Снайпер. Дара (СИ)

Легко взбежала на гребень узкой гряды. Если бы не ветви — отсюда открылся бы прекрасный вид: хоть назад, туда где остывает коптер, хоть вперёд, на вершины молодого леса. Спустилась со склона, и просто глаза разбежались от обилия вкуснятины. Справившись по визорам с определителем растений, выбрала плоды, похожие на финики. Точнее, на вяленые финики — сладкие и мясистые. Было заметно, что птицы их игнорируют — ни одной поклёвки на тугих гладких боках, зато древесные грызуны не оставляют вниманием — немало надкусанных снизу восково мерцающих овоидов с торчащей продолговатой косточкой висит на ветках.

Отведала. Это она удачно зашла! И по вкусу напоминает финики.

Ела не спеша, откладывая особенно красивые плоды для Ольги Петровны. Немного — только полакомится. Вообще-то времени у неё мало, надо ведь вернуться к коптеру, чтобы не задерживать его вылет дольше, чем необходимо.

Вдруг поняла, что за ней пристально наблюдают. Возникло какое-то неясное чувство, направление на источник которого определить не удалось. Лёгкая тревога и… умиление, что ли? Это явно не зверь — разумное существо. Почему-то перед внутренним взором встал тот самый саблезубый тигр, что проходил мимо них с Вадимом, когда она пыталась забраться к нему в объятия.

Словно в ответ на эту мысль, умиление сменилось весёлым удивлением, а тревога исчезла. Потом из кустов выглянула продувная физиономия мохнатика.

— Ты, это. Возвращайся уже, — сказало это создание, впрочем, без угрозы. — Я тут с девушкой. Не надо, чтобы она тебя видела, — и крепкая лапа с перекатывающимися под полосатой шкурой могучими мышцами сделала посылающий жест.

Ни фига себе! Это, выходит, взрослая особь. А Медвежонок и Ёжка — подростки.

— С этого края самые вкусные, — приветливо ответила Дара. — Твоей девушке понравится, — подмигнула она этому тигре, и заторопилась к винтокрылой машине. На душе было прозрачно… ну, такое слово показалось верным.

Пока долетели до места, ещё раз «присели» для того, чтобы дать двигателям остудиться. На этот раз посреди прерии, заросшей высокой травой. Солнцепёк, сухой жаркий воздух и ровный ветер, напоённый горячими ароматами цветов. Ольга Петровна поснимала с себя всю одежду и устроилась в тени, отбрасываемой тяжелой машиной.

— Пусть тело дышит, — сказала она.

Дара последовала её примеру — обстановка расслабляющая, но кругом кипит незнакомая жизнь. То есть и в раскалённой кабине сидеть не хочется, и тут ослаблять внимание нельзя. Конечно, чужеродные запахи, например — горячего масла, способны отогнать хищника, но не обязательно — это дело случая. Царящее кругом сонное одурение может оказаться обманчивым.

Чтобы не поддаться сонливости, достала из футляра визоры и проверила входящие сообщения. Ха! Вадим постучался. Всего-то четыре слова прислал, но какие! «Скучаю по тебе, любимая». Даже мурашки по коже пошли.

Долго думала, что ответить. Настроение, и без того прекрасное, стало великолепным. Захотелось созорничать.

«Я солдат, и не знаю слов любви», — начала она набирать текст… но остановилась и стёрла. Потом долго строила фразы признательности, выражения удовлетворения, радости… такая фигня получалась! Вдруг ей почудилось приближение группы крупных кошек, впрочем, прайд проследовал в отдалении и расположился на отдых в чахлой тени отдельного дерева. Вот тут Дару и озарило. В ответ на четыре слова, она послала всего три буквы: «Мрр».

— Фадеич, как же так… — начала Дара при виде своих будущих «курсантов», и осеклась.

Пожилой усатый мужчина смотрел спокойно и уверенно: — «на себя в зеркало глянь», — говорила лёгкая усмешка, отвечая на так и не заданный вопрос. А потом он отвел взгляд и полез в карман за небольшой коробочкой, сияющей серебром полированных боков, не спеша вложил в нее пустотелый цилиндрик и лист тонкой бумаги. Сыпанул сверху душистым табаком и, покрутив колесико, вынул готовую папироску. Дара с интересом следила за всеми фазами священнодействия, отмечая для себя и еле заметную дрожь насыпавших махорку пальцев и то, как резко они обмяли с двух сторон гильзу. Кисти рук, когда Фадеич постучал полученной папироской об тыл ладони, тоже заметно подрагивали.

