмом, группой лиц по предварительному сговору.

А дальше впору было ловить упавшую на пол челюсть — этот… свисток переросток, воткнувшись в землю действительно выдавал в воздух вой на частотах от пятисот до трех тысяч герц, с учетом вторых — третьих гармоник. Ни о каких чувствительных микрофонах, способных «услышать пулю», речи уже не шло — тут бы уши уберечь. Одновременно, третьи-четвертые гармоники заодно подавили все «общение» микрофонов между собой и блоком анализа — приятный бонус.