«Покурили», — подумала, отстраненно следя за перебрасывающимися шуточками и веселящимися пацанами и девчонками от двенадцати до четырнадцати лет — ее учебной группой… окопным страхом, дамокловым мечом и проклятием будущей войны, етти её…

— Ты не сомневайся, — буркнул начальник «летнего детского оздоровительного лагеря», — отобрали самых способных, понимали что времени чуть. Просто больше действительно некого, да и… ну кого еще можно незаметно от дома на три месяца оторвать? Тут и так по хуторам мужиков как метла вымела, пришлось даже десяток разных слухов, один нелепее другого, запускать — от земной фирмы, срочно решившей собрать небывалый урожай галлюциногенных поганок, до найденных в ручьях золота с алмазами.

Следя за пускающим сквозь усы ароматные клубы дыма собеседником, Дара поймала себя на мысли, что совсем ему не завидует. Курение, конечно, дает возможность успокоиться, но вредные привычки лучше не приобретать, чтобы потом не проклинать свою слабость, загибаясь крючком от недостатка курева, если придется пару суток сидеть на позиции.

Остальной разговор можно додумать и самой. Понятно что это дети, но когда учили её саму, на возраст и вовсе не смотрели. И, похоже, были правы. Да и какие это дети, многие в их возрасте не в куклы играют, а с собственными детьми нянчатся — слыхала она какие обычаи тут по хуторам. К тому же, её бывшие коллеги-каратели (тоже ведь наемники, как ни крути), при «подавлении беспорядков» на возраст смотреть не будут.

На пол, впрочем, как раз наоборот… Ну да это только в фильмах снайпер — одиночка, в реальной жизни снайперскую пару прикрывает минимум отделение. Так что лучше уж иметь в руках оружие, чем вообще никак не мочь себя защитить. В таких конфликтах мирного населения не бывает…

Война это, конечно, не пикник. Впрочем здешний выезд «на природу за город» даст фору любым учениям с применением боевых патронов. Так что материал действительно «годный», и исключительно от нее зависит сколько из этих курсанток доживет до мирной жизни. Какая б она ни была.

Остается только напрячь все свои невеликие знания и мизерный, скажем прямо, боевой опыт и, как говорили древние, — «делай что должно — за всё ответишь»!

— Товарищ инструктор! Группа курсантов к занятиям готова, — незнакомая рослая девица лихо отрапортовала Даре и задорно сверкнула глазами. Долговязая, нескладная, словно длинноногий жеребёнок, она поглядывала на преподавателя сверху вниз, забавно наклонив набок коротко стриженную голову.

Построившиеся слушатели выглядели просто замечательно — смуглые крепенькие пацаны и девчонки… пятнадцатилетняя Маруся, стоящая на левом фланге со своей Мосей выглядела по сравнению с остальными перестарком.

— Встаньте в строй, курсант… э-э…

— Фёкла я. Фёкла Максимовна. Одинцовских мы.

— Да, Фёкла Максимовна, пожалуйте на правый фланг, сделайте одолжение, — стараясь повторять интонации Егора Олеговича, напряглась Дара. Ей только что сделали очень смешно, но выдерживать серьёзность было просто необходимо.

Удивительно. Никто даже не хихикнул. Они что, службы не понимают? Не знают, что такое устав или воинская дисциплина? Впрочем, и фиг с ними. Яга сказала, что времени у них мало, поэтому отвлекаться на атрибутику реально некогда.

— Оружие к осмотру, — сказала она глядя на нестройную шеренгу, изо всех сил пытающуюся исполнить незнакомую команду.

У долговязой, явно напрашивающейся на кличку «Стебель», Драгуновка с оптикой. Состояние — великолепное. Молодец! Стоящий рядом с ней рыхлый толстячок одной рукой вытянул перед собой противотанковое ружьё Симонова. Какой юный, а какой сильный! Будет Колобком. Следующая краса-девица продемонстрировала РПК с укороченным магазином. Впрочем, из подсумка торчат и обычные рожки. Вот его-то, этот подсумок, придётся доводить до ума, а то на бегу из такого недоразумения всё повыпадывает. Дальше шёл охотничий винторез работы английских мастеров с оптикой, Сайга в превосходном состоянии, но с непонятно откуда взявшимся диоптрическим прицелом. Мелкашка с оптикой — полицейская модель. Вертикалка с одним нарезным стволом…